36. Один брат из Скита застал разбойников в то время, когда они грабили его келию. Он сказал им: «Поторопитесь, пока не пришли братия и не помешали мне исполнить заповедь Христа, сказавшего: „От взявшего твое не требуй назад“[109]».

37. Старец сказал: «Если ты услышишь, что кто-то ненавидит или злословит тебя, подай или пошли ему малую милостыню по своей силе, чтобы тебе иметь дерзновение сказать в час Суда: „И прости нам, Владыко, долги наши, как и мы прощаем должникам нашим“[110]».

38. Братия шли по дороге и заблудились. Они спросили у прохожих о дороге, а те были разбойниками и направили монахов в пустынные места. Один из разбойников пошел следом, чтобы ограбить их. Их путь пересекал небольшой канал. Когда путники стали переправляться через него, на разбойника бросился крокодил. Но увидевший зверя монах не отвернулся от разбойника, а криком предупредил об опасности. Разбойник, удивившись его любви, поблагодарил монаха и не причинил зла.

39. Рассказывал некто из египетских отцов: «Однажды я задумал отправиться в путешествие и, сев на корабль, прибыл в Афины. Входя в город, я увидел старого, хорошо одетого монаха. Он шел по улице, держа в руках небольшую походную сумку, сделанную вавилонскими мастерами, а за ним следовала целая толпа. Когда он вошел в город, навстречу ему вышло много народа, и его пригласили выступить в амфитеатре. Я спросил одного человека, кто это, и он мне ответил: „Он из язычников, величайший из философов, ставший христианином. Он построил себе монастырь и стал монахом. И вот теперь, спустя пятнадцать лет, он вернулся в город, поэтому мы все и сбежались, чтобы послушать, что он скажет“. Я пошел вместе со всеми.

Пришли в амфитеатр и правители города и обратились к нему: „Скажи нам, если у тебя есть что сказать“. Монах ответил: „Нет народа под небесами, равного народу христиан. Нет чина под небесами, равного чину монахов. Но одно лишь вредит им: диавол доводит их до злопамятства, и они говорят о братиях, что вот такой-то сказал мне это, а я ответил ему то. А между тем каждый окружен своими нечистотами, но не видит их, а размышляет о нечистоте ближнего. От этого все люди очень страдают“. Все, услышав это, восхвалили его, и он удалился».

40. Один из отцов сказал: «Если тебя кто-либо поносит, благословляй его. Если он примет твое благословение, то будет хорошо обоим, а если не примет, то Бог от него отвернется, а тебя благословит».

41. Старец сказал: «Если кто-либо вспомнит об обидевшем его, или оскорбившем, или злословившем, или нанесшем ущерб, то он должен подумать о нем как о враче, посланном ему Христом, и счесть его своим благодетелем. Если же ты скорбишь о причиненном тебе зле, то это означает, что твоя душа больна, ведь если бы ты не был болен, то и не страдал бы. Поэтому ты должен радоваться о брате, ведь через него узнал ты о своей болезни, молиться о нем и принимать то, что он тебе причиняет, как целительное лекарство, посланное Иисусом. А если же ты обижаешься на него, то ты как бы говоришь Иисусу: „Не хочу принять от Тебя лекарство, а хочу сгнить от ран“».

42. Он же сказал: «Желающий исцелиться от страшных ран души и освободиться от болезни должен терпеливо переносить все, что делает с ним врач. Болящему не в радость не только рассечения, прижигания и очистительные средства, но даже и само вспоминание о них. Но он повинуется врачу, понимая, что без этого ему невозможно освободиться от болезни, и все переносит, зная, что через малые скорби он избавится от многолетней болезни.

Прижигание Иисусово – это тот, кто бесчестит или злословит тебя и тем самым освобождает от тщеславия. Очистительное средство Иисусово – это тот, кто наносит тебе ущерб и освобождает от излишеств. Бегающий от искушений убегает от вечной жизни. Кто бы дал святому Стефану такую великую славу, которую дали ему побившие его камнями?»[111]

43. Еще сказал: «Я не осуждаю тех, кто осуждает меня, но называю их благодетелями и не отталкиваю Врача душ, когда Он подает тщеславной душе лекарство бесчестия».

44. Также сказал: «Мы часто взираем на Крест Христов и читаем о Страстях Христовых, а сами не можем перенести и малого оскорбления».

45. Старец говорил, что при великом Исидоре, скитском пресвитере, диаконом был брат, которого Исидор за его добродетель хотел рукоположить в пресвитера, чтобы тот после его смерти стал ему преемником. Но брат, по своему благоговению, не решался получить священнический сан и продолжал служить диаконом. Некто из старцев, по злоумышлению врага, позавидовал ему. И когда все собрались в церкви на богослужение, он пошел и подбросил свою книгу в келию брата. После этого он сообщил авве Исидору, что кто-то из братий украл его книгу. Авва Исидор удивился и сказал, что никогда не было такого в Скиту. Тогда старец, подбросивший книгу, говорит: «Пошли со мной двух отцов, и мы обыщем келии».

Исидор их отпустил. Старец повел отцов по келиям монахов и наконец привел в келию диакона. Там они нашли книгу и принесли пресвитеру в церковь. Тогда диакон в присутствии всей братии принес покаяние перед аввой Исидором, говоря: «Согрешил, наложи на меня епитимию». Пресвитер велел ему три недели не причащаться. Брат на каждой службе становился у церкви и всем кланялся, говоря: «Простите меня, я согрешил».

Через три недели он снова был принят в церковное общение, а старец, оклеветавший его, тотчас начал бесноваться и перед всеми исповедовать: «Я оклеветал раба Божия». Вся церковь молилась о нем, но он не получил исцеления. Тогда великий Исидор в присутствии всех сказал брату-диакону: «Помолись о нем, потому что оклеветан был ты. И если он не исцелится через тебя, то никто уже ему не поможет». И лишь только брат помолился, как старец получил исцеление.

46. В городе, называемом Феуполь,[112] был патриарх, весьма милостивый, сострадательный к согрешающим, благоутробный и человеколюбивый. Как-то раз один из его служителей тайком украл золото и, испугавшись наказания, сбежал и скрылся в Фиваиде Египетской. Когда он там блуждал, ему повстречались египетские варвары, которые были суровее диких зверей. Схватив, они увели его на окраину своих владений. Божественный архиепископ Александр, узнав об этом, выкупил пленника за восемьдесят пять золотых. И когда вор вернулся, предстоятель с таким