Кещян неуверенно поднялся и, пошатываясь, словно пьяный, в разорванном пиджаке, ежась от холода, побрел по тротуару. Ему повезло, что по дороге не попадались в менты. В таком виде они точно засунули бы его в «обезьянник», посчитав за нищего эмигранта, от которого толку как с козла молока.

«Надо идти в нору этой крысы. Наверняка он не будет никуда срываться и окопается в квартире. Там я его и возьму, — подумал Кещян, машинально ища мобильный телефон в кармане брюк, хотя он лежал во внутреннем кармане заляпанной кровью куртки. Встречавшиеся по дороге прохожие бросали испуганные взгляды и шарахались от него, как от прокаженного. — Он мне ответит за это унижение! Я ему покажу, что значит задеть Кещяна! Утоплю сволочь в собственном сортире!»

Когда Кещян нашел трубку, первым делом он позвонил начальнику службы безопасности.

— Езжай на Пушкинскую площадь, мудак! И быстро чтоб! Всех под ружье! Понял?

Услышав сбивчивую речь своего подчиненного, Кещян сбросил вызов и уселся, как бомж, на тротуар с таким видом, словно терять ему было совершенно нечего. Возможно, так оно и было, потому что Кещян осознавал, что он жив ровно до того времени, пока Орбели не узнает о пропаже архива. Тогда все закончится для Кещяна наихудшим образом.

Анзор позвонил партнеру и отменил встречу, сославшись на непредвиденные обстоятельства…

Начальника службы безопасности долго ждать не пришлось. Увидев Кещяна, сидевшего на тротуаре в непотребном виде и безразличным взглядом скользившего по проносившимся мимо машинам, он подбежал к своему шефу, как верная собака.

— Явился, не запылился, — угрюмо процедил Кещян.

— Анзор… Анзор… — суетился начальник службы безопасности, впервые увидевший своего шефа в таком неприглядном виде.

— Выкинули из машины, собаки, — пояснил Кещян, решив скрыть истину, так как, чего доброго, и начальник службы безопасности может оказаться предателем и доложить обо всем Орбели. — Забыл заблокировать двери. Хреновы азеры выкинули на перекрестке.

— Кто? Что?

— Ты что, идиот?! — наконец взорвался Кещян. — Угнали машину, придурок!

— В милицию…

— Какую милицию, черт тебя дери! Как ты им расскажешь, откуда у тебя появилась машина, если там перебиты все номера? Я сам разберусь с этими ублюдками! Сейчас едем в аптеку, а потом к нашему другу Забродову!

— Но он не показывался в городе!

— Идиот! — Кещян вконец рассвирепел из-за этой непреодолимой тупости, но спохватился и придержал язык за зубами.

Джип, в который уселся Кещян, сопровождал внушительный кортеж, и все с мигалками на крыше. Анзор добился права использовать мигалки благодаря личным связям и очень гордился тем, что имеет такую привилегию, которая полагается исключительно чиновникам высшего эшелона власти.

Кещян приказал остановиться возле аптеки, чтобы купить бинт, тампоны и перекись водорода. Сильно болел нос, словно по нему ударили кастетом, но Кещян стоически терпел боль. Ничего, как-нибудь срастется, сейчас для него было главным выиграть время и опередить этих подонков, чтобы они не успели передать архив заинтересованным лицам или в ФСБ.

Когда машины повернули в знакомый дворик, у Кещяна сильно забилось сердце.

— Со мной поднимутся трое, остальные оставайтесь внизу, — приказал Кещян начальнику службы безопасности. Тот молча кивнул, боясь неосторожно сказанным словом разозлить своего шефа.

Кещян не сомневался, что такой архив Илларион вряд ли кому-нибудь отдаст, наверняка спрячет, а значит, Кещян дождется, когда этот ублюдок вернется домой, и проведет допрос с пристрастием.

Тихо зайдя в подъезд, Анзор и трое его охранников, как тени или японские ниндзя, проскользнули на нужный этаж. Один из охранников хотел посветить фонариком, но Кещян грозно шикнул, приложил ко рту указательный палец, что означало «заткнись», и достал из кармана куртки набор отмычек, который не раз его выручал и помогал найти выход, казалось бы, из самых сложных ситуаций.

Подбирать нужную комбинацию долго не пришлось. Замок был несложным, к тому же Кещян с этим делом управлялся ловко, в молодости он не единожды взламывал склады и чужие квартиры, когда нужны были деньги на женщин и выпивку, а вкалывать за гроши не хотелось.

Когда дверь открылась, Кещян показал знаками, что следует входить гуськом, и первым ступил в темноту, извлекая на ходу пистолет.

В коридоре было пусто. В комнату через окно сочился жиденький лунный свет. Кещян повернул на кухню, сделал несколько шагов, и тут чья-то рука достаточно грубо закрыла ему рот, а вторая забрала у него пистолет. Чтобы Кещян не сопротивлялся, данная атака была подкреплена молниеносными и болезненными тычками в левое и правое подреберье. Дальше события развивались не хуже, чем в голливудских боевиках.

Забродов, держа Кещяна как живой щит с приставленным к его голове пистолетом, осторожно встал в дверном проеме.

— Рекомендую вам, ребятки, освободить помещение! Квартира небольшая, и здесь становится слишком душно, когда собирается сброд вроде вашего. Если начнете суетиться, мне придется прострелить вашему шефу башку. Хотя… — Забродов испытующе посмотрел на оцепеневшего от страха Кещяна. — Он и сам скоро умрет от страха.

Перепуганные охранники, впечатленные прытью хозяина квартиры, неловко спотыкаясь в темноте об обувь, пятясь и растерянно посматривая друг на друга, как собаки, поджавшие хвосты, послушно вышли из квартиры, оставив Кещяна наедине с Илларионом.

— Мне нужны мои папки, — сдавленно прошептал и тут же судорожно закашлялся Кещян, его горло сжимала крепкая и жилистая рука Забродова.

— Ты задыхаешься? — любезно спросил Илларион и ослабил хватку, чтобы, чего доброго, Кещян не отдал богу душу. — Тебя послал за мной Орбели?

— Можешь убить меня. Если я не верну коробку с архивом, я мертвец. Я потратил больше десяти лет и сотни тысяч долларов на сбор этой информации. Неоценимое давление на самых честных и уважаемых политиков Москвы.

— Похоже, ты очень зол.

— Я собрал все на этих грязных тварей. От бесплатных парковочных мест до заказных убийств. Я тот, кто передал Орбели все рычаги давления и сделал его незаменимым для мафии.

— Хреново, брат. Мафия не знает, что ты потерял архив с компроматом. Орбели, наверняка, тоже, если ты ему по глупости не проболтался, хотя вряд ли бы ты тогда здесь находился.

— Отпусти мое горло. Я задохнусь.

— Только без суеты. Я этого не люблю. Начнешь возиться — буду стрелять.

— Я спокойно, спокойно.

Забродов наконец-то расслабил свой зажим, но вместо этого наставил на Кещяна пистолет. Так, для перестраховки.

— Расскажи, почему армяне порубили на куски азеров?

— Они стали нервничать за свои инвестиции и прислали в Москву эскадрон смерти.

— Это что еще такое?