– Что? А, вы о маленьком негодяе. Надо же, обманул меня! Меня! И ведь ни разу я не замечал его рядом с вашей девицей. Далеко пойдет, обманщик!

– Я, собственно, интересовался его семьей, – вернул виконта к теме своего вопроса барон.

– Семья… Почтенная семья, весьма богатая, да. Демоны! Что же я скажу отцу этого маленького проныры?

– А далеко ли от Нантера живет его родня? – вкрадчиво поинтересовался Джакоб.

– Вы хотите сказать, что юный гаденыш направился домой? – проявил обычно не свойственную ему сообразительность Руперт.

– Или к родственникам: к дяде, к тете, к двоюродной бабушке. Согласитесь, друг мой, такую вероятность все же нельзя исключить.

И барон внимательно посмотрел на виконта, которого при каждом удобном случае не забывал теперь назвать своим другом.

– Не знаю никаких бабушек, – проворчал тот, – но в Лакестре действительно живет дядя паршивца. Брат его матери, если быть точным. Полагаете, имеет смысл его навестить? Расспросить, не видал ли он племянника?

– А вот об этом лучше не спрашивать, – тут же ответил барон. – Вы ведь не желаете, чтобы о побеге узнала семейка вашего пажа? Лучше сделать вид, что мы просто проезжали мимо и заглянули в гости. Если наших беглецов в Лакестре нет, то дядя Агидиуса останется в неведении.

Виконт вынужден был согласиться. Огласка была ему никак не выгодна, если учесть, что он получил не столь давно от отца Агидиуса большую сумму.

Годерик, дядя Агидиуса по материнской линии, жил в особняке на тихой улочке в самом центре Лакестра. Квартал был застроен домами не слишком знатных, зато обеспеченных дворян и богатых купцов. Чтобы попасть к жилищу Годерика, злосчастным преследователям пришлось переехать через реку Пирью по мосту. Вечерело, но солнце еще не скрылось за горизонтом, и гуляющие по набережной Пирьи зеваки с удивлением поглядывали на двух всадников с разукрашенными царапинами и ссадинами лицами.

– Здесь не странноприимный дом, – решительно объявил выглянувший на стук (точнее, грохот, ибо виконт устал и проголодался за время пути) слуга. – Вам надобно вернуться к центральной площади. Там увидите храм, где дают приют всем желающим.

При слове "храм" лицо виконта исказила гримаса. Он даже не сразу понял, что его приняли за странствующего проповедника или за искателя приключений, зато когда осознал, то взревел раненым вепрем:

– Ты что себе позволяешь, ничтожество? Немедленно зови хозяина, пока я не велел выпороть тебя на конюшне!

Слуга упрямо задрал подбородок.

– Мой хозяин – человек важный, к самому градоправителю запросто вхож. Не будет он со всякими беседовать!

Лицо виконта пошло багровыми пятнами. В сочетании с черно-зелеными синяками и тонкими полосами царапин смотрелось это скорее не устрашающе, а забавно, но вот тон обладателя причудливо разукрашенной физиономии был грозен:

– Позови Годерика, я сказал! Доложи, что к нему виконт Вирнольский с другом!

Джакоб приосанился и возгордился. Другом его Руперт назвал впервые.

– Виконт? – рассмеялся слуга. – Ну да, а друг у нас, стало быть, сам герцог, не так ли?

– Юрген, что происходит? – раздался недовольный голос. – Ты где застрял?

– Годерик! – радостно завопил виконт. – Дружище! Ваш полоумный слуга не желает пустить нас в дом!

– Руперт? – недоверчиво переспросил голос. – Вы ли это? Что с вами стряслось?

Юрген почтительно отошел в сторону, давая дорогу хозяину, еще молодому светловолосому мужчине высокого роста и худощавого телосложения.

– Годерик! Ну наконец-то! – возликовал Руперт.

– Друг мой, почему вы в таком виде? – недоуменно спросил хозяин дома. – Вас что, кошки драли?

Барон за спиной виконта издал многозначительное покашливание.

– Ах, да, – спохватился виконт. – Годерик, дорогой, позвольте представить вам моего приятеля – Джакоба, барона Левренского.

– Чрезвычайно рад нашему знакомству, – церемонно ответил Годерик и слегка поклонился. – Однако же вы так и сказали, что с вами стряслось.

– Не стоит оповещать о наших приключениях всю улицу, – с улыбкой произнес барон.

– О, простите мою оплошность. Разумеется, добро пожаловать в мое скромное жилище. Юрген! Принеси из подвала вина моим гостям и распорядись насчет ужина. Прошу вас, проходите, виконт, барон…

Устроившись в кресле с кубком терпкого вина, Годерик возобновил расспросы.

– Вы попали в какую-то переделку, друзья мои?

– О да! – воскликнул виконт и закашлялся, а потом сделал глоток.

Джакоб посмотрел на него с тревогой. В каком-то смысле они, разумеется, попали в переделку – и даже не в одну! – но вот становиться героем забавных историй, что ходят из уст в уста, обрастая невероятными подробностями, вовсе не хотелось. А именно эта участь и грозила барону с виконтом, узнай кто об их вчерашних злоключениях. Так что соображать пришлось быстро, пока Руперт расправлялся со своим вином.

– Да, друг мой, нам пришлось пережить не лучшие мгновения в жизни, – вставил барон, пока виконт по понятным причинам не мог продолжать. – На нас напали разбойники.

Руперт поперхнулся вином и вновь закашлялся.

– Разбойники? – всполошился Годерик. – Надо немедленно доложить градоправителю! Я знаю, где его можно застать в этот час!

– Постойте, – с трудом выговорил, прокашлявшись, виконт, – не надо.

– То есть как это – не надо? – возмутился хозяин дома. – Я бы сказал, необходимо! Подумать только, где-то неподалеку орудуют разбойники! Какой кошмар! Градоправитель обязан немедленно узнать столь страшные новости и принять необходимые меры для обеспечения безопасности путников!

– Не стоит, – повторил виконт.

Барон, опасаясь, что простодушный Руперт сейчас выдаст, поспешно сказал:

– Дело в том, дорогой друг, что мы сами расправились с этими разбойниками.

Глаза Годерика округлились.

– Сами? Вдвоем? Но сколько же было нападавших?

– Трое, – быстро ответил Джакоб.

Но Руперт упрямо помотал головой и возразил:

– Нет! Шестеро! По трое на каждого!

– Не может быть! – ахнул Годерик.

– Вы сомневаетесь в моих словах? – насупился виконт.

– Нет-нет, ни в коем случае. Но все же, трое на одного… Должно быть, это были неопытные разбойники.

– Опыта у них хватало, – заверил Руперт. – Но не зря же я – один из самых блестящих рыцарей графства. Мне с легкостью удалось расправиться с негодяями.

Джакоб негромко кашлянул.

– В любом случае, градоправителю ни к чему сообщать об этом прискорбном инциденте.