– Вы отказываетесь выполнять приказ работодателя? – уточнил Ваэрта.

– А я и не обязан их исполнять, – ответил наемник, – мой наниматель – Касс-р-Кинн Латанн, который является, цитирую договор, моим единственным непосредственным командиром.

Почти наслаждаясь растерянностью балларанца, он краем глаза заметил, что на лице дочери Кодамы появилось любопытство.

– Вот как, – протянул Ваэрта, явно не готовый к такому повороту, как отказ наемника подчиняться, и повернулся к Кассу: – В таком случае, кондотьер, соблаговолите призвать своего…

– Мы все равно не будем исполнять этот приказ, поскольку он выходит за рамки наших профессиональных обязанностей, – перебил его Леонид и посмотрел на своего шефа. – Изучая мой родной мир, ты совершенно упустил из виду тот факт, что профессиональный наемный солдат и надсмотрщик – это два разных слова и два разных понятия. Мы – солдаты и быть надсмотр-щиками не желаем.

Наблюдать лицо Касса, на котором явно написана растерянность, одно удовольствие. Он бы и рад напомнить внезапно вышедшему из-под контроля подчиненному, что солдаты, за которых тот так нагло расписывается, на самом деле его собственность, да не может.

Леонид, тщательно скрывая мрачное торжество, повернулся к балларанам:

– Своих рабов, господа, стерегите сами. Я достаточно четко изложил свою позицию?

– Вполне, – сухо подтвердил Ваэрта и повернулся к балларанке: – Видимо, без вмешательства магистра дело не обойдется.

Та чуть склонила голову, изучая Леонида, затем сказала:

– Кажется, имеет место недоразумение. Коорны – не рабы. Вам предлагается исполнять полицейские функции, на которые, как мне известно, вы согласились.

– Именно что согласился, – вмешался Касс, – и видеозапись процесса формулирования и заключения договора я могу предоставить хоть сию секунду.

На его лице, отмеченном в визоре словами «недоумение, растерянность», отчетливо проступал не замеченный искином немой вопрос «какого, твою мать, черта?!».

– Суть вещей не меняется от смены слова, – возразил наемник, – поскольку при заключении договора точное значение понятия «полицейские функции» не оговаривалось, то я буду пользоваться своим пониманием этого термина. Охрана рабов – ни разу не полицейская функция.

– Я еще раз подчеркиваю, что коорны – не рабы, – спокойно напомнила балларанка.

– К огромному сожалению столь высокоразвитых существ, как вы, – глядя прямо ей в глаза, произнес Леонид, – низшие существа вроде землян тоже способны иметь свое мнение, которое в данном случае отличается от вашего. У нас, опять же к вашему сожалению, есть принципы.

Касс только закрыл лицо руками в жесте, символизирующем отчаяние. Однако балларанку полный иронии ответ наемника не обескуражил.

– Рискну предположить, что незаслуженно негативное отношение к моей расе возникло у вас после встречи с моей сестрой на Таркате, – заметила она, – и именно оно сейчас влияет на ваше поведение, командир.

– Так это были не вы? – спросил Леонид, надеясь, что его брови не поползли при этом вверх.

– Нет. На Таркате вы виделись с моей сестрой Вэш. А меня зовут Лаш, мы близнецы. И с вашей стороны крайне несправедливо судить обо всей расе по одному конкретному представителю. Индивидуумы с ярко выраженным расистским мировоззрением есть и среди вас, не так ли?

Наемник не стал говорить ничего о том, что среди балларанцев расист как минимум каждый третий. Числа в данном случае роли не играют.

– В таком случае прошу прощения за незаслуженно плохое мнение о вас лично, – сухо сказал он, – но даже если мы будем считать, что ваши слова вернули мне уважение к балларанам, это все равно ничего не меняет. Ваших рабов, слуг – называйте как угодно, мы стеречь не будем.

– Их не надо стеречь, – возразила Лаш, – вас никто не потрудился просветить касательно положения дел с коорнами, видимо, упустив из виду, что у наемников с отсталой планеты могут быть принципы. Что ж, надо это исправить.

Коорны в колонии находятся по собственной воле. Все они… добровольцы. Они и не помышляют о бегстве, как не помышляют о каком-либо неповиновении. Мы для них почти что боги, и выполнять нашу волю для коорнов – счастье. О том, что на самом деле они трудятся не на нас, а на себя, коорны пока не знают – но это именно так.

– Тогда я не понимаю, для чего мы нужны, – признался Леонид.

– Думаю, мой отец объяснит это лучше.

Настенный экран вспыхнул мгновенно: магистр Кодама явно следил за разговором все это время. Правитель колонии выглядел несколько необычно, и искин тот же час подсказал: он испытывает недовольство прямым неповиновением, но, видимо, начинает понимать, что сильно недооценил Леонида.

– Я объясню вам это, командир. Причина, почему коорны нуждаются в наблюдении, ровно та же, по которой они вообще оказались на неродной планете. Коорны – некогда великая раса, владевшая немыслимыми технологиями и отлично развитая физически и умственно. Они одни из немногих, переживших Войну, если вы знаете, о какой войне речь.

– Знаю.

– Хорошо. Война уничтожила их цивилизацию, уцелела только одна колония, которая пришла в упадок. За пятьдесят тысяч земных лет коорны скатились к первобытному состоянию, выродились. Их рост уменьшился почти вдвое, интеллект – боюсь, что в десятки раз. Мы, как самая развитая ныне раса галактики, пытаемся вернуть им хоть часть их былого величия, сделать их людьми снова, а не полуживотными, как сейчас.

Но тут есть одно большое осложнение. Это невероятная склочность среди самцов. Драка с ерундовым поводом и без оного для них норма, о соперничестве за подругу я вообще молчу. Физические увечья, полученные в драках, – норма. Если оставить достаточно большую группу коорнов без присмотра хотя бы на день – есть риск, что они успеют передраться. Дерутся коорны отчаянно, до полной неспособности к сопротивлению или смерти одного участника или обоих. А если драки приобретают групповой характер – жертвы неизбежны.

Мы полагаем, что генетическая расположенность к склочности приобретена ими после падения цивилизации. Потому я предпринял попытку убрать эту драчливость из их генного кода, вывести популяцию, склонную к нормальному для разумного существа поведению. В колонию отобраны наименее драчливые особи с целью создать тут поселение, которое в будущем может стать центром их возрождения.

Тем не менее они все равно дерутся, и коорны, которых растили, воспитывали, обучали годами, могут погибнуть в считаные минуты. Именно потому за ними нужен присмотр. От вас не требуется их стеречь – требуется мешать им драться. А это и есть полицейская функция, хоть на Балларане, хоть на Земле.

Будем откровенны, командир. Я не слишком высокого мнения и о вашем виде в целом, и о том, какие из вас бойцы. Однако условия, подходящие коорнам, мы переносим плохо, потому я решил заменить своих солдат вами. Колония и без вас отлично защищена, агрессии высокоразвитых рас мы не опасаемся, это экономически невыгодно, прибыли от работы коорнов крайне невысоки, и колония все еще работает себе в убыток. Ваше главное назначение – мешать коорнам драться. Они относятся к нам с огромным уважением и никогда при нас не дерутся, потому вам нужно просто находиться в местах их скопления – спальные сектора, столовые и так далее, принимая вас за нас, коорны не станут устраивать ссор в вашем присутствии. Вот и все, командир. Ну и еще подземные существа Чоданги – я уверен, они вам вполне по плечу. Сильно сомневаюсь, что вы найдете другой контракт, настолько же прибыльный и легкий. Итак?