— И вы полагали, сир, что бог не даст своему слуге защиту? — холодно осведомился маг. — Как опрометчиво.

— Верни их, — повторил император тише, уже не приказывая — прося.

— Как я понимаю, аудиенция закончена, — Арон, не оборачиваясь, махнул Мэлю рукой. — Не смеем больше отвлекать ваше величество от важных государственных дел.

— Тонгил, нет! Нет, постой! Сихха — символ императорской власти. Без них все недовольные поднимутся. Начнутся смуты, гражданская война, империя зашатается. Неужели тебе это нужно? Тонгил!

— И не забудьте про вашего кузена герцога Камиша, — подходя, весело добавил полуэльф. — Он устроит заварушку первым!

— Стоило подумать о безопасности империи прежде, чем пытаться меня убить, — буркнул Арон, подходя к двери. Остановился, обернулся к правителю. — Может, я и верну их, если вы, ваше величество, предложите достойную плату.

— Что именно тебе нужно?

— Я сообщу, — перед тем как выйти, Арон с издевательской почтительностью поклонился императору.

Арон глубоко вдохнул, откинулся на спинку кресла, лениво глядя в приоткрытое окно. Там Мэль возился с местными детишками: двое рыжих щенков, каждый размером с годовалую овчарку, пытались вцепиться в ноги слишком шустрого полуэльфа, третий — черныш с широким белым пятном на лбу — пискляво рыча, наскакивал спереди. Вот все четверо кучей малой покатились по земле, цепляя сор на соответственно одежду и шерсть.

— Опять! — раздался возмущенный женский вопль, и одновременно с этим на пеструю кучу выплеснулось содержание ведра, которое обладательница голоса держала в руках. Арон мысленно понадеялся, что в ведре была чистая вода, а не обмылки с кухни.

Щенки, испуганно взвизгнув, откатились в стороны, и тут же торопливо поползли под защиту ближайших кустов, оставив полуэльфа наедине с женщиной. Однако это не очень помогло.

— Так, — она по очереди уперла суровый взгляд в каждого из детенышей. — Не думайте, что ничего не скажу вашим родителям! Забыли, что до полнолуния никаких превращений? А ну живо обращайтесь обратно! А вы, господин Митрил, — добавила женщина укоризненно. — Взрослый ведь человек, а ведете себя, как мальчишка, не лучше этих!

Мэль, не смущенный отповедью, неторопливо поднялся на ноги, попробовал было отряхнуть то, что из сухой пыли сделалось липкой грязью, не преуспел, вздохнул, и лишь потом соизволил поправить достойную даму:

— Я человек лишь на половину, любезная тэрисса, да и та половина варварская. Мне можно.

Женщина скептически хмыкнула, не посчитав его слова достойной отговоркой, но дальше спорить не пожелала. Отвесила легкого подзатыльника ближайшему к ней вихрастому оборотненку, уже принявшему человеческий облик, и продолжила путь, неся пустое ведро с таким достоинством, словно то были императорские регалии.

Мэль проводил ее взглядом, потом запрокинул голову, безошибочно встретившись взглядом с Ароном:

— Хватит уже в комнате киснуть, твое магичество! Выходи, хоть на мечах разомнемся!

Сегодня был второй день их пребывания в столицы, и пока что он казался намного приятнее первого.

Поединок окончился вничью, и Арон отступил назад, не торопясь убирать меч в ножны. Хотя «разминались» они на боевых лезвиях, ни одному не удалось даже оцарапать другого. Мэль тоже продолжал поигрывать клинком, задумчиво разглядывая друга:

— Твоя техника сильно улучшилась. Отчего бы это?

Тонгил пожал плечами:

— Твои варианты?

— Кровь гидры? — предположил полуэльф. — Возможно, она не только дала тебе магическую подпитку, но и вернула прежнюю ловкость? Лет десять назад мы действительно были на равных.

«А потом ты принялся активно магичить и забросил тренировки» — осталось невысказанным, но Арон услышал. И поймал себя на том, что стал на уровне мысли понимать этого полукровку, единственного друга прежнего Тонгила, воспринимать его как неотъемлемую часть собственной жизни.

Летнее солнце еще не дошло до зенита, но здесь, в столице, дни были куда жарче, чем в его северных владениях, уже заставляя людей — и не только людей — искать убежища от его палящих лучей. Но Арон не испытывал желания присоединиться к прочим, радующимся жизни в тени просторных крытых двориков. Намного больше ему хотелось стоять на самом солнцепеке, скажем, делая вид, что рассматривает собственный особняк.

Когда-то эта небольшая крепость на западном краю столицы принадлежала богатому и влиятельному князю, пока тот однажды не совершил последнюю в своей жизни ошибку — не выступил открыто против темного мага Тонгила, еще не ставшего в то время Великим. Выступил — и заболел, редкой неизлечимой болезнью, которая вскоре свела в могилу не только его самого, но и половину его рода. А вторая половина успела проявить благоразумие и замирилась с Тонгилом, вследствие чего данный особняк и поменял хозяев.

Так что именно сюда они направились из чрезмерно гостеприимного императорского дворца, а по пути Мэль рассказал «потерявшему память» магу, как у того появились владения в Эверграде.

— Не расплавишься? — поинтересовался Мэль.

— Нет, — кратко ответил Арон, продолжая наслаждаться ласкающим теплом солнца. Казалось, сколько бы он ни стоял так, никогда не будет слишком долго.

— Ну и замечательно, — согласился полукровка. — Хотя кровь солнечной гидры — вещь хитрая… А как насчет магии? Сила вернулась?

— С пару эльфьих слез наберется, — нехотя проговорил северянин.

При всей его предыстории, при всей прежней нелюбви к магам вообще и особой ненависти к темным, — переносить отсутствие магической силы оказалось болезненно. Пока они находились во дворце императора, пока первой заботой было выжить, он мог не обращать внимание на гнетущее ощущение внутренней пустоты. Но здесь, в относительной безопасности, ему пришлось взглянуть в глаза правде — он изменился. Он хотел обладать магией, хотел чувствовать, всегда чувствовать это кипение огня, эти потоки стихийных энергий в собственной душе. Пока что его воля была сильнее этого желания, но как долго продлиться это пока? И, если однажды понадобится, сумеет ли он добровольно отказаться от дара, который не просил, от дара демона, от власти над темной магией?

— Что-то ты расстроился, твое магичество, — Мэль легко хлопнул его по плечу. — Можно подумать, в первый раз Силу теряешь. Сам знаешь, еще несколько дней — и все вернется.

— Знаю, — согласился Арон, не торопясь объяснять полукровки настоящую причину своей задумчивости. — Знаю, но не помню. А это совсем иначе.

Мэль помолчал.

— Ребята скоро вернутся, — сказал после паузы. — Хочешь поговорить с ними?

— Нет, — Арон в последний раз окинул взглядом дворец, который он-темный-маг забрал у рода Таш-Авит, прежде тот ополовинив. — Нет, но я собираюсь послушать ваш разговор.