холодно. – Разве они не захотят разобраться, что за муж и действительно ли тот заключенный его убил?

– Он уже сидит у них в тюрьме. Его надо кормить за казенный счет. Поверь, они с радостью ухватятся за возможность избавиться от него, не нарушая при этом закон.

Кэт поморщилась.

– Все равно мне страшно подумать, сколько времени уйдет на это.

– Ты куда-то торопишься? – усмехнулся я.

– Вообще-то, да, – огрызнулась она. – Я согласилась остаться, потому что не хотела бросать тебя здесь. Но уже начинаю об этом жалеть.

– Ты согласилась остаться? – насмешливо переспросил я. – Ты, кажется, забыла, что только я могу решить, остаться тебе здесь или нет. И я бы сказал, что с удовольствием избавился бы от твоего общества – но тогда ты слишком легко отделалась бы.

– Слишком легко? – холодно уточнила Кэт, приподняв брови. Она вдруг резко поднялась из-за стола – а я тут же пожалел о своих словах. Да, она меня разозлила, и мне очень хотелось поставить ее на место – но в тот момент я совершенно забыл про ее историю.

– Прости, – бросил я, наверное, чуть более небрежно, чем следовало, но Кэт уже была у двери. Сири тут же метнулась за своей хозяйкой, на прощание одарив меня и Гугла осуждающим взглядом.

Я вздохнул и обернулся к гному.

– Гугл, найди Лею, пожалуйста.

– Сейчас, посреди дня? – уточнил гном. – У вас к ней какое-то поручение?

– Нет, – покачал головой я. – Просто приведи ее сюда. Должен же я хоть как-то радовать себя, верно?

⁂

– Что это? – спросил я, глядя на огромную метлу в руках Кэт. Мы стояли у крыльца дома старосты, собираясь отправиться в Берг. Солнце еще не встало, и деревня выглядела особенно серо и уныло в этом освещении.

– Маскировка, – спокойно ответила Кэт. – Или ты хочешь, чтобы я открыто потащила ее в город?

Только тут я заметил блеск стали между прутьями, а потом обратил внимание и на древко – идеально прямое, обитое металлическими пластинами, с утолщениями по краям удобной кожаной рукояти. Подток для конспирации был обмотан тряпками – как и сама Кэт. Она надела черную мешковатую юбку и длинную серую рубаху поверх нее, а на голову накрутила коричневую шаль. Лицо, конечно, все еще выдавало ее – безупречно красивое и отстраненно сосредоточенное. Но я надеялся, что скрипты городской стражи не предполагали внимания к таким деталям.

Сам я, наоборот, облачился в доспехи, которых на мне не было во время нашего побега ночью, и попросил Лею постричь меня. Кэт заметила – при встрече утром она бросила: «Хемсворту так тоже было лучше». Но не улыбнулась.

«Надо поскорее завязывать со всем этим, – подумал я. – Убить шестерых – и домой. Наигрались. Хватит».

Я обернулся к окну своей комнаты и махнул рукой. Кэт фыркнула.

– Готова? – спросил я, не глядя на нее.

– Давно.

– Тогда идем, – кивнул я – и мы пошли по деревенской улице в сторону тракта на Берг, а солнце медленно вставало слева, разгоняя предрассветную серость и туман.

⁂

Стража нас не узнала. То ли сработало переодевание, то ли память у них была, как у аквариумных рыбок, привязанных к локации. Неподалеку от тюрьмы я оставил Кэт с Гуглом и Сири и велел им подыскать нам жилье в городе. Если мне удастся устроиться на работу, на следующий день Кэт сможет подать в суд. А дальше останется дождаться назначенной казни. При условии, конечно, что мой план сработает. И хотя меня бесило, когда это говорила Кэт, сам я прекрасно понимал, насколько смехотворно он звучал.

Но, с другой стороны, у нас же было сто девяносто восемь очков удачи на двоих, верно? Должна же была быть от них хоть какая-то польза.

⁂

Комендант тюрьмы был угрюмым, лысым и усатым мужиком, причем уныние проявлялось во всей его внешности – от поношенного сюрко с вытертым гербом городской стражи до поникших кончиков усов. Когда меня впустили в его кабинет, он поднял на меня усталые серые глаза и буркнул:

– С чем пришел?

– Вам палач нужен? – без обиняков спросил я. Комендант присмотрелся ко мне повнимательнее, а я невольно представил, как смотрюсь со стороны. Два метра роста, солидные доспехи, шрам через полморды, наспех остриженные волосы – Лея очень старалась, но честно предупредила, что раньше стригла только овец.

«И баранов», – подумал я тогда весело.

– Это ты в палачи решил податься? – прищурился комендант. – Как звать?

– Сэр Бэзил.

– И что же ты, такой важный господин сэр Бэзил с доспехами за полторы тысячи флоринов, забыл в моей задрипанной маленькой тюрьме? – комендант склонил голову набок, отчего один из его усов упал ему на рот. Он нетерпеливо сдунул его и выжидающе посмотрел на меня.

Вместо ответа я повернул голову.

– Вот это, – я указал на обрезанное ухо, – сделали со мной в Айоле. И теперь я везде изгой. Эльфы не потерпят такого позора, а люди не перестанут ненавидеть только потому, что уши стали другой формы. Доспехи и меч – единственное, что осталось у меня от прошлой жизни. Не хотелось бы спустить их на еду и крышу над головой.

– Хм-м-м, – задумчиво протянул комендант, но было видно, что мой ответ вполне убедил его. «Все-таки уши были гениальной идеей», – подумал я довольно – и в этот момент из тюрьмы раздались шум и крики.

– Что за… – комендант выскочил из кабинета, на ходу напяливая шлем. Я побежал следом за ним, и при этом меня уже охватило очень нехорошее предчувствие. Мы спустились по винтовой лестнице на второй этаж в небольшой холл. Тюрьма представляла собой квадратный замок с круговым обходом, внутренним двором и башнями по углам. Мы сейчас находились между северной и западной стороной – а крики и шум доносились с юга. Комендант побежал туда, и я снова последовал за ним. Мы добрались до середины западной стороны, когда я внезапно понял, что в замке стало очень тихо.

А затем комендант открыл дверь в другой холл и громко охнул. Я догнал его и заглянул поверх лысой головы.

– Oh shit[5], – пробормотал я, глядя на южный коридор Бергской тюрьмы.

В играх бывают локации, где всех уже перебили, и ты торопливо собираешь лут, зная, что где-то рядом ходит то, что их всех и порешило. Коридор выглядел так же. Вот только я точно знал, с чем встретилась тюремная стража. И, откровенно, говоря, мне было сейчас совсем не до лута.

Тела солдат лежали равномерно, на одинаковом расстоянии друг от друга, отмечая контрапунктом ритмичный танец их убийцы. Только кровь вокруг каждого образовала свои уникальные узоры, внося нотку творческого беспорядка в размеренную картину бойни.

Я проследил