В области международного статуса белых правительств следует отметить, что в сравнении с 1918 г. они имели гораздо больше возможностей для утверждения собственного суверенитета. Этому способствовали объединение вокруг Российского правительства, наличие единого представительства в сфере внешней политики – РПС в Париже, достаточно большая площадь контролируемой территории бывшей Российской Империи и очевидные шансы на военный успех (удачно начавшиеся «походы» на Петроград и Москву). Не имея формального признания и аккредитованных послов от мировых держав в Омске, Российское правительство во главе с Верховным Правителем России, тем не менее, вполне могло считаться признанным «фактически». Как отмечал Г. Михайловский, «согласно международному праву, признание de facto может иметь самые разнообразные формы, начиная от торжественной декларации, посылки и приема дипломатических представителей до молчаливого признания данного правительства путем фактических деловых сношений с ним, признания его паспортов, фактического признания прав его подданных наравне с другими иностранцами, допущения с ним торговых сношений, хотя бы и без всяких специальных договоров по этому поводу и т. д.». В этом отношении развитие отношений иностранных государств с белым Югом и Востоком России можно считать вариантом признания на условиях временного согласия с отсутствием белой власти в центре России и доверия к провозглашенной политической программе, совпадающей, по сути, с ожиданиями союзников (13).

Успех военных действий приобретал в 1919 г. решающее значение, с точки зрения перспектив Белого движения. Наряду с оптимизмом по поводу быстрого продвижения ВСЮР и Северо-Западной армии к российским столицам в белых правительствах стали проявляться и другие настроения. Так, например, уже в мае 1919 г. в докладе сенатора А. В. Бельдгардта признавалось, что «наступающее лето представляет последнюю возможность свержения большевизма активными действиями извне. Красная армия начинает проявлять признаки оздоровления, и в недалеком будущем можно ожидать ее усиления настолько, что борьба с нею добровольческим организациям будет не под силу. Одновременно с усилением Красной армии приобретает силу и власть центральное Советское правительство, которое в данное время, вопреки распространенному за границей мнению, никакой власти не имеет» (14). Последовавшие за этим периодом катастрофические для белых армий события, потери территории и ресурсов для продолжения борьбы, изменили подход к проблемам формирования власти, попытки решения этих проблем уже имели характер скорее выживания на «окраинах» бывшей Империи, чем прежней веры в победу. Этот последний этап государственного строительства в Белом движении (1920–1922 гг.) требует отдельного рассмотрения.

* * *

1. Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914–1920. Кн. 2. М., 1993, с. 34–35; Милюков П.Н. Россия на переломе. Т. 2. с. 122.

2. ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 702. Лл. 1–2 об.; А. К. Клафтон // В сб-ке «Памяти погибших», Париж, 1929, с. 169.

3. ГА РФ. Ф. 5832. Оп. 1. Д. 61. Лл. 1–2.

4. Гинс Г. К. Указ, соч., с. 326–327.

5. Там же. С. 327–328.

6. Гинс Г. К. Предприниматель. М., 1992, с. 215–218.

7. ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 184. Лл. 1–2.

8. Там же. Д. 176. Лл. 1–3.

9. Гинс Г. К. Указ, соч., с. 328.

10. ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 194. Л. 3.

11. Правительственный вестник, Омск, № 11, 30 ноября 1918 г.; ГА РФ. Ф. 5904. Оп. 1. Д. 30. Лл. 1 об. – 2; Ф. 5955. Оп. 1. Д. 3. Л. 52; Астров Н. И. Воспоминания. Указ. соч. Л. 71.

12. ГА РФ. Ф. 5827. Оп. 1. Д. 126. Лл. 1—16; Сибирские записки, Красноярск, август 1919 г., с. 76–77; Дерюжинский В. Ф. О гражданском долге в демократии, Ростов-на-Дону, 1919, с. 21–23; La Cause Commune. Общее дело, Париж, № 28, 20 октября 1918 г.

13. Михайловский Г.Н. Указ, соч., с. 584.

14. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 773. Л. 11; Ф. 5913. Оп. 1. Д. 53. Л. 28; Киевлянин, Киев. № 40, 11 октября 1919 г.; Локоть Т Смутное время и революция, Берлин, 1923.

Правительственное сообщение о событиях

18 ноября 1918 г. е Омске.

Утром 18 ноября к председателю Совета министров поступило сообщение о том, что минувшей ночью в квартирах членов Временного Всероссийского правительства Авксентьева и Зензинова, заместителя Аргунова и товарища министра внутренних дел Роговского произведен был обыск лицами, одетыми в военную форму, и после обыска вышеперечисленные лица арестованы и увезены, причем местопребывание их Председателю Совета Министров установить не удалось.

Проверив это сообщение, Председатель Совета Министров по соглашению с членом Временного Всероссийского Правительства немедленно созвал чрезвычайное заседание Совета Министров и из сведений, сообщенных другими министрами, выяснилось, что за последнее время среди широких общественных кругов, особенно среди кругов военных, назревало сильное недовольство нерешительной политикой Временного Всероссийского Правительства по отношению к тем левым течениям, которые вновь начинали свою разрушительную противогосударственную работу, выразившуюся в составлении и распространении преступных прокламаций, попытках частичных восстаний и проч. Нерешительная политика Всероссийского Временного правительства по отношению к этим левым течениям ставилась общественными кругами в связь с тем фактом, что председатель Временного Всероссийского Правительства Авксентьев, заместитель его Аргунов, член Правительства Зензинов и руководитель государственной милицией Роговский были видными деятелями и отчасти ответственными руководителями партии социалистов-революционеров и что, согласно постановлению последнего съезда этой партии, члены ее, участвовавшие в Правительстве, должны нести ответственность за свою политику перед центральным комитетом партии.

При таких обстоятельствах резкое недовольство, накопившееся в широких общественных и военных кругах политикой Временного Всероссийского Правительства, естественно сосредоточилось около четырех вышеперечисленных лиц. Из доклада Председателя Совета министров выяснилось, что министерство внутренних дел, стремясь предотвратить возможность каких-либо эксцессов на этой почве, держало усиленные наряды около помещений, занятых Н.Д. Авксентьевым и В.М. Зензиновым.

Выслушав эти сообщения и установив, что никакими законными властями, – ни военными, ни гражданскими, не отдавалось распоряжения об аресте вышеперечисленных лиц, Совет Министров почел первым своим долгом единодушно осудить такие самоуправные и вносящие смуту действия и постановил безотлагательно назначить под личным наблюдением министра юстиции расследование событий, имевших место в ночь на 18 ноября, поручив вместе с тем министру юстиции и военному принять решительные меры к обнаружению местонахождения незаконно лишенных свободы членов Правительства и к обеспечению личности их от всяких насилий.