заняться тем же, чем мы занимались в твоем саду, обнаженной под платьем? Или ты хочешь начать в бикини?”

“Я не знаю. Что ты думаешь?”

Эндрю вернул Джун ее платье, но как только оно было надето, он сделал несколько снимков, на которых она снимает плавки от бикини, и еще несколько снимков Джун, демонстрирующей трюк, которому учатся женщины, когда снимают лифчик из-под платья. В данном случае это был топ от бикини, но принцип был тот же. Он знал, что это правильный подход, и Джун была бесконечно более раскованной. И это отразилось на позах и снимках. Ее платье всегда задиралось высоко на бедра, из-за чего начинал виден лишь малейший намек на ягодицы. Джун провела много времени в платье, плотно облегающем грудь, ее соски не оставляли сомнений относительно уровня ее возбуждения, или, наоборот, в платье, свободно свисающем, а Эндрю сделал несколько снимков груди сбоку. Они медленно варили лягушку. Но шанс заняться чем-то еще растворился в лучах заходящего летнего солнца. К счастью, они услышали всех детей задолго до того, как увидели друг друга, и снова превратились в респектабельную пару на прогулке. Но три семьи спустились на пляж с запасами, которых хватило бы на месяц, и съемка закончилась. Джун села на камень, вытерла ноги и снова надела кроссовки. Они направились обратно к машине, оставив кричащих детей позади.

“Это было фантастически. Что за место, не могу поверить, что оно не известно лучше”.

“Это часть поместья Роузберри, и мы припарковались в ближайшей точке. Если посмотреть на карту, то получается, что вы выходите у отеля Cramond Inn, так что это приличное расстояние даже в одну сторону. Поскольку мимо него не проходит ни одна дорога, и вы не можете подъехать к нему из самого Крамонда, никто не мешает туда съездить. В любом случае, хватит о локации. Вам понравились съемки?”

“Я сделал это, но я был удивлен некоторыми своими реакциями. То, что я был снаружи, действительно потрясло меня. Первая половина съемок была расслабляющей, я мог представить некоторые сцены в своей голове. Я всегда думал, что они были сняты на каком-нибудь карибском пляже, а не за пределами Эдинбурга! Но когда вы спросили, хочу ли я сделать больше, я сам себе удивился. Внезапно, когда пришло время это делать, я скорее занервничал, чем обрадовался. Так что спасибо, что позволили мне привыкнуть к этой идее ”.

“Было ли это потому, что был шанс быть замеченным?”

“Я так не думаю. Просто это показалось большим шагом. И это был ты, что делает это еще более странным. Мы трахались, постоянно видели друг друга обнаженными, но все же с камерой в твоей руке это было по-другому ”.

Подростковые пожимания плечами были гендерно нейтральными.

“Я хотел бы попробовать еще раз. Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы арендовать студию?”

Эндрю улыбнулся в ответ на вопрос.

“Да, я могу найти студию. Я распечатаю эти ролики в течение следующих двух недель, и тогда мы сможем просмотреть их. Тогда мы сможем обсудить характер твоей следующей съемки, хорошо?”

“Идеально”.

Джун остановила Эндрю и крепко поцеловала его.

“Спасибо. За все”.

Джун взяла его под руку, и они пошли обратно к машине.

К концу сентября в жизни Эндрю почти не было рутины. У него была неопределенность в отношении его проекта по физике, которая разрешилась только перед октябрьскими каникулами. Все текущие проблемы были связаны с бизнесом, и Эндрю был вовлечен во множество встреч с Маири и Лесли. Они начали переговоры с Siemens, и они продвигались, хотя и несколько медленно. Но было заметно, и не только Эндрю, что и Лесли, и Джулиан вовлекали своих родителей в ежедневные разговоры о сделке, в то время как Эндрю этого не делал. И это было так, как будто его родители знали, что он пытался найти подходящий момент, чтобы поговорить с ними, и каждый раз саботировал это сам. У Эндрю не было воспоминаний о своих детских годах, ни у кого их нет, а Роуэн была младше его менее чем на два с половиной года, так что ее детские годы тоже были не чем иным, как расплывчатыми аморфными формами в его сознании. Но в 17 лет Эндрю в полной мере ощутил детские годы Скотта. Ему вот-вот должно было исполниться три, и он лишил жизни свою мать. Роуэн и его отец были близки всю ее жизнь, и в семье ему просто не хватало кислорода. Кроме стирки и еженедельной порции чечевичного супа, его мать ничего для него не делала. С приобретением собственной машины единственное время, когда он проводил время с отцом, подвозя его куда-нибудь, прекратилось. Эндрю все больше и больше чувствовал, что много лет назад бросил учебу в университете и все же оказался в этом доме, почти случайно. И в глубине его сознания таилось неприятное беспокойство, что его родители захотят от него больше денег, если узнают, сколько зарабатывает компания. Эндрю мог приукрашивать это как угодно, но он знал, что субсидирует семью. И не то чтобы он возражал против этого, в конце концов, они были его семьей, но так казалось с одной стороны. Он заплатил за свою жизнь, Роуэн - нет. Он сам платил за учебу, Роуэн - нет. Он начал работать нелегально в возрасте 12 лет; Роуэн не проработала ни дня в своей жизни. И он был третьим ребенком, тем, которого игнорировали. Он выплачивал ипотеку, субсидировал семью, и все же о нем подумали позже. Ужин, когда он был там, был единственным семейным времяпрепровождением, и все это было внешне приятным, в общении не было ничего существенного. Так что да, он был в замешательстве из-за того, что его родители не знали о сделке с Siemens, но у другой стороны баланса не было недостатка в багаже.

Хоккейная драма разразилась в конце сентября, и поэтому Эндрю чувствовал себя странно выбитым из колеи по сравнению с предыдущими годами. Но он нашел три других учащихся на трассе, чтобы получить золотую награду и так вчетвером они собирались объединиться с группой из 4- й и 5- й годы хотят получить свое серебро экспедиция завершена. Они вчетвером останутся еще на ночь и день в конце своей поездки, чтобы выполнить требование о четырех днях и трех ночах для получения Золотой награды. Эндрю не очень хорошо знал трех других парней, разве что по репутации. Они были нормальными парнями, просто не из тех, кого он хорошо знал. Они направлялись