— Эй, парень, что это ты делаешь? — окликнул его сержант.

И тут Кейл, опустив безжизненное тело Конна Матерацци на землю, изо всей силы рванул рукоять меча вбок. Лезвие, быть может, славнейший меч в истории человечества, согнулось и переломилось со звуком, напомнившим звон большого колокола, — БОММ!

Все присутствующие в едином порыве охнули от ужаса. Кейл посмотрел на сержанта и медленно бросил обломок Лезвия, который держал в руке, на землю. Сержант, взяв у стоявшего рядом солдата цепь с замком, подошел к нему:

— Повернись, парень.

Кейл повернулся. Заковывая его руки в цепи, сержант тихо сказал ему на ухо:

— Это самая большая глупость, какую ты совершил в жизни, сынок.

Один из солдат-врачей — в армии Матерацци полагалось иметь врача на каждые шестьдесят солдат — засуетился возле бесчувственного Конна. Он жестом показал сержанту, что все в порядке, и принялся осматривать остальных. Только теперь Арбелла Лебединая Шея, придя в себя, ворвалась в круг, образовавшийся возле Кейла и раненых, и, опустившись на колени, стала прощупывать пульс Конна. Убедившись, что Конн жив, она посмотрела на Кейла, зажатого между двумя солдатами. Он ответил ей спокойным невозмутимым взглядом.

— Полагаю, второй раз вы меня не забудете, — произнес Кейл, перед тем как солдаты потащили его прочь.

Именно в этот момент ему улыбнулась удача. Смутный Генри был на крыше не один. Не меньше его охваченный любопытством, хотя и не так озабоченный дальнейшей судьбой Кейла, Кляйст пошел туда вместе с Генри и, когда началась драка, тот велел ему быстро привести Альбина.

Кляйст нашел Альбина в единственном известном ему месте, где тот мог быть. Альбин вмиг выскочил из своего кабинета, приказал своим людям следовать за ним и оказался на месте как раз в тот момент, когда четверо солдат волокли Кейла из сада в городскую тюрьму, где он при везении протянул бы в лучшем случае до утра.

— Теперь мы сами о нем позаботимся, — сказал Альбин, за спиной которого стояло десять человек в особой форме: в черных жилетах и черных котелках.

— Сержант-командир велел нам отвести его в тюрьму, — воспротивился старший из солдат.

— Я капитан Альбин из Службы внутренней безопасности. Я отвечаю за безопасность в Цитадели, так что отдайте его нам, иначе…

Командный голос Альбина, а также грозный вид десяти его «бульдогов», как их отнюдь не любовно называли, напугали солдат, которых редко допускали в Цитадель и которые, очутившись в таком странном месте, чувствовали себя не в своей тарелке. Тем не менее старший солдат предпринял еще одну попытку:

— Я должен спросить разрешения у сержанта.

— Спрашивай у кого хочешь, но это — наш узник, и он пойдет с нами сейчас же. — С этими словами капитан Альбин кивнул своим людям, те выдвинулись вперед, и лишенные выбора солдаты неуверенно позволили забрать Кейла.

Старший солдат сделал знак одному из трех других, и тот стал, пятясь, отходить в сад за помощью, но «бульдоги» уже схватили Кейла и, приподняв над землей, понесли сквозь лабиринт аллей, втекающих в Цитадель и вытекающих из нее. К тому времени, когда подоспела помощь, все они уже исчезли.

Уже через десять минут Кейл находился под замком в личном изоляторе Випона, и надзиратель трудился над цепями, сковывавшими его руки. Еще через двадцать минут, со свободными руками, Кейл стоял посреди тускло освещенной камеры. Дверь за ним закрыли и заперли. Такие же камеры находились по обе стороны от него, отделенные частично стеной, частично решеткой. Кейл сел и глубоко задумался о том, что натворил. Это были невеселые мысли, но через несколько минут их прервал голос из камеры справа:

— Закурить есть?

— Похоже, мы встречаемся только при неблагоприятных обстоятельствах, — сказал ИдрисПукке. — Вероятно, нам следует изменить стиль поведения.

— Говори о себе, дедуля. — Кейл сел на деревянную лавку и сделал вид, что не обращает внимания на своего соседа-заключенного. Новая встреча с ИдрисомПукке казалась слишком уж счастливой случайностью.

— Нечаянное совпадение, — заметил ИдрисПукке.

— Можно и так сказать.

— Именно так я и говорю. — ИдрисПукке помолчал. — Что привело тебя сюда?

Кейл хорошо подумал прежде, чем ответить:

— Подрался.

— Из-за простой драки тебя не посадили бы в личную тюрьму Випона. С кем подрался?

Кейл снова обдумал свой ответ. Впрочем, что уж тут думать?

— С Конном Матерацци.

ИдрисПукке расхохотался, но в его смехе явно ощущались восхищение и уважение, и Кейлу, как он ни старался, было трудно скрыть удовольствие, которое доставила ему лесть.

— Бог ты мой! С самим Мальчиком-Золотые-Яйца! Учитывая то, что я слышал, тебе повезло: ты еще жив.

Кейл понимал, что его провоцируют, но, несмотря на свои необычные способности, он все еще был слишком молод.

— Это ему повезло. Хорошо, если он уже пришел в себя, но голова у него наверняка раскалывается.

— Да, с тобой не соскучишься. — ИдрисПукке помолчал. — И тем не менее это не объясняет, почему ты попал именно сюда. Какое дело Випону до той драки?

— Может, дело в мече?

— Каком мече?

— Мече Конна Матерацци.

— А при чем тут меч?

— Ну, это не совсем его меч.

— То есть?

— На самом деле это меч Маршала Матерацци. Тот, который они называют Лезвием. — На сей раз тишина воцарилась надолго. — После того, как я вырубил Конна, я зажал меч между двумя камнями и сломал его.

Молчание ИдрисаПукке было долгим и ледяным.

— В высшей степени бессмысленный акт вандализма, если можно так выразиться. Меч был произведением искусства.

— Мне некогда было восхищаться, поскольку Конн хотел раскроить им меня надвое.

— Но ведь к тому времени поединок был окончен, если я правильно понимаю.

Надо признать, что Кейл начал сожалеть о своем импульсивном поступке в тот самый момент, когда сломал меч.

— Хочешь совет?

— Нет.

— Но я все равно тебе его дам. Если хочешь кого-то убить — убивай. А если хочешь оставить в живых, то дай возможность жить. Но никогда не перебарщивай ни в том, ни в другом. — Кейл повернулся к ИдрисуПукке спиной и лег на лавку. — Пока будешь спать, поразмысли вот над чем. Все, что ты натворил, а особенно то, что ты сломал меч, означает только одно: ты должен был оказаться в руках Дожа. Поэтому все равно непонятно, почему ты очутился здесь.

Спустя полчаса не спавший Кейл услышал, как отпирают дверь его камеры. Он сел на лавке и увидел, что в камеру вошли Альбин и Випон. Випон смотрел на него мрачно.