Остаху мои придумки пришлись не по нраву: дядьке требовались деньги для покупки дома на окраине города. И когда он собирался об этом рассказать, интересно? И собирался ли вообще? В детали сделки Остах не вдавался, лишь талдычил, что «дело верное, домишко возьму за малую деньгу, а прибыток выйдет знатным». Темнит в последнее время мой наставник, ох и темнит! Я поворчал для порядка, но вложения в атарианскую недвижимость одобрил. Теперь Остах со дня на день ждал сведений от знакомцев о владельце дома.

Осталось узнать, вправе ли я, как имперский гость, приобретать недвижимость в Империи. Остах призадумался — мысль об этом не приходила ему в голову. Покумекав, решили при случае спросить совета у Буддала. Затем начерно подбили будущие траты и ахнули. После покупки дома все госпитальные деньги закончатся. Наши поставки кресел-каталок проходили без сучка без задоринки и золотой ручеек тек тоненькой струйкой. Алвин работал в поте лица, Влик в Госпитале расстилался перед сановитыми посетителями, а мы считали монеты, откладывали маленькую долю для Фракса Хмутра и радовались. Однако скоро радости конец.

«Если у Гимтара с солью получится, — может и тряхнет мошной. Вышлет чутка», — пробурчал Остах. Впрочем, он и сам в это не верил. Каша в горах заваривалась такая, что каждая монета на счету. Даже я это чувствовал.

«Выкрутимся, — ответил я дядьке. — Имперский пансион-то никуда от нас не денется», — в ответ дядька только скривился. Половина пансиона уходила на бумагу, перья и чернила. И это при том, что я наотрез отказывался покупать дорогущие местные наряды, щеголяя в горском!

Наконец ступени закончились, мы с Пелепом вышли на открытый воздух, поставив мешок в общую кучу. Плюхнулись на ступеньку рядом с переводящими дух Булгуней и Бареаном.

— Ну что, наследник ксена из рода Великих Булогов, — ткнул я в плечо Булгуню. — Не зазорно птичье дерьмо таскать?

— Ну что, наследник дана Дорчариан, — не вонюча ли твоя ноша? — передразнил меня Булгуня и ткнул в плечо в ответ.

Все развеселились.

— Спасибо, ребята, — в который раз сказал я, глядя на запыхавшихся Юркху и Кольшу, вывалившихся со своей ношей из двери.

— Помет сухой, и не пахнет вовсе, — пнул мешок Юрка, приземляясь рядом.

— Для чего еще нужны друзья? — пожал плечами Бареан.

— Ага, для того чтобы дерьмо вместе таскать! — воскликнул Кольша, и мы вновь рассмеялись.

Я покосился на Бареана. После недавнего допроса стражника, с которого меня выгнали, я прицепился к Остаху как репей. Жаждал подробностей. Наставник поведал, что нападавшего звали Кроумом, и следил он вовсе не за мной! В тот вечер стражник приглядывал за Бареаном! Я даже малость приревновал, когда услышал: как же так, ведь именно я самый главный в этой истории! Я здесь самый загадочный, самый умный и самый выдающийся персонаж! Однако сильные мира сего считали иначе. Из допроса выяснилось много интересного. Пьяница Крент, беспутный братец Наместника и начальник Кроума, подбивал подчиненных на разные темные делишки. Подмял под себя рыночные ряды, потеснив городскую стражу, общипывал поставщиков, лез в дела городского совета… Это было старо как мир и не вызвало интереса. А вот новость о еще одном хозяине-нанимателе Кроума, остававшимся в тени, заинтриговала. Оказалось, наш туповатый недруг оказался слугой двух господ. С его слов неведомый куратор рисовался человеком таинственным и страшноватым. Во всяком случае, стражник боялся его не на шутку. Толком незнакомца никто не видел: он появлялся в сумерках и прятал лицо под широким капюшоном с острой верхушкой. Все знали, что он правая рука Элсы Эттик и собирает для неё сплетни и слухи. Сам куратор в шутку именовал себя Сплетником.

Друзья немного передохнули. Мы поднялись со ступеней и отправились наверх. Большую часть экзотического груза уже спустили с верха башни. Близилось время обеда, и работы оставалось чуток. Булогичи обещали устроить трапезу на лужайке рядом с Библиотекой, поэтому все с воодушевлением набросились на оставшиеся мешки.

Когда я поинтересовался у Остаха, какая дальнейшая судьба ожидала стражника, наставник отвел глаза и пробурчал, что бедолага споткнулся в темноте и сломал шею. Как я понял, тело припрятали где-то в подземельях. Исчезновение стражника не прошло бесследно: весь следующий день по саду, по Плацу, по всему Имению разгуливала Внутренняя Стража. Я испугался, что они обнаружат потайной ход, но обошлось. Стражники протопали мимо дома, громко гогоча и окликая пропавшего Кроума. Вояки во весь голос жаловались, что исчезнувший по пьяной лавочке сиганул через ограду, дабы добраться до заветного вина. «Первый раз что ли, — басил ражий детина. — А нам броди весь день, ищи поганца!»

— Куда! Куда ты мешком трясешь, рыбья твоя душа! — закричал Юркхи сверху. — Сейчас на ступени насыплем, сами все измажемся. Давай, Кольша, переворачивай мешок!

А после шумных поисков Внутренней Стражи начались смутные шевеления. Кайхур, лежа на крыльце, то и дело поднимал уши и тихо ворчал, поглядывая в сад. Я тоже чувствовал неясное напряжение вокруг. Под самый вечер во двор заявился садовник с помощником. Он со слезами в голосе умолял разрешить подрезать виноград, иначе их нещадно выпорют. Как будто другого времени нет! Лже-садовники нет-нет, а зыркали сторонам, когда думали, что их никто не видит. Как я узнал, к ребятам тоже приходили под разными предлогами. К Бареану помимо садовника пожаловали еще и работники, заменившие пару черепиц на крыше. А кровля-то и не течёт вовсе! В общем, пропажа стражника обеспокоила неведомого Сплетника не на шутку. Нас плотно обкладывали со всех сторон.

«Надо обязательно спросить Тумму, что новенького в Имении. Не грозит ли ему самому опасность? А то придется спасать темнокожего лекаря!», — подумал я.

Мешков в голубятне оставалось чуть-чуть и на лужайке появились Булогичи с корзинами в руках. Они даже подушки и легкие ковры притащили! И у кого язык повернулся назвать этих почитателей сладкой жизни болотниками? Увидев, как чудо-повара раскладывают разносолы на ковре, предатель Кайхур покинул свой пост и вразвалочку отправился на лужайку. Всем своим видом пес демонстрировал, что делает это по необходимости. Должен же зубастый охранник проверить, что там приготовили для хозяина толстые люди! Булогичи ожидаемо умилились, завидев щенка. О! Они отдельную корзинку принесли для щенка, хитрецы! Глядя, как Кайхур виляет хвостиком, ребята развеселились и бросились наверх. Нас ждала последняя ходка.

«Хорошие у меня товарищи!» — думал я, сыто откинувшись на подушки. Булогичи стояли рядом с мокрыми полотенцами на шее, сложив пухлые руки на животах и с тревогой посматривали на ковер — хватит ли еды. Зря они, тут еще полшколы накормить можно! Все, кроме Булгуни, разлеглись на подушках кверху пузом.

— Слушай, Колька, — лениво поинтересовался я. — А чего это тебя Юрка рыбьей душой обзывает?

— Так я же рыбак, — с безмятежной улыбкой, рассматривая в небе легкие перистые облачка, ответил Кольша.

Я даже приподнялся, как это услышал. Еще один рыбак! Будто мне старого ворчуна Остаха мало, который после допроса стражника стал еще несноснее. Постоянно бранился, стал задумчив сверх меры и тренировки проводил излишне жестко. Йолташ с Баратом с радостью хотели сбежать от наставника таскать помет, но дядька опять погнал их разгребать завал. Пожалел бы парней! Ведь вечером нам вновь идти под землю, слушать лекцию старого Либурха! Не свихнется ли моя родная охрана от постоянного давления каменных сводов над головой? С Остахом явно что-то не то. Пару раз дядька задумывался так крепко, что даже не слышал моих вопросов! Его сильно тревожило происходящее в городе, но он мигом обрывал мои осторожные расспросы на эту тему.