Проход шириной метра в два — и ряды дверей по обестороны, большинство заперты, но некоторые приоткрыты, там хозяева и грузчикилибо с ящиками возятся, либо трапезничать устраиваются вечерней порой. Никто необратил на них внимания, мельком глянули на спаниеля и отвернулись: Тимурчикникак не ассоциировался с главными опасностями, порой напрягавшими здешнийспецифический люд. Милицией, пожарниками, всевозможными инспекциями,миграционной службой…

Нюхнув грязный асфальтовый пол, рыскнув вправо-влево, песикуверенно попер в дальний конец, не отрывая носа от земли, по-прямой. Такоеповедение вселяло ба-альшие надежды…

Они бежали следом, стараясь не топать. Все! Крайний справачуланчик, ничем не отличавшийся на вид от прочих — вот только навеснойзамок, в отличие от множества остальных, затейливый и дорогой. К тому жеимеется еще и второй, врезной, и он, по замочной скважине видно, опять-таки неимеет ничего общего с ширпотребом, каким набиты дешевые скобяные лавки.

Тимурчик крутился под дверью, шумно внюхиваясь в узкую щельмеж полом и железной створкой, вертя обрубком хвоста и повизгивая. Потомобернулся, пару раз тявкнул с таким видом, словно сетовал нанесообразительность хозяев, не понимающих самых простых вещей касательнозапахов, неуловимых человеческим носом. Встал на задние лапы и принялся шумноскрести железную дверь передними, гавкая уже в голос, заливисто…

Процент ошибок, конечно, всегда следует брать врасчет — но очень уж специалист надежный, одна из лучших в Центре собачек,безошибочно вынюхивающих взрывчатку, несколько наиболее употребительных ееразновидностей. А потому Антон, не колеблясь, выхватил мобильник и моментальнокинул выдернутую из «Черновиков» семерку.

Почти сразу же раздался топот ног и яростные возгласы наязыке, славном обилием и самым неожиданным сочетанием согласных. Кеша безособого напряга покосился в ту сторону. Ну конечно, так и есть: к ним топоталбатоно Гурам, издалека видно, злющий, как черт, с грозной физиономией. Следомдостаточно проворно поспешал Климентьев с Людочкой, на ходу примирительнопокрикивая:

— Эй, ты чего? Не видишь, собачку ловят, она ж дура…

Впрочем, уже метрах в трех от двери они остановились —Климентьеву следовало присматривать за прочими обитателями клетушек, а Людочкувообще не стоило впутывать ни в какие разборки.

— А ну, пошли отсюда! — рявкнул Гурам, угрожающевздымая кулаки. — Пошли отсюда, рвань! Что вы тут забыли?

Тимурчик ожесточенно скребся в дверь, Гурам сгорячанацелился отвесить ему сильного пинка, но Антон шагнул вперед и, словно быневзначай надежно загородив подступы своей габаритной фигурой, улыбнулсядружелюбно и широко, спросил громко:

— Батоно-генацвале, а вот скажи ты мне: ты кем был впрошлой жизни?

Это наверняка было абсолютно не то, что Гурам ожидалуслышать, и он на секунду озадаченно замолк, осмысливая странную реплику. Вследующий миг Кеша подсек его неуловимым движением и, еще заваливая на грязныйасфальт, успел прижать к уху дуло пистолета. Придавив сверху, надежно выкрутивруку, сказал угрожающим шепотом:

— Лежи тихо, не дергайся, чуркестан, а то мозги, нахер,вынесу… Ключи есть от закутка?

Гурам издал неопределенный звук, очевидно символизировавшийнешуточное удивление.

— Ты что, не понял, лошина? — продолжал Кешаленивым и наглым братковским тоном. — Ключи, спрашиваю, при тебе? Чтомолчишь? Завалю, мудила, с дохлого сниму, и никакие менты не найдут, их в этупору тут не водится!

Наблюдавший эту сцену Антон отметил, что на лице пленноговместо удивления и испуга засияло самое натуральное облегчение. Он решил, чтостолкнулся не с самым худшим из сюрпризов…

Посильнее нажав дулом, Кеша продолжал:

— Ну, ты не понял, в натуре, ара? Порошок где? У тебятам, паскуда, килограмм неразбавленного кокса, наводку нам точную дали на твоюпоганую хазу… Что молчишь, пидер аульный? Тебе что дороже — кило кокса илижизнь твоя поганая? Отдашь порошок, и я тебя живым выпущу, сука…

Антон кинул быстрый взгляд в сторону прохода: нет, ни однафизиономия из дверей так и не появилась. Слышали, конечно, отзвуки чего-токрайне напоминающего разборку, но благоразумно не вмешивались в дела, которыеих не касаются, так оно для организма здоровее. Будь среди затаившихся Гурамоваподстраховочка, давно бы выскочил прямо в нежные и заботливые объятияКлиментьева.

У входа послышался шум мотора — и тут же пятившаясязадом «газель» надежно заслонила вход от окружающего мира. Стукнула задняядверца, створка чуть отошла, быстрым шагом вошли четверо с Рахманиным во главе.Ребята, старательно отобранные для этой операции по принципу наибольшейсхожести с мелкой братвой: стрижки короткие, цепуры-гайки…

Двое остались на входе с Климентьевым, а остальныевразвалочку прошли к дальнему закутку.

— Ну и что вошкаетесь? — спросил полковник непринужденно. —Вырубай его нахер и пошарь насчет ключей. Сам он мне не нужен, мочить можнозапросто…

— А если они порошок куда перетащили? — резонновозразил Кеша. — Пусть поживет еще, сука, пять минут роли не играют, а емуприятнее — подышит чуток…

— Мужики! — придушенно воззвал Гурам.

За что тут же получил от полковника чувствительный пинок подребра и разъяснение:

— Мужики в поле репку сеют… За базаром следи, козел!

Он присел на корточки и, проворно ощупав карманыповерженного, выпрямился с солидной связкой ключей в руке. Ухмыльнулся:

— Я так полагаю, эти два точно от дверки…

— Вы! — прошипел Гурам, сохраняя некотороесамообладание. — Нет там никакого кокса, понятно? Кинул вас кто-то…Ребята, вы в такое влезли, точно огребете неприятностей! Вызвоните Данилу Черного,он вам быстренько объяснит, что к чему… Шли бы вы отсюда…

Он заткнулся, мыча — это Кеша по знаку полковникабесцеремонно припечатал пленного физиономией к грязному асфальту. Рахманинпреспокойно возился с замками. Вмиг справившись с навесным и отперев врезной,он оглянулся на Гурама — нет, никак не похоже, что там, внутри, каким-тоспособом заминировано, иначе этот экземпляр дергался бы совершенно иначе, онведь под самой дверью лежит, любым взрывом и его в первую очередь зацепит.

Ухитрившись чуток вывернуть башку из цепкой хватки, прижатыйщекой к асфальту, Гурам прошипел:

— Идиоты! Огребете на свою жопу приключений, последнийраз предупреждаю…

— Побачим, — спокойно отозвался полковник.

И вошел первым. Комнатушка заполнена не более чем натреть — справа штабелек деревянных ящиков с «дамскими пальчиками» иперсиками, слева полдюжины больших коробок, судя по маркировке, из-подтелевизоров «Панасоник»… и именно к ним кинулся с порога Тимурчик, радостнозавизжал, тычась носом, заскреб передними лапами по ближайшей.