– Вы совершаете одну оплошность за другой, миледи. – Когда прозвучали эти слова, я едва не подпрыгнула. – Вы помогли сбежать Кэтлин… – Он снова помолчал, и невольно где-то под рёбрами неприятно кольнуло: а вдруг Анвира рассчитывал на неё? – Вы, почувствовав что-то необычное, когда выпили зелье, не отсиделись в комнате, не позвали служанок, а кинулись искать любовных приключений. К Финнавару.

– Я не понимала, что делаю, – попыталась слабо оправдаться.

Король сжал губы.

– Хотелось бы от вас узнать, чем всё обернулось, когда вы остались с герцогом наедине.

И видно: на самом деле знать он не хочет. Но, судя по всему, выяснять всё ему приходится.

– Я поцеловала его, ваше величество, – язык еле ворочался во рту.

– А он?

– Его светлость поддался. Но это длилось недолго. После он дал мне другое зелье и выгнал. – Я нарочно попыталась подобрать слова погрубее. Получилось вполне лаконично и веско. – Если желаете… Если желаете, ваше величество, можете позвать врача, чтобы он осмотрел меня.

Желваки на щеках Анвиры дёрнулись.

– В этом нет необходимости.

Он снова отвернулся и замер, словно был вырезан из дуба так же, как массивное кресло рядом с ним. Я переминалась с ноги на ногу, как будто обувь жгла изнутри.

– Мне жаль, что этот нелепый случай так вас расстроил, ваше величество, – сделала шаг к королю.

Анвира дёрнул плечом и посмотрел искоса, всё ещё не поворачиваясь полностью.

– Просто от мысли, что Финнавар мог не остановиться вовремя, мне становится не по себе, – горько усмехнулся он. – Это значит, что он к вам неравнодушен. Разве нет?

Теперь пришёл мой черёд крепко задуматься.

– Я не знаю. От его светлости никогда не исходило ничего, что могло бы…

– Зато на этот раз он всё ясно дал понять, – чуть резче, чем нужно, оборвал меня король. – Как я могу оставлять вас рядом с ним теперь? Как я могу смотреть на вас спокойно, зная, что он целовал вас и, возможно…

Анвира тихо выругался.

– Но вы же дозволили принцу Эрнану ту проверку, хоть знали, что он будет касаться ваших невест так, как ему заблагорассудится, – справедливо напомнила я, пытаясь увести разговор чуть в другую сторону.

– Это другое! – рявкнул Анвира, совсем выходя из себя.

Пожалуй, даже хорошо, что герцог ушёл. Иначе мало ли во что это всё могло бы превратиться.

– Прошу вас, ваше величество, – стараясь позабыть о том, что на нас сейчас смотрит стражник, я коснулась его локтя. – Не вините его светлость. Признаться, подумать стыдно о том, что я вытворяла, выпив то зелье. Мало кто смог бы устоять…

– Финн должен был, – уверенно отрезал король. – Я понял бы Эрнана. И любого другого мужчину. Но не его.

– Пожалуйста, – снова взмолилась я, чувствуя, как, несмотря на понимание всей ситуации, растёт чувство вины.

– Он вам небезразличен? – король посмотрел спокойно и внимательно. – Скажите честно, Орли.

– Он небезразличен мне, как и любой другой член вашей семьи.

Правитель сжал зубы.

– Можно было бы решить, что он тоже выпил того зелья. Честное слово, никогда не подумал бы, что он так сорвётся.

– Но его светлость неподвластен чарам, как и вы… – закончила я мысль.

Анвира вдруг оглянулся и, посмотрев на стражника, махнул ему рукой, приказывая уйти. Как только за ним закрылась дверь, король вздохнул. От очередного изучающего взгляда захотелось спрятаться. И в то же время я не могла отвести глаз от его сосредоточенного и даже сурового лица.

– Финнавар не Маклафлети, – проговорил он так просто, будто эти слова ничего не значили. – Думаю, если вы готовы войти в королевскую семью, которая так вам важна, то должны знать это. Герцог – бастард матери.

Я только открыла рот, не зная, что на это ответить. Это было похоже на желание Анвиры принизить Финнавара в моих глазах, но при этом он сохранял серьёзность и холодность.

– Я никогда не подумала бы.

– Теперь вы понимаете, что я не хочу оказаться на месте отца, который получил вместе с молодой женой ещё и чужого ребёнка в придачу, – слова короля были пропитаны ядом. – Он знал обо всём. Но слишком… Слишком любил мать. И молчал, не желая впутывать королевский дом в скандалы подобного рода. Потому Финнавар должен был отказаться от престола.

– Но он же друид…

– Друиды рождаются не только в королевской семье.

– Так, значит, он может быть околдован? – Я слушала короля так внимательно, как никогда в жизни никого не слушала.

Анвира повёл плечами.

– Если у кого-то возникла бы такая мысль. Но об истинном положении дел в нашей семье знают очень немногие. Однако все, кто должен.

– Я благодарю вас за доверие, ваше величество…

– Я надеюсь, что больше вы его не обманете, – бросил он так, что возражать и вновь напоминать о том, что виноваты были чары, совсем расхотелось.

– Не обману. – Я осторожно провела ладонью по его спине, которая выглядела сейчас точно каменная стена, разделяющая нас.

Анвира отгораживался, храня обиду. Возможно, невольно, поддавшись ревности. И это было так волнительно и странно радостно. Король наконец повернулся и, мельком глянув на дверь, склонился ко мне. Его рука скользнула по талии.

– Орли, вы так безжалостно прекрасны. – Он опустил взгляд на мои губы, и внутри всё замерло. – Окажись я на месте Финнавара, то никакой здравый смысл не смог бы меня остановить. Уж поверьте. И я не могу ничего с собой поделать. Вы должны быть только моей. Если в вашем сердце уже есть кто-то другой, то вам лучше сказать мне об этом сейчас. И уехать. Как это сделала баронесса Бирн.

Король снова выпрямился и сделал шаг назад. Я успела схватить его за рукав прежде, чем осознала.

– Ваше величество…

Неизвестно, что можно было бы ему сказать, но это и не понадобилось. Анвира сгрёб меня в охапку и поцеловал так, что перехватило дыхание. На этот раз я позволила себе ответить гораздо более смело. Король тут же поддержал мой порыв, обхватил ладонью затылок, прижимая к себе сильнее, не давая отстраниться, если бы и захотела. Он терзал мои губы почти грубо, не стремясь доставить удовольствие – только показывая власть. Он гневался, и ощущение его злости только распаляло сильнее. Это не походило на то безумие, в которое меня однажды повергло зелье. Но это была чистейшая страсть, которая, подобно огню пожара, пожирала всё внутри. И это было скверно. Очень скверно для меня.

Впрочем, кроме поцелуя его величество не позволял себе лишнего. Не шарил руками, пытаясь добраться до укромных мест, не тискал, как это сделали бы многие на его месте. Но хотелось стоять так, ощущая настойчивые движения его губ и языка, вечно. Похоже, я всё-таки теряла разум, если позволила себе так увлечься двумя мужчинами. Причём один из которых – мой враг, которого я поклялась уничтожить. И, видят боги, будь у меня при себе кинжал, я сейчас ударила бы его в грудь, чтобы вырваться из этой западни.