выгоды, а не ради наших амбиций. Поэтому… Если кое-кто хочет заступиться за свою бешеную суку, то он может сделать это лично. Но мне также интересно сразиться с сильным противником, поэтому я тоже голосую за дуэли с Архитектором. — сказал третий.

— А теперь расскажи, как ты любишь демократию, Борис! — Федя дал слово главе гильдии.

— Дуэли ничего не доказывают. Мы вчетвером легко можем его убить, право сильного на нашей стороне. — Борис положил руку на навершие меча.

— Только нет никаких «мы», Борюсик. Играй по правилам, раз уж сам установил их когда-то. — Федя доел персик и бросил косточку в мусорное ведро, стоящее в дальнем углу комнаты. Попал. А в следующую секунду в его руках появилась бутылка какого-то ликёра.

— По правилам дуэли проходят в клетке. Если вы заставите своего дружка зайти в неё… Я сделаю так что он оттуда не выйдет. — заключил Борис.

— Сильное заявление. — улыбнулся я.

— Дуэли проходят по правилам. Объясните ему по каким… А я пока подготовлюсь к бою. — бросил Федя, выходя из зала. По пути он сделал большой глоток из бутылки.

* * *

Клетка располагалась в подвале, и представляла собой толстые металлические прутья, вставленные прямо в бетон пола и потолка. Таким образом было огорожено пространство десять на десять метров, с одним входом в виде обрезанных прутьев чуть больше метра в высоту. Импровизированная дверь снабжалась особым запором, который фиксировал срезанные части прутьев на их изначальных местах.

Таким образом это место являлось ареной в системном смысле: пространством, отрезанным от внешнего мира. Пока клетка закрыта, ничто не может проникнуть в неё снаружи, и ничто не может вырваться из неё. Так гарантируется чистота дуэли и безопасность зрителей.

А зрителей было не много, всего человек десять. Из них только один показался мне похожим на описания налётчиков, составленные для меня в лагере. Описания эти не отличались точностью и относились в основном к экипировке бойцов, так что я на них особо не ориентировался.

Фёдор стоял в клетке, слегка пошатываясь. У него на руках появились кастеты, а футболку он снял, демонстрируя своё не очень спортивное тело. Мне предстояло драться с ним до тех пор, пока один из нас не сдастся, других правил не было. Ну, формально ещё был запрет на убийство оппонента, но с его соблюдением всё довольно непросто. Некоторые бои вообще не позиционировались как серьёзные, а другие наоборот: обе стороны в них плевать хотели на любые запреты.

— А о моём перерождении в торговый автомат… Аниме не нарисуют! — хохотнул пьяный Фёдор.

— Нам правда необходимо драться? — спросил я его, залезая в клетку.

— Не-а. Но по приколу! Я слышал о тебе от… семидесяти человек? — он икнул — И все говорили по-разному. А ещё, я хочу крышевать твой рынок, и если ты мне не позволишь, я надеру тебе зад!

— Да нет у меня никакого рынка. — соврал я.

— Короче. Ты меня уважаешь? — он подошёл, и неожиданно ударил меня под дых, быстро и точно. Я согнулся от боли.

— А! Ты не ты, когда голоден! Вот, съешь эльфийский батончик. — он достал из воздуха шоколадку в цветастой обёртке и протянул её мне.

Эта дуэль ощущалась какой-то шуточной. То есть, удар был сильным, на пределе человеческих возможностей, но предел этот ощущался совсем слабым. А его настоящая способность — доставать предметы из ниоткуда. Похоже, ему плевать на силу, а всё что ему нужно — немного покрасоваться на арене. Я срезал край упаковки укреплённой аурой и откусил батончик.

— Лучше? — Федя отшатнулся.

— Лучше. — сказал я и ударил его в плечо, отбросив на другой конец клетки.

— Ой! Моя спина… Ну ничего, больше я тебе поддаваться не буду!

Мы сошлись в центре клетки и обменялись ударами. Я бил не в полную силу, а потому не попал. Предугадать его движения было чрезвычайно трудно! За промах он наградил меня двумя чувствительными тычками.

— Стиль пьяного мастера! — объявил Федя — А ты думал, Система дала мне только способность закупаться в магазине из любого места?

Тут до меня дошло, почему он говорил про перерождение в торговый автомат. Я начал драться чуть серьёзнее, и нанёс несколько скользящих ударов, а вот Федя старался изо всех сил. Однажды он даже чуть не отправил меня в нокдаун, проведя почти идеальный боксёрский апперкот, усиленный кастетом. Но силы были не равны. Я не использовал вообще никаких навыков, но просто перестал сдерживаться, и очень быстро выбил из противника желание продолжать сражаться.

— Я сдаюсь. — заявил Фёдор, лёжа на прутьях клетки с разбитым лицом.

— Пустая трата времени! — проворчал второй мой оппонент, сменяя Федю.

Этого звали Максим, он был высоким, сероглазым и хмурым человеком, с вечным недовольством, врезавшимся в черты его лица. Он надел длинный плащ и кутался в него, как будто ему было холодно.

Мы сошлись в центре клетки, и он атаковал первым.

Вернее, он просто крутанулся, одновременно с этим расправляя свой плащ, а я ударил туда, где он должен был оказаться, и отбросил его на прутья. Плащ, правда, не отлетел, и повис на моей руке. Я попытался сбросить его, но он не захотел падать. А ещё передо мной абсолютно никого не было, то есть, кого бы я ни ударил, он уже успел переместиться.

Прежде, чем я осознал обман, кто-то схватил меня сзади за волосы. Они были подстрижены довольно коротко, но это моему противнику совершенно не помешало. Я ничего не понимал, и это заставляло меня нервничать. Прислушавшись к пространству, я наконец смог осознать произошедшее.

Под плащом у Максима прятались четыре соломенных куклы, одну из которых я рассыпал на веточки первым ударом. Сам он спрятался в дальнем углу клетки, где его нельзя было заметить глазами, и занялся управлением тремя оставшимися куклами. Две из них ждали чего-то, стоя у моих ног, а третья дергала меня сзади за волосы. Я решил снять и рассыпать её по полу, но, когда потянулся к ней рукой, всё ещё висящий на ней плащ тоже ожил и принялся душить меня. Теперь, вместо того чтобы разобраться с куклой я был вынужден бороться с плащом, а нескольких секунд, которые потребовались мне на победу над дурацкой тряпкой, кукле хватило на выполнение своей миссии. Она спрыгнула с меня и рассыпалась.

Я понял, что