Почти всех детей Снейп хоть немного, но знал, да и родители постарались. Для многих зачисление на Слизерин было уже свершившимся фактом, так что письма начали слетаться к зельевару еще в июле. Даже не самые разговорчивые Гойл и Крэбб старшие поспешили предоставить будущему декану краткую характеристику, список увлечений, проблемных предметов, перенесенных детских болезней и… знание о боггарте своих отпрысков. На следующие семь лет декан становился первым между слизеринцами и остальным миром, а потому с ним делились даже некоторыми тайнами.

Северус ожидал проблем только с распределением Блейза Забини, мать которого настрочила профессору дюжину писем уже в феврале. И вторую дюжину — Филиусу. И за три дня перед началом года два мага искренне посочувствовали друг другу, понимая, что в дальнейшем один из них имеет шанс время от времени получать то ворох писем от знойной итальянской мамаши, то — не дай Мерлин! — стаи вопиллеров от нее же. Успокаивало только то, что и шестой отпрыск Молли Уизли, Лонгботтом и Поттер должны достаться Минерве.

А потом прошло распределение, и декан Слизерина с ужасом осознал, что Блейз — меньшая из его проблем…

Первым на растерзание пожаловал Лонгботтом. Еще одно отсроченное проклятие, как понял Северус, когда в кресло подле его стола опустился пухлощекий перепуганный ребенок, зачем-то притащивший на встречу жабу. Жаба постоянно кряхтела и пробовала вырваться из потных ладошек, мальчик то бледнел, то краснел, а отвечал, заикаясь ничуть не меньше Квиррелла.

Сегодня, когда с вводной лекцией было покончено, а впереди ждало приготовление первого зелья, профессор искренне опасался, что Лонгботтом, так и не переставший посматривать на преподавателя со страхом, что-нибудь учудит. Успокаивал себя волшебник тем, что гербологи, по его собственным наблюдениям, являлись вполне пристойными зельеварами. Но тревожный колокольчик недоброго предчувствия дергался всякий раз, когда Северус посматривал на внука Железной Августы. Поттер на фоне Лонгботтома казался совершенно беспроблемным.

Этот несостоявшийся гриффиндорец на беседу пришел вовремя, вел себя сдержанно, на несколько провокационных фраз никак не отреагировал и сумел удивить зельевара не только полным отсутствием подготовки к учебе, но и огромным желанием это исправить. Снейп пытался поймать мальчика на лжи, но не смог, ждал дерзостей и нахальства, но заметил лишь тень страха перед незнакомым взрослым.

За неделю учебы на Поттера ни разу не пожаловались. Да и сам декан не видел причин придраться: ребенок по ночам спал, в Большой зал и на занятия не опаздывал, выглядел достойно и, похоже, не планировал сливаться в экстазе шалопайства с гриффиндорцами.

«Еще неделя не кончилась, — напомнил зельевару его внутренний пессимист. — У мальчишки есть два с половиной дня, чтобы изменить мнение о себе на прямо противоположное».

— Сегодня вы попробуете сварить свое первое зелье, — объявил профессор, завершив лекцию. — Мазь от фурункулов. Это одна из самых простых рецептур. Но и она требует сосредоточенности. Внимательно прочитайте рецепт и приступайте. До конца урока я хочу получить приличный образец мази.

Отойдя к доске, Северус Снейп стал наблюдать за студентами. Половина занялась котлами, водой и огнем, вторая отправилась за ингредиентами. Зельевар поморщился, видя, что в головах Уизли и Финнигана не задержалось ни одного из двух дюжин пунктов по технике безопасности. Отвлекшись на ало-золотых, декан Слизерина пропустил момент, когда Поттер что-то извлек из своего рюкзака. Сначала волшебник хотел сделать мальчишке замечание, но подавился вздохом, видя, как это человекообразное существо избавляется от мантии и заменяет ее какой-то непонятной курткой-рубашкой черного цвета.

— Это что? — озвучил невысказанный вопрос декана Малфой-младший, вернувшись из кладовой с подносом.

— Так удобнее, — ответил ему шепотом Поттер, пожав плечами. Снейп никогда не жаловался на слух, так что в тихом гуле прекрасно расслышал каждое слово. — Как можно работать над зельем в мантии? Широченные рукава так и норовят упасть в миску, в банку или в котел.

Правила не регламентировали, как должен был быть одет студент на уроках зельеварения, только указывалось, что кожу должно защищать не менее двух слоев ткани, так что Снейп не мог к чему-то придраться. Но через миг ему очень захотелось это сделать, когда Поттер извлек из сумки еще один предмет. Это оказалась круглая тканевая шапочка без полей. Черная. С рисунком из ярко-зеленых улыбающихся кактусов. Преподаватель уже открыл рот, желая отчитать нахального мальчишку, когда всех отвлек непонятный звук, раздавшийся со стороны гриффиндорцев.

— Мерлин, что это? — громко простонал шестой Уизли, таращась на шапочку, которую Поттер без стеснения водрузил на свой чуб. — Что это за монстры?

— А? — обернулся к нему сын Лили. — Что случилось?

— Что нарисовано у тебя… на шапке? — воскликнул рыжий гриффиндорец.

— Что? Что нарисовано? — состроив совершенно честное лицо, переспросил Поттер. — Что-то нарисовано? Но шапочка черная. Если ты что-то видишь, то с тобой не все в порядке, — добавил он с сочувствием. — Стоит обратиться в Больничное крыло, знаешь… Мало ли.

Слизеринцы и сами хотели получить ответ на вопрос Уизли, но, видя его озадаченное выражение лица, дружно умерили пыл и слаженно закивали. И даже Снейп не решился вмешаться. Не столько из-за нежелания опровергать нелепое утверждение Поттера, сколько из желания узнать, что же будет дальше.

— Это похоже на куртку профессионального повара и… медицинскую шапочку, — обломала всех громким шепотом Грейнджер. — Мои родители используют похожие, только… с персонажами из… мульт… сказок, когда на прием приводят детей.

— Что за разговоры? — оборвал всех Снейп. — Занимайтесь зельем!

От зельевара не укрылся пристальный взгляд Забини на необычную штуковину. Но к концу занятия профессор забыл и об этом, и об одежде Поттера. Финниган умудрился взорвать котел на стадии, когда в нем плескалась одна вода, Томас на пару с Браун сварили что-то сиреневое, хотя итоговое зелье должно было получиться красным, а Лонгботтом только чудом не ссыпал иглы дикобраза в еще булькающее на огне варево.

— Разлейте зелье по флаконам, подпишите и оставьте на моем столе, — объявил зельевар, когда до звонка оставалось не больше пары минут.

Многие тут же с облегчением бросили помешивать и занялись сбором вещей. Только пара Малфой-Поттер еще следила за реакцией охлаждавшегося зелья, да Грейнджер недовольно хмурилась и теребила волосы рукой, перепачканной в чем-то зеленом.

— Драко, а кто будет убираться? — наполняя пробирку красной жидкостью, которая медленно густела и