— Нейд, я…

— Ты хочешь сказать то, что мы услышали от случайного встречного, не правда? — спросил он, а я почувствовала, что шансов у меня мало.

— Нет, все правда, — чуть ли не прошептала я.

— Тогда у меня последний вопрос. Почему я не ощущал твоей брачной метки во время нашей близости?

— Я попросила Оракула скрыть ее на пару дней… — какая-то обреченность накатывала все больше и больше.

— То есть фактически ты осознанно меня обманула?

Какой кошмар. Почему он построил этот разговор именно так. Ощущаю себя коварной обманщицей, но и не поспоришь же. Все мои страхи признаваться сейчас выглядели глупо и бессмысленно. Действительно, почему я это сделала? Опустила глаза и ничего не ответила.

— Думаю, на этом наш разговор может быть завершен, — он закрыл дверь раньше, чем я успела что-то ему еще сказать. И что мне теперь делать? Поговорили? Да. Вопрос решился? Стало только хуже. Повернулась спиной к двери, прижалась и медленно по ней сползла на пол. Затылком уперлась в дверь и просидела так какое-то время. А потом меня прорвало. Я начала рассказывать про Рэна все с самого начала. Негромко, но если он в комнате, то точно слышит меня. Как познакомились, как узнала, что он преподобный, как вместе ухаживали за садом, разговаривали, кружились на балу, смотрели лекарский сад. Про свое состояние во время завязки наших отношений, про страх за жизнь, про то, что не знала о том, что он и есть третий ребенок императора, про встречу в клане, про раскрытие моего магического потенциала и его помощь в завершении начатого ритуала. Про его предложение и отбытие в путь на следующий день. Про то, как увидела его в кандалах там, на краю ущелья. Как брачная метка спасла меня от замужества. Ведь если бы мы не поженились, Димис успел бы сделать меня своей женой-марионеткой. Про письмо, которое он отправил императору, чтобы сообщить о том, что я дриада. И одному небу известно, что бы могло произойти, если бы Рэн победил Димиса и мы вернулись с ним во дворец.

В какой-то момент поняла, что я раскладываю для себя по полочкам наши отношения с преподобным. Делаю наконец-то то, что должна была сделать давно. Потом начала говорить про встречу с ним. О том, как я не сразу поняла, почему метка причиняет мне боль. И моя просьба к Оракулу была скорее от безысходности того, что я даже не представляю, как мне эту метку снять. Как снять ту боль, которую я от нее испытывала, ведь уже всем сердцем полюбила его. И испытывала бы ее все время, независимо — были бы мы вместе или нет.

— Прости, что не рассказала тебе раньше, — выдохнула. Замолчала. От того, что все это произнесла вслух, стало легче. Слышал ли он меня? Не знаю.

За дверями была тишина. Аккуратно встала и побрела к себе в комнату. Признаться, всю дорогу я отчаянно хотела услышать открывающуюся дверь. Чтобы он вышел и хоть что-то сказал. Да пусть даже то, что ненавидит! Но не молчал.

Еле-еле на ватных ногах добрела до кровати и упала без сил. Раздеваться не стала. Просто легла и забылась тревожным сном. Всю ночь мне казалось, что я сплю в снежном сугробе, так было холодно. Нашла одеяло рукой и накрылась. Утром проснулась разбитая и уставшая еще больше.

Спустившись в зал Прорицания, узнала от Оракула, что Нейд улетел по срочным делам сегодня утром. Когда вернется, не знает. Но завтра отправляемся искать новую грань. Хозяин Башни сидел на полу вместе с Хени и игрался с новым изобретением Дайнары. Она вышла к нам из своей комнаты сладко потягиваясь.

— А, это ты. Под твою душещипательную историю вчера всю ночь лила слезы в подушку, — она потерла глаза, показывая маленького плачущего ребенка, затем проникновенно с сочувствием заглянула в мои глаза и расхохоталась, довольная своей шуткой.

— Я буду скучать по тебе, когда все закончится, — внезапно произнесла я. — Так мало на свете людей, которые могут без остановки плеваться самым отменным ядом.

— Сочту за комплимент, — дриада улыбнулась и направилась к своим мужчинам. Еще пару минут понаблюдала за этой странной идиллией и ушла к себе в комнату. Привела в порядок свои вещи, подлечила еще пару ссадин, которые обнаружила, снимая рубашку. Брачная метка горела огнем. Ей было не важно, что угрозы моему браку, скорее всего, нет. Ведь то, что я люблю другого, уже отличный повод качественно обжечь.

Целый день Нейда не было в Башне. Я сделала все дела, какие только могла. Даже птичек моих отправила передать послание бабушке Фло, чтобы не переживала. На несколько часов уснула и проснулась в холодном поту от сна, в котором Нейд заживо сгорал в магическом огне. За окном уже смеркалось. Первые звезды начали зажигаться на небе. Мне нечем было дышать, я вся мокрая от пережитого во сне стресса открыла окно в своей комнате впервые за все время пребывания здесь. И почему я не делала этого раньше?

Воздух приятно охладил мое лицо, но тело все еще горело огнем вместе с брачной меткой. Так приятно ласкали слух морские волны, которые разбивались о скалы под самым моим окном. Вот бы сейчас прыгнуть в них и остудиться полностью. А почему бы действительно не прыгнуть?

Посмотрела оценивающим взглядом вниз. Глубина под самым окном приличная, мне лететь около 10 метров. Для комфортного погружения подойдет. Вот и чудесно, нужно так и сделать. Сняла штаны и ботинки, чтобы было удобно плавать и распустила волосы. Осталась только в одной удлиненной рубашке примерно до середины бедра. Подойдет. Я все равно не собираюсь ни с кем встречаться. На волне назад и поднимусь.

Стала на подоконник и посмотрела на звезды. Теперь они всегда будут ассоциироваться только с ним. С чувством полета и любви. Метка усилила мощность подпекания, и я, ни минуты больше не думая, сиганула вниз.

Чувство полета захватило с первых секунд. Оставалось пару мгновений, чтобы войти в воду. Неожиданно что-то холодное припечатало меня к скалам в паре сантиметров от воды. Я не сразу сообразила, что это, пока оно гневно не прошипело:

— Ты что творишь, ненормальная? В тюрьму Акара захотела?

Я посмотрела вверх и не поверила своим глазам.

— Нейд? Что ты тут делаешь?

— Это ты что тут делаешь, несносная девчонка? Еще и в таком виде? — он обжигающим взглядом посмотрел на мою одежду, все еще крепко прижимая меня собой к скале. Я очень даже не возражала, в отличие от