– О чем вы, госпожа? Разве дома вам было лучше? Разве там носились с вами так, как молодой господин носится? Засыпали дарами? Устраивали развлечения?

Фрида не знала, никак не могла знать о жизни Эрны с тетушкой и дядюшкой, однако же девушке на мгновение показалось, будто служанке известно все о нелегкой судьбе воспитанницы бароны. О вечно недовольной госпоже Юте, о постоянном раздражении барона, которое тот имел обыкновение срывать на племянницах, о запретах и указах, о сырой холодной крохотной спальне и немодных неудобных платьях. "Действительно, разве мне плохо здесь? – подумала Эрна. – Уж всяко лучше, чем с дядей и тетей. Так почему бы не остаться?" Но она прекрасно знала причину. Леона, единственная ее подруга, не могла не переживать о ее судьбе. Эрна представила, как Леона плачет из-за того, что ее сестру похитил дракон – о том, что Эрик может оборачиваться человеком, никто ведь не знал – и девушке стало не по себе. А еще господин барон, наверное, разозлился, что его план оказался нарушен – и досталось опять Леоне.

Но помощи от Фриды не дождаться, это было понятно. Значит, служанку следовало обмануть, развеять ее подозрения, а то, чего доброго, побежит с докладом к своему обожаемому Эрику. И Эрна, опустив взгляд, нерешительно произнесла:

– Да, наверное, вы правы. Дома мне было хуже. Знаете, я ведь сирота…

Больше можно было ничего не говорить. Фрида принялась охать, ахать, жалеть несчастную молодую госпожу, в столь юном возрасте оставшуюся одну. Эрна рассказала о дяде и тете, слегка сгустив краски, и к концу ее рассказа служанка пылала праведным негодованием.

– Знамо ли дело – сиротку обижать! – возмущалась она. – Вот вернется молодой господин, вы ему непременно пожалуйтесь. Уж он разберется с вашими обидчиками!

"С ним бы самим кто разобрался", – подумала Эрна.

– А когда он вернется, не сказал?

– Завтра обещал быть. Ох, госпожа, он так сокрушался, что вынужден вас оставить, вот только деваться некуда – призыв получил родительский.

– От отца, что ли?

Фрида покачала головой.

– Неужто забыли, что я вам вчера рассказывала? Отец молодого господина – человек, не дано ему ни летать, ни общаться на расстоянии. Такое только драконам под силу. Госпожа наша сына к себе позвала, вот он и улетел.

Над новой информацией следовало хорошенько поразмыслить, но сейчас Эрну куда больше привлекала возможность исследовать замок в отсутствие хозяина.

– Тогда я позавтракаю здесь, – сообщила она Фриде. – А потом пойду… Здесь есть библиотека?

– Разумеется, госпожа. Я покажу вам все, что вы пожелаете.

Такая услужливость Эрну не обрадовала. Осматривать замок и искать пути к побегу под присмотром бдительной служанки ей не хотелось. "Ничего, – подумала девушка. – Что-нибудь придумаю. Найду, как от нее отвязаться".

Библиотека впечатлила Эрну. В замке господина барона книг было не столь уж и много: на дорогое удовольствие дядюшка тратиться не спешил. Та часть библиотеки, что состояла из томиков возвышенных стихотворений и сентиментальных романов, была привезена тетушкой после свадьбы из родительского дома. Еще какие-то книги перешли к барону по наследству, сам же он купил меньше десятка томов за всю свою жизнь. У господина графа, конечно, библиотека была не чета баронской, но даже она не шла ни в какое сравнение с тем огромным, уставленным книжными шкафами помещением, где Эрна оказалась сейчас.

– Вам помочь что-нибудь выбрать, госпожа? – угодливо осведомилась Фрида. – Вот здесь стоят томики стихов, в том шкафу – комедии, а справа – романы о любви.

– А здесь?

Эрна сняла с полки том в кожаном переплете и провела пальцем по золотому тиснению. Неведомые руны сплетались на обложке в слова на незнакомом языке, пальцы легко скользили по слегка шершавой поверхности, и девушка испытала странное желание взять книгу с собой.

– А эти книги вам не нужны, – твердо произнесла горничная. – Все равно вы ни словечка в них не поймете.

– Пожалуй, я все-таки ее посмотрю, – охваченная приступом непонятного упрямства, произнесла девушка.

Фрида неодобрительно поджала губы и покачала головой.

– Воля ваша, госпожа, только смотреть вам ее без толку. И я пояснить не смогу.

Но Эрна забралась с ногами в огромное кресло, сбросила туфельки на пол, положила на колени увесистый том и принялась листать страницы.

– Быть может, госпожа желает перекусить? – спросила горничная. – Я могу принести сыра, фруктов и вина.

Эрна хотела отказаться, но подумала, что это великолепная возможность остаться одной и осмотреться как следует.

– А на кухне случайно не осталось вчерашних вкусных пирожных? – спросила она. – Тех, что со взбитыми сливками и ягодами. Я бы съела парочку.

– Я распоряжусь, чтобы повар приготовил их для вас, – произнесла Фрида. – Что-нибудь еще?

– Да, если можно, немного сыра, хлеба и вина, только прохладного. И винограда. И персиков.

– Хорошо.

Эрна бы заказала и целый ужин на шесть персон, но побоялась вызвать подозрения. Она преувеличенно внимательно разглядывала картинку, изображавшую парившего в небе дракона, делая вид, что полностью увлечена иллюстрациями к выбранной книге. Надо признать, картинка явно была нарисована на редкость талантливым художником. Дракон выглядел совсем живым, и Эрне на мгновение почудилось, что он неспешно взмахивает крыльями. Она даже вздохнула, припомнив полеты с Эриком и на миг испытав сожаление, что больше захватывающему ощущению восторга от парения в воздухе не суждено повториться. Наконец скрип двери возвестил, что Фрида ушла, и пленница тут же захлопнула книгу.

Прислушалась, ожидая, не вернется ли горничная. Но нет, Фрида, судя по всему, действительно ушла на кухню за съестным. Тогда Эрна встала, подошла к окну и выглянула наружу. Все пространство, что она могла охватить взглядом, оказалось искрящейся на солнце лазурью, кое-где вздымающейся белыми пенными шапочками. С этой стороны тоже было море. "Не может же весь замок быть окружен морем", – в отчаянии подумала Эрна. Она попыталась припомнить, не было ли видно суши с высоты драконьего полета, но не смогла. Тогда ее так захлестывали эмоции, так взбудоражили новые ощущения, что она даже толком не рассмотрела замок снаружи.

Плавать девушка не умела, так что мысль о спасении морским путем она отбросила сразу. Зато на память пришли долгие зимние вечера, что проводили они с Леоной за вышивкой в стылом замке барона. Когда ни тети, ни приставленных шпионить за воспитанницами служанок рядом не оказывалось, подруги откладывали работу, кутали покрасневшие от холода пальцы в шерстяные шали и разговаривали. Леона знала множество старинных историй и легенд – начиталась и наслушалась от прислуги в то время, когда еще жила с родителями. И пересказывала эти истории Эрне, то понижая голос до таинственного шепота, то умолкая, чтобы подруга посильнее прониклась страхом, то рубя отчетливо слова и фразы. Во многих рассказах упоминались потайные комнаты и подземные ходы. Как-то девушки попытались найти хоть один такой ход в замке барона, но у них ничего не получилось. Леона тогда сказала, что дядины предки, видимо, пожадничали даже на самый захудалый потайной лаз.