Раду Фортуна усмехнулся:

— Если бы. Отец вёл себя очень беспечно. Не забывайте, ВИЧ относится к ретровирусам, он существовал тысячелетия назад. Ученые не знают, ни откуда он возник, ни как передался людям.

Я отступил на шаг от кровати, волоски у меня на шее встали дыбом от страха.

— А Отец?..

Фортуна пожал плечами:

— Проявил легкомыслие. Давно. Семья уговаривала его не ехать в Африку, однако он был уверен, что это лучшее место, чтобы… уйти на покой. Дать начало новой ветви Семьи. Воскресить славное карпатское прошлое.

Я пятился, пока не упёрся спиной в дверной косяк.

— Он сошёл с ума…

— Именно. — Фортуна шагнул к кровати и натянул покрывало повыше, так что теперь из-под него торчал только крючковатый нос и гниющий лоб существа. — Члены Семьи гонялись за ним по четырём континентам, умоляя вернуться домой. К тому времени, как это им удалось… у него не было выбора.

Я покачал головой. Комната перед моими глазами словно бы задрожала, начала растворяться в воздухе, и я понял, что плачу. Резким движением я вытер слёзы.

— Я не знал…

— Не важно, — сказал Фортуна. — Западная медицина, западная наука и западные технологии победят эту чуму, как до того побеждали другие болезни. Мы на это рассчитываем. Семья сделала всё, чтобы устранить барьеры — межгосударственные, идеологические… так что это вполне осуществимо.

Я кивнул и, коснувшись ладонью руки Фортуны, двинулся за ним к лестнице. Повинуясь безотчётному внутреннему порыву, обернулся, на секунду замер, потом снова преклонил колени перед тьмой за порогом и только потом последовал за своим гидом и консультантом.

Моя рука лежала на его сильном плече. Вместе мы оставили старый мир позади и спустились по лестнице — встречать новый.

Перевод: Н. Сечкина

Филип Фармер

Никто не идеален

Philip José Farmer, "Nobody's Perfect", 1991

Рудольф Искупитель только что закончил сосать мою кровь. Мой мозг пылал, словно в голове включили электрическую лампу, а клитор пульсировал.

Я хотела умолять его продолжать сосать, но девушка в очереди позади меня закричала:

— Давай, сука!

Гремели барабаны, ревели горны. Публика, заполнившая концертный зал, вопила во всё горло.

Телохранители Рудольфа, стоявшие под сценой и за кулисами, должно быть, стали ещё более бдительными. Год назад убийца застрелил Рудольфа во время этого ритуала. Три месяца спустя произошло то же самое.

Ошеломлённая, на подгибающихся коленях, я направилась к ступеням, ведущим вниз со сцены. Но он крикнул:

— Ты та, кого я искал много лет! Мне кажется, я люблю тебя!

Я была одновременно взволнована и удивлена. Вы ожидаете, что такие нежные слова вам будут шептать в спальне, где единственные посторонние звуки — ваше тяжелое дыхание и скрип пружин кровати… Как говориться: «Ухаживали, трахались, судились… так что стены тряслись». Но я не собирался спорить с этим утверждением.

Кровь стекала в уголке его рта. Он улыбнулся, показывая красные стальные клыки, прикрепленные к его настоящим клыкам. Его глаза сверкнули. Действительно, он «зажигал». А виной тому, как я узнала позже, его привязанность к новому чуду химии «Путь Бога». Он делает ваши глаза похожими на открытые двери в ад, хотя некоторые утверждают, что он широко распахивает врата в рай. Что бы он ни делал, он наверняка превосходит героин, крэк иже с ними. Хотя, как я вскоре обнаружила, Рудольф он их всех переплюнул.

Но Рудольф-то не замешан во всём этом дерьме по той же причине, по которой большинство людей замешаны. То есть он принимает эту гадость, чтобы чувствовать себя нормально, чтобы чувствовать себя человеком. Что и я принимаю «Путь Бога» по той же причине. Философией я никогда не увлекалась. Какое мне дело до гуру и махариши, до кармы и мантр — все они фальшивки. Какое мне дело до того, была ли у Иммануила Канта любовница?

— Приходи ко мне в полночь! — крикнул он.

— Я не любовница на одну ночь! — крикнула я в ответ.

Я лгала и он это знал. Но он схватил следующую девушку, откинул её голову назад, обхватил её грудь левой рукой и укусил в шею. Снова ударили барабаны, и толпа завизжала, как потерянные души, внезапно увидевшие надежду. У девушки случился оргазм или она притворялась, так часто бывает ныне. Но мужчинам всё равно. Ты — это то, чем ты притворяешься, как однажды сказал мой друг.

Однако я точно не притворялась. Так что, возможно, девка на сцене чувствовала тот же восхитительный холодный огонь, который загорелся в пальцах моих ног и взмыл вверх по моему телу. Я онемела от экстаза, с которым даже эффект «Пути Бога» не мог сравнится.

Рудольф отпустил девушку и схватил прыщавого мальчишку. Юноша мог и не быть натуралом или геем, но сиял от восторга. Отчасти религиозный, отчасти сексуальный экстаз. Разве есть какая-то разница, как бы мне ни было неприятно это говорить? Конечно, нет никакой разницы, когда Искупитель принимает тебя в Благословенное Тело… Нет никакой разницы, мужчина ты или женщина, когда ты принимаешь посвящение и причастие одновременно. Только это обратное причастие, потому что Рудольф, священник в данном случае и претендующий на роль Божьего Наместника, пьет вино вашего организма — вашу кровь. Но ты получаешь немного его святой слюны…

На ступеньках девушка распылила бактерицид на рану на моей шее и наложила на ранку пластырь. Взяв билет, я подписала бланк, освобождающий Рудольфа Искупителя от ответственности за любые инфекции или эмоциональный стресс, предположительно вызванные укусом в шею. Рудольф не боялся заразиться СПИДом или ещё чем-нибудь. Он утверждал, что вампиры не затронуты человеческими болезнями.

Волновалась ли я? Да! Но даже когда я, как говорится, дымилась под шёлком, мне было интересно, действительно ли Рудольф имел в виду то, что сказал. Если он думал, что я буду готова потушить его огонь и отдаться ему в любое время в любом месте, пока не исчезнет прежний трепет, он был прав. Но если он думал, что будет продолжать качать из меня кровь, как фермер, доящий корову, то он ошибался. Я не могу позволить себе потерять большую часть моего драгоценного гемоглобина. У меня достаточно проблем с анемией и псевдогепатитом. «Путь Бога» не только подогревает твою кровь. Он настоящий яд для печени. Но оно того стоит.

Почему он выбрал именно меня? Не хочу отступать, признав, что у меня великолепные ноги и большие, торчащие в стороны силиконовые сиськи…

Когда-то я думала, что лицо Тейлор сделает меня кинозвездой. Никто никогда не говорил