в общем, — задумалась я, натягивая бежевую крышку на широкое горлышко, — Есть парочка. Смотри, когда ваше начальство приходит, сразу прячься. Он, когда не выспится, всегда рвет и мечет. Так что ты его сразу пропускаешь мимо и бежишь готовить именно такой кофе. После подходишь, ставишь перед ним стакан… И тут внимание! Он может начать орать и ругаться матом. Ты лупишь его по затылку и в приказном порядке велишь пить. На крайний случай можешь треснуть кулаком по столу.

— Да вы что? — отшатнулась от меня девочка, глядя со священным ужасом, — Он же меня сразу уволит!

Я фыркнула. М-да, кто-то здесь просто плохо знает Михаила…

— Пойдем, покажу, — поманила ее за собой, выходя из-за барной стойки. И знаете, она согласилась! Проследовала за мной на второй этаж, но входить не стала, притаилась за полупрозрачными шторами.

В комнате такой гнетущей тишины уже не было, народ потихоньку переговаривался, но голоса повышать не спешил. Мишка, мрачнее грозовой тучи так и сидел с самого краю, тупо рассматривая стол.

Встретила одобрительный взгляд Харлея, подошла, поставила перед соседушкой стакан и сложила руки на груди. Местное начальство сначала тупо созерцало новоявленную вещь. Затем нахмурилось еще больше. Затем выпрямилось. Поморщилось и выдало:

— Что за хрень?..

И попыталось смахнуть стакан со стола. Не вышло — подзатыльник Лександрыч огреб знатный! Харлей, развалившийся в углу, кашлянул в кулак, но сдержался.

— Пей! — буквально приказала директору клуба, едва не ткнувшемуся моськой в стакан. Соседушка замер. Свел брови на переносице. Повел носом. Протянул руку… и присосался к стакану.

Рыжий все-таки заржал.

Парни сразу заулыбались, загоготали, принялись разговаривать уже нормальным тоном. Прибавили звук на плазмах, дзынькунули стаканами…Я с наслаждением смотрела, как вытягиваются лица Лельки и остальных.

Убедилась, что соседушка весь ушел в наслаждение любимым напитком, и отошла в коридор, где поймала недавнюю официантку, огромные глаза которой теперь стали квадратными.

— Сейчас он выпьет и закурит, — кивнула я в сторону кабинки, — Минут через двадцать, когда он соберется дымить второй раз, рысью несись на кухню. Приготовь чай с барбарисом, большую белую кружку, у вас есть такие, пузатые, там по-моему пол литра входит.

— Так они же для бульона…

— Тараканы, — напомнила я ей. — У каждого имеют право быть! Чай горячий, но не обжигающий, в меру крепкий, но сахара уже три. К нему горячий бутерброд из двух кусков белового тостового хлеба, сырный соус, ветчина, пластик сыра, маринованные огручики и никакого лука. Не перегрей. Все запомнила?

— Откуда вы все это знаете? — понятливо кивнув, официантка покосились на меня с любопытством.

— Дык второй год сожительствую с этой мрачатиной, — хмыкнула я. — Все, следи, я пошла. Главное ничего не перепутай, каждый день так делай и будет у вас самый добрый и пушистый начальник в мире. Лады?

— Лады, — отозвалась синеглазка, — Спасибо вам большое.

— Да не за что, — отмахнулась я и вспомнила кое-что еще. — Ты, видать, здешним красоткам не очень глянулась, раз не знаешь всю серьезность поганого настроения шефа. Подставят, как делать нефиг. Принесешь Лександрычу еду, и беги сразу. А если увидишь, что у рыжего директора сигарета в зубах после пятой рюмки — сверкай пятками на другой этаж! Поверь, я знаю, о чем говорю.

Девушка кивнула, не сводя с меня какого-то задумчивого взгляда. Я только плечами пожала и отправилась наверх. Коль мозги есть, моих советов она послушает. Коль нет… ну что ж, сама виновата! Безмозглым в этом мире живется, конечно, проще, но иногда очень уж тяжко.

Вернулась я вовремя. Вполне себе такой бодрый Мишанька уже сидел, откинувшись на спинку дивана и курил с довольной моськой. Лелька и Игорь тихо шептались, нехристь общалась с радостно ржущим Харлеем, парни во втором углу тоже вполне себе неплохо проводили время. Официанты уже заставили столы бутербродами-канапе, присутствующим дамам досталось по салату «Цезарь». Овощная нарезка, мясная нарезка, фруктовая, сырное фондю в виде фонтанчика… а он, извиняюсь, нахрена?

Плюхнувшись на диван рядом с Полонским, стянула кожанку и потянулась за стеклянной пепельницей. Сначала хотелось перекурить, а уж потом подкрепиться.

— Ань, что ты сотворила с Алехиным? — поинтересовался Богдан, косясь на довольного жизнью Михаила.

— Да ду… — протянула я, но наткнувшись на ироничный взгляд ярких голубых глаз, фыркнула и пояснила, — Да кофеман он. У него недосып на постоянной основе, под утро домой приходит, пару часов спит и в универ уезжает. Когда в клуб вечером возвращается, под руку ему лучше не попадаться. Харлей знает его состояние, парни тоже, потому и не вмешиваются. Под раздачу обычно персонал попадает и, с подачи рыжего, как правило, особо не угодный вышестоящему руководству. Ну или самый стрессоустойчивый.

— Ему специально подали не тот кофе? — понимающе усмехнулся Полонский, явно не знающий о некоторых привычках своего одноклассника. — Он еще в школе от кофейного автомата не отходил.

— Да тут никто не знает, какой напиток ему нужен, — усмехнулась знающая я, протягивая руку и стряхивая пепел. — Миха вредный. Пока не взбодрится, будет ходить и рычать. И ведь знает же, что в таком состоянии невыносим, но не-е-ет! Мы ж, директора клубные, народ гордый! Как можем признаться, что просыпаемся исключительно с капучино авторского рецепта, да еще и с лошадиной дозы? А топать своими ножками к кофемашине вообще не комильфо…

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Полонский, тоже закуривая. Мимо пронесся упоительный аромат крепкого табака с привкусом вишни. Я заинтересованно повела носом. Поймав усмешку блондина, фыркнула:

— Вообще-то он мой горячо любимый соседушка. Частенько на одной кухне после работы кофейком отпаиваемся. За полтора года я уже все его привычки изучила.

— Тоже предпочитаешь авторский кофе? — поинтересовался Полонский, мельком взглянув мне за спину, и усмехнулся краешком губ. Кого он там конкретно увидел, можно не спрашивать — по моей спине прошелся чей-то неприятный взгляд. И спорю на машину шефа, пялился на мою тушку явно не Харлей.

— Сейчас ты будешь ржать, — тихо предупредила, затушив сигарету. Придвинулась к спинке, вытянула ноги и поманила парня пальцем. Богдан, вытянув руку на спинке, чуть выше моих плеч, с интересом наклонился, а я начала вещать. — Мы на работе моей познакомились. Не знаю, какие там у кого карты сошлись, но приезжал данный кадр раз в неделю. Сначала один. Весь такой хмурый-хмурый, резкий, а недовольны-ы-ый… Сидел в углу, клиентов пугал, на работников моих рычал, к качеству работы придирался. У меня бригада вполне закономерно шугаться начала, стоило только его «Хаммеру» на парковке засветиться. Ну, я однажды не выдержала. Смотрю, сидит такой злой, по телефону кого-то посылает в пеший эротический тур. Послал, жахнул телефон об стену,