Встав, полицейский склонил голову:

— Мои сотрудники снимут с вас официальные показания. — Выпроваживая посетителей из кабинета, он напомнил: — Кстати, если вспомните всё-таки про камень…

— Обязательно! — заверила Марта.

— Ваш ход. — Ханс улыбнулся, лукаво посмотрев на медсестру, и Марина задумчиво тронула ферзя:

— А если так?

— Тогда я съем вашу ладью!

— Ой, нет! — Марина отдернула руку от фигуры. — Тогда вот так. — Она переместила ладью на несколько клеток влево.

— Так, да? — азартно переспросил мальчик. — Так?

— Ну, так.

— Тогда вам мат! Еще партию?

— Давай чуть позже. Вечером. Если не заснешь.

— Не засну. А если засну, тогда обязательно разбудите.

— Ага, как же! — засмеялась Марина. — Доктор тебе что сказал? Покой и сон. Вот и спи себе.

— Ага, испугались! — в свою очередь засмеялся Ханс. Медсестра, забрав упаковки от лекарств, вышла из палаты.

Поправив на голове лыжную шапку, Вольф бросил прощальный взгляд на таявший в туманной дымке город. «Магнус Вир» — небольшое рыболовецкое судно из тех, что прозывают «лоханками», — утробно урча «мановским» дизелем, вышло из гавани Тронхейма, взяв курс в Норвежское море. Судно принадлежало Магнусу Беренсену, дальнему родственнику Вольфа, который, вняв просьбе парня, взял его на корабль без всяких комиссий, разрешений и прочих формальностей, на которые так горазды береговые чиновники-крючкотворы, сто тысяч чертей им в дышло, как любил выражаться капитан Беренсен. Чиновников он не жаловал, еще больше не любил полицию, догадываясь, что именно с этим государственным учреждением вступил в конфликт его непутевый родственничек. Потому он его и взял. Да и лишние руки помехой не будут — рыбацкий труд нелегок.

— Шел бы ты пока спать, парень, — положив на плечо новоявленному матросу огромную руку, произнес капитан. — Ночью — твоя первая вахта. Проспишь — выброшу за борт, — пошутил он.

Поспать? Вольф усмехнулся. А и в самом деле — не помешает. Спустившись в рассчитанную на четверых матросов каморку, Вольф стащил свитер и, не раздеваясь, забрался на верхнюю койку. Улегся, подложив под голову руки, уставился в потолок. Снаружи доносился шум ветра, заглушаемый мерным стуком дизеля. «Магнус Вир» карабкался на волну, чтобы снова провалиться вниз, да так, что замирало сердце. Впрочем, Вольф довольно быстро привык к качке. Она совсем не мешала думать, скорее, наоборот, помогала.

Эх, Толстяк, Толстяк. Он попался-таки в лапы полиции и сразу же выдал Торольва. От него-то Вольф всё и узнал. Полицейские крутили их на попытку шантажа и кражи. Что ж, надо их уверить, будто всё так и было. Вот пусть Торольв с Толстяком этим и занимаются, а он, Вольф, скроется на время, пока всё уляжется. Да, неудачно получилось с тем парнем, да еще баба откуда-то взялась. Жаль, конечно, что они не сгорели в сарае! Вольф скрипнул зубами. Жаль… А еще хуже то, что осталась невыполненной воля Хозяина… Это страшнее всего!

Он и не заметил, как уснул под шепот волн и стук дизеля. Неожиданно привиделся густой лес, черный и страшный, со следами недавнего пожарища, — даже во сне Вольф явственно ощутил, как пахнет горелым. Посреди леса, на поляне, высился огромный дуб с вросшими в кору челюстями какого-то зверя. На ветвях дуба висели обезглавленные тела, а перед ними стоял человек в черном плаще и серебристом шлеме. Именно к нему, к этому человеку, и влекла спящего непонятная злая сила! Стоявший у дуба обернулся — Вольф вздрогнул, узнав обжигающий взгляд Хозяина. Вот оно — наказание за неудачу! Недаром на ветвях дуба висят трупы.

Хозяин вдруг улыбнулся.

— Ты выполнил мое поручение, — прошелестел в мозгу Вольфа приглушенный голос. — И достоин награды.

Награды? Выполнил?

О чем он говорит, неужели не знает, как всё было на самом деле?

— Вот он, Лиа Фаль — волшебный камень древних богов Ирландии! — С этим словами Хозяин вытащил из складок плаща… сверкающий сиреневый кристалл, тот самый, что Вольф забрал у Магн.

— Я многое смогу с этим камнем, — задумчиво произнес Хозяин. — А ты… — Он усмехнулся. — Ты мне еще понадобишься. И вот тебе моя награда — те, кто для тебя опасен, погибнут.

«Кто именно?» — хотел было спросить Вольф, но не успел — черная фигура Хозяина растаяла в зыбком, туманном мареве.

— Погибнут, — проснувшись, повторил Вольф. — Погибнут.

Выйдя из отделения полиции, Толстяк не спеша направился к автобусной остановке. Полицейский комиссар допытывался о сообщниках. Крайне интересовался, куда подевались его дружки — Карл-Густав Рейсинг, так звали Торольва, и Вольф Маллеме. Толстяк ответил почти честно — не знает. Он и в самом деле не знал, куда исчез Вольф, а вот про Торольва догадывался — наверняка тот скрывается в его же, Толстяка, гараже, больше негде. Надо будет запастись пивом. Хотя, наверное, Тор прихватил с собой пару упаковок…

Выпрыгнув из автобуса, Толстяк оглянулся по сторонам и, не заходя в дом, свернул к гаражу.

Ну да, так и есть! Судя по незапертой двери, внутри кто-то был. Кто-то? Торольв, кто же еще! Карл-Густав Рейсинг. У него одного и были запасные ключи, да еще у Вольфа, но Вольф черт знает где, а Торольв…

— Эй, Тор! Просыпайся. — Толстяк хлопнул по плечу приятеля, спавшего на топчане лицом вниз. — Да хватит спать-то!

Торольв не шевелился. Под топчаном валялся использованный шприц. Но ведь Тор не был наркоманом. Решил попробовать?

Охваченный нехорошим предчувствием, Толстяк рывком перевернул приятеля на спину — и испуганно ойкнул, увидев перед собой бесцветные глаза Торольва. Широко открытые, пустые, мертвые.

Отпрянув, Толстяк споткнулся и замахал руками, ища точку опоры. Такую точку он быстро нашел — свисающий с потолка электрический провод, идущий к разъему розетки. И всё бы обошлось, да вот только изоляция провода оказалась нарушенной. То ли протерся от времени, то ли мыши…

Толстяк не почувствовал боли. Яркая фиолетовая искра вспыхнула на миг меж его ладонью и холодным металлом. Один только миг… Одна вспышка… Удар… И мертвое тело Толстяка, выгнувшись дугой, тяжело упало на грязный, заплеванный пол.

Ханс оторвался от шахмат — ему почудилось вдруг, что кто-то зовет его с улицы. Подняв голову, мальчик прислушался… Нет, наверное, показалось. Да и кто мог появиться здесь поздним ноябрьским вечером, злым и холодным, когда ночь окутывает темной пеленой город, а промозглый ветер швыряет в лицо пригоршни снега? Нильс с подружкой были с утра, а вечером приходили Йоргенсоны, госпожа Марта и ее муж, таксист Аксель, которого они с Нильсом, оказывается, давно уже знали.

Снова кто-то позвал его, на этот раз уже более громко.

Ханс отдернул штору.

Внизу, под самым окном, в зеленом пуховике и джинсах стояла… сумасшедшая Магн! Та самая певица, что так нравилась Хансу. Интересно, что она тут делает?