— Нет, не в тюрьме.

Я помогла Софи и мальчикам забраться в их высокие стульчики и направилась к холодильнику достать что-нибудь поесть.

— Нет, я… заочница с тремя детьми, и в это время они в садике, — объяснила я, вынимая три стаканчика с пудингом и плюхая их на стол.

— Трое малышей в садике…

Голос у нее был лукавый, ироничный. Голос молодой женщины, живущей — отдирая крышечки у стаканчиков, я украдкой взглянула на определившийся номер — код города 212.[15]

— Меня зовут Тара Сингх из организации «Радикальные мамы».

— Мама, — заканючила Софи, потому что Джек слизнул верхушку ее пудинга.

Я строго посмотрела на нее и глубоко вздохнула.

— Ого! — восхитилась Тара Сингх. — Похоже, вы заняты выше крыши.

— Да уж, — откликнулась я, отняла у Джека стаканчик Софи и раздала всем ложки.

— Послушайте, если вы не против встретиться со мной, то я часто бываю в городе.

— А вот и нет, — авторитетно заявила Софи, тыкая ложку в свой стаканчик.

Я бросила на нее яростный взгляд и покрепче прижала телефон к себе. Слишком поздно. Тара Сингх хихикнула.

— В любом случае, можем мы встретиться и выпить по чашечке кофе или чего-нибудь покрепче?

— Разумеется, — ответила она. — Сейчас загляну в свой ежедневник…

Я представила эту женщину: топ на бретельках, джинсы с низкой талией, ботинки на толстой подошве. И последний мазок — закинутый за плечи армейско-флотский рюкзак с пришпиленным значком, символом мира. Хипповая мамочка.

— Как насчет завтра?

Завтра как раз была пятница. С утра дети отправлялись на занятия. Потом у мальчиков контрольная встреча с логопедом — раз в полгода. Они занимались с логопедом целый год, с того момента, когда им исполнилось два, а они все еще говорили только по несколько слов каждый. После девяти месяцев занятий наша высокооплачиваемая логопед с самыми крутыми дипломами заявила, что, по ее мнению, мальчики могли говорить. Просто предпочитали, чтобы Софи делала это за них.

Наверное, я попрошу Грейси посидеть с детьми, или Бен сумеет вернуться домой пораньше и накормить их ужином. Тогда я могла бы принарядиться, одеться посолиднее, встретиться с Тарой Сингх и выпить чего-нибудь, а потом поужинать с Джейни. Или даже с папой. Я вдруг ощутила вину за то, что я о нем совсем забыла.

— Давайте сходим в какое-нибудь респектабельное заведение? — предложила я.

Тара рассмеялась снисходительным смехом, которым смеются жители Нью-Йорка, общаясь с выходцами из пригородов, чье знание города порой основано на адаптированном «Сексе в большом городе».

— Респектабельное заведение? Хорошо. — И она протарахтела название и адрес.

— Пастис, Девяносто девятая авеню, — повторила я, записывая адрес розовым мелком на оборотной стороне коричневого бумажного пакета.

— Вы не сказали, где учитесь.

— Муниципальный колледж Апчерча, — слетело у меня с языка с такой легкостью, словно я произносила это название всю жизнь.

Я закончила разговор вовремя, успев перехватить у Софи недоеденный стаканчик с пудингом, которым она как раз собиралась запустить в своих братьев.

— Веди себя как следует!

Софи ласково посмотрела на меня.

— Мама, ты врешь, — заявила она.

Я подхватила дочь и расцеловала в обе щеки, очень удивив ее. Она захихикала, а потом оттолкнула меня.

— Я не вру, — объяснила я, выгребая остатки из стаканчиков и бросая их в мусорное ведро. — Я просто рассказываю сказку.

Конечно, я не совсем верно представляла Тару Сингх, но была не так уж далека от действительности.

Джинсы с низкой талией наличествовали. Поверх топа симпатичного рдеюще-розового цвета надет подчеркивающий фигуру вельветовый пиджак кофейного цвета. Обручальное кольцо отсутствовало. На левом нагрудном кармане приколото единственное украшение — миниатюрный значок со словами «Мамы тоже люди».

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — произнесла я, опускаясь на шаткий деревянный стул с плетеной спинкой.

Я снова находилась там, где жила раньше. Теперь здесь было гораздо шикарнее, если под словом «шикарно» подразумевать жару, шум и толпы красивых людей, причем ни один из них не ел ничего такого, что я могла бы назвать едой.

Пока я брала в руки меню, газель с короткой, почти мужской стрижкой задумчиво разглядывала зеленую фасоль у себя на тарелке.

— Это я вам благодарна, — ответила Тара, перелистывая меню.

Женщина с зеленой фасолью нахмурившись посмотрела на свою тарелку, потыкала стручки пальцем и подозвала официанта.

— Тут есть масло? — услышала я ее вопрос.

Я попыталась устроиться поудобнее на крошечном стульчике, но поняла, что это мне не грозит, по крайней мере в этой жизни. Когда подошел официант, я заказала стакан шардоне и, в пику даме с зеленой фасолью без масла, попросила принести мне чизбургер и картошку фри.

— Мне то же самое, — сказала Тара Сингх. — С диетической колой.

Она положила меню на стол. Я вытащила свой блокнот. Тара усмехнулась, увидев это чудо, и с притворным сочувствием покачала головой.

— Итак, у Лоры Линн Бэйд была писательца-невидимка, — торжествующе заявила она. — Мертвая писательца-невидимка. Похоже, Рождество в этом году наступило гораздо раньше!

— А как вы об этом узнали?

Она загадочно улыбнулась и расправила салфетку на коленях.

— Вообще-то, мы получили анонимную наводку. Сообщение. Но когда я позвонила в «Контент», чтобы проверить, там этого не отрицали.

— Когда вы получили сообщение?

Тара поиграла вилкой.

— Фактически в день смерти Китти.

— И вы понятия не имеете, кто отправитель?

Она покачала головой.

— Конечно, я сохранила его и отдала в полицию, но пока что…

— Вы ведь какое-то время следили за карьерой Лоры Линн Бэйд?

Тара кивнула, все еще улыбаясь. Губы с помадой сливового цвета раздвинулись, и показались квадратные белые зубы. На коже цвета кофе не было ни единой морщинки. Я подумала, сколько же ей лет — двадцать три? Двадцать четыре? Слишком молода, чтобы быть матерью.

— Я знаю, о чем вы думаете, — произнесла Тара.

Я подняла брови и ждала.

— Вы хотели бы спросить, верю ли я в то, что Лора Линн Бэйд могла убить Китти Кавано? Ответ — вполне возможно.

«Возможно», записала я.

— Эта сука на все способна, — добавила Тара. — Вплоть до убийства. Она психованная, и не только потому, что это телегенично. Она…