– Ах, у нас гости, Иветт?

– Выпусти нас отсюда, негодяй! – крикнула Катрин.

– Вот оно как, – снова ухмыльнулся Анри. – Тогда попрошу вас двоих удалиться. Я хочу побыть наедине с Иветт.

– Она пойдет с нами, – отрезала Лидия. – Правда, Иветт?

Та испуганно кивнула.

– Она останется здесь. – Анри шагнул вперед.

Катрин схватила подсвечник, стоявший на столе.

– Берегись! Нас трое, а ты один.

Анри метнул на нее злобный взгляд.

– Я приведу приятелей. Посмотрим тогда, как вы запоете, – прошипел он и вышел, заперев за собой дверь.

– Надо как-то отсюда выбираться! – воскликнула Катрин, отдернув штору. – Полезли через окно!

– Слишком высоко, – прошептала Иветт.

– Тогда надо связать веревку, – решила Катрин. – Здесь есть простыни?

Иветт покачала головой.

Лидия огляделась по сторонам. Взгляд упал на красное шелковое платье.

– Оно сгодится! Держи, Катрин!

Платье с треском разъехалось по швам.

– Мое платьице! – запричитала Иветт.

– Оно только на тряпки и годится, – процедила сквозь зубы Катрин.

Разорвав наряд на куски, они принялись связывать их в длинную веревку. Лидия распахнула окно, и в комнату ворвался влажный ночной ветер. Девушки привязали веревку к раме. Она не доставала до земли, так что им предстояло прыгать.

– Давай, Иветт, ты первая! – велела Катрин.

Иветт была вне себя от страха, но Лидия и Катрин заставили ее забраться на подоконник. Охая и причитая, девушка скользнула вниз, и через мгновение подруги услышали стук и возглас, сообщавший об удачном приземлении.

– Твоя очередь, – обратилась Катрин к Лидии.

– Давай ты первая, – возразила Лидия. – У меня одежда удобней.

Катрин уже почти выскользнула из окна, когда за дверью послышались голоса. Через мгновение дверь распахнулась, и на пороге показался Анри. За спиной у него стояли двое других мужчин. Рассвирепевший Анри бросился к окну. Лидия замерла на месте, понимая, что не успеет убежать.

Дальше все происходило как в кино на быстрой перемотке. Сама не понимая, что делает, Лидия пнула стоявший у окна столик красного дерева так, что он оказался между ней и Анри. Тот споткнулся и с грохотом упал на пол. Забираясь на подоконник, Лидия увидела искаженное гневом лицо, по которому стекала кровь.

– Ты еще пожалеешь об этом! Я тебя найду, и тогда тебе не поздоровится.

Домой они вернулись, поймав извозчика. Иветт рыдала всю дорогу. Сначала Анри был очень мил. Увидев платье, она ужасно обрадовалась. Анри сказал, что они поедут на вечеринку, где будет множество интересных людей. Они приехали в «Фоли-Бержер», и там Анри пытался напоить ее шампанским, все время приговаривая, какая она красивая. Потом он повел ее в квартиру, чтобы показать, где они устраивают вечеринки. А потом разозлился и запер ее там. Рассказывая все это подругам, Иветт плакала.

– Ну, ну, – успокаивала ее Катрин. – Теперь все хорошо.

– Это еще ничего, – всхлипнула Иветт. – Хуже всего, что Даниэль был прав!

А тот ждал их дома, не находя себе места от волнения. Где они пропадали полночи? Услышав рассказ девушек, Даниэль рассвирепел.

– Я его убью! – кричал он. – Завтра же раздобуду пистолет!

– Успокойся, – ответила Катрин. – Тогда тебя посадят в тюрьму, вот и все.

– Мне все равно! А ты, глупая моя сестрица, ничего не понимаешь! Как тебя теперь выпускать одну из дома?

Иветт опять расплакалась.

– Не надо ее больше ругать, ей и так досталось, – сказала Катрин. – Спасибо Лидии, что догадалась поехать в «Фоли-Бержер». Она же придумала разорвать платье, чтобы сделать веревку. Лидия очень храбрая!

– Да ладно, – смутилась та.

Когда она рассказала, как Анри споткнулся о столик и плашмя упал на пол, все рассмеялись. Но Лидии было невесело. Перед глазами у нее стояло лицо Анри, изрыгающего угрозы. А вдруг он и правда ее отыщет? Ночью Лидия не могла уснуть: она полюбила Париж и своих новых друзей, но теперь тут стало небезопасно. Она понимала, что ей опять придется бежать, но пока не придумала, как и куда. На рассвете Лидия забылась беспокойным сном.

– Просыпайся, Лидия! – Катрин осторожно трясла ее за плечо.

На часах было уже одиннадцать – они проспали все утро, утомленные ночными приключениями. К счастью, урок балета должен был начаться только в час. Лидия протерла глаза и вышла на кухню. Даниэль с улыбкой взглянул на нее:

– А вот и наша героиня! Может быть, отпразднуем победу и купим каких-нибудь лакомств на вечер?

Лидия молча кивнула. Она села рядом с Иветт, у которой лицо и глаза опухли от слез. Иветт обняла Лидию.

– Я знаю, что у меня ужасный вид, – вздохнула она.

– Да уж… – протянула Катрин. – Но знаешь что, забудь этого мерзавца! Вспомни лучше о вчерашней премьере: какой успех!

Даниэль все еще собирался раздобыть пистолет, однако уже не для того, чтобы вызвать Анри на дуэль, а чтобы защитить девушек, если тот появится поблизости.

– Если хочешь, пойдем вместе на репетицию в Оперу, – предложил он Лидии. – Тогда тебе не придется сидеть дома одной.

Лидия покачала головой. Идти на урок танцев вместе с Катрин и Иветт ей тоже не хотелось.

– Не думаю, что этот трус посмеет здесь появиться, – сказал Даниэль перед уходом. – Но на всякий случай запри дверь и никому не открывай.

На прощанье каждый обнял Лидию.

Она села у окна с блокнотом в руках и стала зарисовывать холмы Монмартра и мельницу вдалеке. Но мысли ее были далеко. Спустя примерно час она закрыла блокнот и положила его в карман. Выходя из квартиры, Лидия в последний раз окинула комнаты взглядом: здесь ей было хорошо.

Было пасмурно, но довольно тепло. Навстречу Лидии шли рабочие и прачки. Некоторые узнавали ее и приветливо кивали. Дойдя до бульвара, Лидия повернула к галерее Дюрана. Встав у витрины, она стала рассматривать вывешенные на всеобщее обозрение работы. Вдруг дверь галереи открылась, и оттуда вышел Дега с картиной под мышкой.

– И снова вы! – удивился он. – Как дела с рисованием?

– Так себе, – ответила Лидия. – Я все больше пишу маслом вместе с Мэри Кэссетт.

Дега рассмеялся.

– Да, она говорила. Мэри любит дразниться. Кстати, рисунок, который вы сделали в кафе, весьма хорош. Но вам нужно упражняться. Снова и снова. Что ж, какие картины в витрине вам по вкусу?

Лидия задумалась.

– Наверное, вот эта. – Она указала на полотно, изображавшее женщину в белом платье с голубыми бантами, которая сидела на качелях.