Утром путники поднялись по-деревенски, с рассветом. Агна уже хлопотала у печи, Габи, позевывая, сидела на лавке и таращила глаза на странных гостей, пользуясь тем, что уж теперь-то ее точно никто спать не погонит. Вкусно пахло свежеиспеченным хлебом.

– Скажи, Мервик, а в какую сторону дракон полетел? – умывшись, спросил Отто.

Староста уверенно махнул рукой, указывая направление.

– Значит, к Кривым Соснам, – сориентировался Отто.

– Пожалуй, что так, – согласился Мервик. – Там еще Запрудное есть, но чуть в стороне. А он аккурат над Соснами пролететь должен был. Агна, ты господину Отто и его друзьям пирогов с собой приготовила?

– А как иначе? – отозвалась Агна. – И с грибами, и с сыром, и с яблоками, сладкие. Уж не оголодают по дороге.

– Не стоит беспокоиться, – принялся отнекиваться Клаус. – У нас достаточно припасов, мы ни в чем не нуждаемся.

– До Кривых Сосен путь неблизкий, – весомо произнес староста. – Хорошо, если засветло доберетесь. Так что пироги вам точно пригодятся.

Габи тем временем осторожно, бочком, подвинулась поближе к Леоне и несмело протянула ручонку к браслету.

– Нравится тебе? – усмехнулась девушка. – Красивый, да?

Габи застенчиво улыбнулась. Леона попробовала снять украшение, но оно, как и вчера, не захотело стягиваться с кисти. Девушка нахмурилась. Она прекрасно помнила, что никаких хитрых застежек на браслете не было. Более того, надевала она его сама, и золотая побрякушка свободно скользнула на руку. Вчера Леона списала невозможность снять браслет на свою усталость, на невесть отчего отекшее запястье, но теперь поняла, что дело в самом украшении. Оно никак не желало покидать новую хозяйку. "Надо спросить у Стефана, где он взял эту вещицу", – подумала девушка. Но при большом скоплении народа задать вопрос не решилась.

Позавтракали быстро, распростились с гостеприимными хозяевами и покинули уже оживавшую деревню. Леона обратила внимание, что по пыльной дороге к колодцу сновали с ведрами только мужики. Прав оказался староста, дракона здесь испугались знатно.

Между тем спутники девушки принялись спорить, решая, какой дорогой проще добраться до Кривых Сосен. Отто пояснил, что в деревеньку ведут два пути: один – широкий, проторенный, но более длинный, им пользовались крестьяне; второй же представлял из себя узкую тропку через лес.

– На землях его сиятельства все равно ведь нет разбойников, – доказывал Клаус. – Да и от замка мы не столь уж далеко отъехали. Следовательно, дорога через лес безопасна.

– Разбойников нет, – соглашался Отто. – Собственно, им и грабить-то здесь некого. Ну разве что мешок брюквы или корзину яблок отнять можно, но какой разбойник ради такой добычи даже почешется? Но я все равно выбрал бы кружный путь.

– Но тогда мы не доберемся до этих Сосен к закату!

Стефан в спор не вмешивался, но и останавливать его, похоже, не собирался.

– И все-таки ехать через лес не рекомендую, – упрямо стоял на своем секретарь.

– Да что там такого страшного, в этом лесу? – не выдержал и спросил Агидиус.

Отто ответил не сразу. Лицо его помрачнело, он пожевал губами, будто старик, а потом бросил нехотя:

– Ничего.

– Тогда поехали напрямик, – решительно заявил Клаус и первым свернул на узкую тропу.

Странность Леона отметила не сразу. Поначалу ничего удивительного она не видела: тропа и тропа, достаточно удобная, чтобы ехать верхом друг за другом. Солнце светило сквозь кроны высоких деревьев, согревая ласковым теплом. Пахло приятно, сухой древесиной, травами и чуть-чуть пылью. Путники сделали небольшой перерыв на обед, умяли пироги Агны, запили их водой и последовали дальше. Говорить отчего-то не хотелось, потому и обедали, и ехали в молчании.

Дальнейшее случило неожиданно. Внезапно поднялся ветер, раскачивавший ветви деревьев, пригибавший молодую поросль к земле. Небо заволокло тучами, потемнело и стало ясно: сейчас хлынет ливень. Путники прижались к холкам лошадей и принялись озираться в поисках укрытия, где можно было бы переждать грозу. На землю упали первые тяжелые капли, а лошадь Клауса внезапно испуганно заржала и поднялась на дыбы. Спешиться пришлось всем. От громового удара заложило уши, ярко блеснула молния, а потом стало темно, словно ночью.

– Надо бы спрятаться, – озабоченно произнес Клаус.

– Не сходите с тропы! Ни в коем случае не сходите с тропы! – в панике выкрикнул Отто.

– Да что здесь происходит? – не выдержала Леона. – Господин секретарь, вы явно знаете что-то, о чем не хотите нам говорить.

Ответить Отто не успел. Перед путниками будто из-под земли вырос невысокий морщинистый седобородый старичок в островерхой красной шляпе.

– Приветствую вас, добрые люди, – произнес он скрипучим голосом.

Путешественники вразнобой поздоровались с ним.

– Погода-то портится, – продолжал старичок, переводя хитрый взгляд черных глаз с одного лица на другое.

Под этим взглядом Леона поежилась. Вроде бы и не случилось ничего, а по коже побежал озноб и сердце сжалось в испуге.

– Портится, – поддержал разговор Отто. – Так мы поедем поскорее, авось и успеем до ливня к деревне.

Девушка успела удивиться его словам: понятно ведь было, что ливень хлынет с минуты на минуту и ни в какую деревню они до его начала не успеют, а потом обратила внимание, что старичок стоит не на дорожке, а немного сбоку, на слегка пожухлой траве. Секретарь меж тем потянул своего коня за поводья, пытаясь пройти вперед, но животное заартачилось, встало, будто вкопанное.

– Так не желаете ли переждать дождь в тепле и уюте? – предложил странный незнакомец.

– А вы живете где-то поблизости? – обрадовался Агидиус.

И намеревался уже шагнуть к старичку, но Отто предупреждающе прошипел:

– Стойте на месте!

Незнакомец прищурился, произнес укоризненно:

– Неужели промокнуть желаете?

И тут же, будто в подтверждение его слов, громыхнуло так, что путники непроизвольно втянули головы в плечи, а лошади испуганно заржали.

– Знатный ливень начнется, – спокойно, словно бы ему и дела ни до чего не было, заметил старичок.

Отто стиснул зубы и покрепче перехватил поводья. На лицах Агидиуса и Клауса читалась растерянность: пересидеть непогоду в тепле и уюте хотелось, но и ослушаться секретаря они не осмеливались. А Леоне невесть отчего внезапно стало так страшно, как не было еще никогда в жизни. От ужаса подкашивались ноги и даже зубы клацали. И тут заговорил молчавший до сих пор Стефан.

– Пожалуй, мы все же пойдем своей дорогой, – произнес он, и в голосе его слышалась насмешка. – А ты, уважаемый, ступай своей.

Старичок нахмурился, сморщенная рука его с длинными ногтями на худых, будто иссохших, пальцах крепче сжала деревянный посох. Леону обдало ледяной волной. А потом незнакомец сделал шаг назад и поклонился.