Не лучше ли, обогнув южное побережье, добраться до Фалмута, а оттуда сесть на корабль, отплывающий в Америку? Вот только у него нет при себе достаточно средств для подобного путешествия, и ему придется прежде нанести визит своим банкирам в Лондоне.

А возможно, стоит поехать к Максу и в личном разговоре объяснить, почему он не может исполнить данную ему клятву. Макс человек не мстительный и, даже понимая, что навсегда лишится возможности построить политическую карьеру, для которой рожден, не станет заставлять Уилла рисковать жизнью любимой женщины.

При мысли о том, что он предстанет перед кузеном, которому обязан всем, что у него есть, Уиллу становилось не по себе. Граф заявит, что у него никогда не было чести, но Макс-то верит в него!

Итак, поскольку уж он решил предать Макса, необходимо пойти на полный разрыв. Проехать через Кент, не заезжая к нему, забрать в Лондоне деньги и сразу же спешить в Корнуолл, где можно сесть на отплывающий в Америку корабль. Максу он напишет позднее, когда Элоди окажется в безопасности от французских и английских законов.

При мысли о том, что придется бросить единственную семью, которую он когда-либо знал, и лишиться уважения единственного человека, расположением которого дорожил, Уилл вскочил с постели и принялся шагать по комнате. Его сердце болезненно сжималось в груди. Сделав несколько кругов и посмотрев на спящую Элоди, он понял: если уж выбирать между Максом, кузенами, дружбой, семьей, честью и Элоди, он выберет ее. Они поедут в Лондон, заберут деньги и сразу же отплывут в Америку.

При мысли о предательстве у его во рту появился горький привкус, он осознал, каким бесславным окажется немедленное бегство. Макс верил в него, помогал и поддерживал, невозможно просто взять и исчезнуть. Нужно хотя бы набраться мужества сообщить об этом Максу лично. Он не станет добавлять к своему позору еще и трусость. Макс, конечно, попытается повлиять на его решение, но точно не станет задерживать, подвергать Элоди опасности, заявив на нее властям.

Завтра на судне контрабандистов они доплывут до побережья Кента и отправятся на ферму Макса. Там Уилл признается ему в своих намерениях, получит заслуженную долю проклятий и отправится вместе с Элоди в Америку.

Правда, она в нынешнем безучастном состоянии, возможно, и не захочет поехать с ним. Придется придумать способ переубедить ее. В конечном итоге ей даже может понравиться новое приключение на новом континенте, который нужно исследовать. Быть может, они осядут во франкоговорящей колонии Nouvelle Orléans[28]. Стоит связаться с давним приятелем Хэлом Уотерманом, разузнать, стоит ли вкладывать деньги в новую землю.

Избавившись, таким образом, от части тяжкого бремени, сдавившего грудь, Уилл почувствовал легкость, свидетельствующую о правильности принятого им решения. Хотя мысль о разрыве с Максом по-прежнему терзала сердце, он вернулся в кровать, обнял Элоди и наконец-то забылся сном.

Серым дождливым вечером три дня спустя усталые и перепачканные грязью Уилл и Элоди осадили измученных лошадей перед изящными железными воротами, в центре которых был выкован силуэт скачущего коня.

– Должно быть, это и есть Дэнби-Лодж, – сказал Уилл, спешиваясь, чтобы постучать в дверь сторожки. – Честно говоря, очень порадуюсь ванне и хорошему ужину.

– Я все же думаю, что лучше было бы оставить меня на постоялом дворе в последней деревеньке, что мы проезжали, – стояла на своем Элоди. Теперь, когда почти настал момент встретиться с Максом Рэнсли, беспокойство стало просачиваться через плотный туман безразличия, которым она окружила себя во время переправы через Ла-Манш и двухдневного переезда верхом. – Я уверена, месье Макс с радостью окружит тебя гостеприимством, но мне он едва ли окажет схожий прием.

– Тебе не о чем волноваться, – заверил Уилл, глядя, как из кирпичной сторожки выходит старик, торопясь открыть перед ними ворота. – Макс дипломат, не забывай, и примет тебя с такой любезностью, что ты никогда не догадаешься о его истинных чувствах.

Повернувшись к привратнику, он спросил:

– Здесь находится Дэнби-Лодж?

– Да, сэр, – с поклоном ответил старик. – Поезжайте по дороге мимо конюшен и загона. Когда повернете на луг, особняк будет по правую руку от вас.

Поблагодарив привратника и дав ему монету за труды, Уилл пропустил Элоди в ворота и, вскочив в седло, поскакал вслед за ней по гравиевой дороге.

– Конюшни Дэнби широко известны, – сообщил он, проезжая огороженные луга с сочной травой. – Несколько моих военных товарищей, купивших у сэра Мартина кавалерийских коней, клялись в их непревзойденных качествах, скорости, крепости, выносливости, покладистом нраве. – Он рассмеялся. – Хотя не понимаю, что держит Макса здесь, с нетерпением жду встречи с его женой Кэролайн. Мой кузен Алистер уверяет, что она совсем не во вкусе Макса, который всегда предпочитал выдающихся красавиц, наделенных очарованием. Заводчица лошадей – определенно исключение из правил.

Удивленная внезапной словоохотливостью Уилла, в последние несколько дней упорно хранившего молчание, Элоди хотела о чем-то спросить, но догадалась: он, должно быть, почувствовал ее беспокойство. Намеренно стал рассказывать ей о ферме и ее хозяйке, чтобы отвлечь от тревожных мыслей из-за Макса. Его предупредительность согрела Элоди. Как она сожалела, что не повстречала его много лет назад, когда была молода, чистосердечна и верила в светлое будущее. Теперь же оставалось лишь наслаждаться немногими оставшимися мгновениями рядом с ним.

Она решила подыграть и позволить подбодрить себя.

– Очень красивое поместье.

– Да, поля и заборы поддерживаются в превосходном состоянии. А посмотри-ка на холм! – Он указал налево, где пасся табун в несколько дюжин голов. – Кобылы с жеребятами. Какие же они все красавцы! – восхитился Уилл. – Похоже, жена Макса не снизила заданную ее отцом высокую планку.

Они скакали через пастбища около получаса. Временами они пересекали дороги, ведущие к домикам с соломенной крышей, но ни до конюшен, ни до загона они не добрались.

– Ферма, похоже, очень большая, – заметила Элоди.

– Больше, чем я ожидал, – согласился Уилл. – Хорошо, что спросили дорогу у привратника, а то давно свернули бы не туда. О, я наконец-то вижу конюшню!

Миновав бессчетное количество конюшен, окруженных загонами для тренировки жеребят, они проехали лесок и свернули направо. Деревья стали редеть, в образовавшемся просвете они увидели величественный каменный особняк, расположенный на вершине холма и окруженный дубами и кустарником.

От волнения у Элоди пересохло во рту, в животе будто бабочки запорхали. Примет Макс Рэнсли ее в своем доме или прогонит прочь?

Когда они подъехали к парадному входу, к ним тут же поспешил слуга принять лошадей; дворецкий проводил в гостиную. Стараясь вести себя как можно более незаметно, Элоди укрылась за стоящим у камина креслом, а Уилл встал рядом, чтобы погреть руки у огня.