Демон показал себе за спину:

— По моему сигналу берешь пару кусков глины побольше и кидаешь…

— Зачем?

— Чтобы отвлечь охрану. Уходишь сразу в город.

Лекарь вышел.

— М-мм! — застонал Угрюмов.

Демон заглянул под кровать. Чиновник пришел в себя и сучил ногами.

— Лежи тихо! — прикрикнул он на него.

Снова зазвонил сотовый.

— Это Парсек, мы на исходной, — бодро доложил командир группы.

— Понял, — ответил Демон и встал со стула. — Вас охрана не видела?

— Нет. Они даже не смотрят в нашу сторону. Один и вовсе спит.

Демон сунул трубку в карман и подошел к окну. Из-за кустов появилась голова Лекаря. Демон выразительно кивнул ему и укрылся за стеной. В тот же миг окно взорвалось брызгами стекла и кусками глины. Демон устремился в коридор. Но как оказалось, солдаты сами услышали звон и уже бежали навстречу.

— Там кто-то бросил в окно камень! — крикнул он им.

Оба угандийца влетели в номер и встали посреди него, глядя на разбитое окно и шевелящиеся от сквозняка занавески. Демон влетел следом. Нужно было отвлечь их от топота бегущих по коридору спецназовцев.

— Совсем недавно был похищен один из офицеров. — Давя подошвами кроссовок осколки стекла, Демон прошел к окну и выглянул наружу. — Сейчас разбили окно. Может, решили отвлечь?

Лекаря уже не было. Демон повернулся к угандийцам в тот момент, когда за их спинами возникли Декан, Парсек и Чекист. Мгновение, и оба бойца летят лицами вниз на пол…

— Расскажите, что здесь было? — потребовал капитан Самото. Он осуждающе посмотрел на своих подчиненных и вновь уставился на Демона.

— Я сидел и разговаривал с господином Угрюмовым, — прижимая к разбитому виску платок, Демон свободной рукой показал на стол. — Неожиданно в окно влетел камень.

— Когда мы вошли, здесь никого не было! — с возмущением сказал самый маленький боец.

— Вы просто его не видели, — стал объяснять Демон. — Угрюмов человек гражданский и очень испугался. Поэтому спрятался под кровать.

— Замолчи, Тутси! — прикрикнул офицер.

— Я позвал на помощь, — открыл было рот Демон, но Тутси снова перебил его:

— Мы сами услышали шум и прибежали.

— Я встретил их в коридоре, — согласился Демон. — Едва мы вошли в номер, как следом вбежали люди, которые нас обезоружили, а Угрюмова забрали.

— Вас били? — участливо спросил Самото.

— Как видите, — Демон убрал платок и с удовольствием показал собственноручно оцарапанную кожу. — Но я пришел в себя раньше ваших подчиненных.

— Вы можете описать их?

— Да, — подтвердил Демон. — Все, как один, чернокожие, а самый высокий из них имел в правом ухе серьгу…

Достаточно подробно описывая всех нападавших, Демон не волновался, ведь солдаты их не видели…

Олег сидел, уставившись прямо перед собой ничего не видящими глазами. Обилие зелени, неестественный крик птиц, гул москитов, которых по мере продвижения на запад становилось все больше, и духота доводили до отупения.

Послышалась возня. Олег поднял взгляд. Из палатки до половины выбрался Сазон. Заспанное лицо было распухшим от укусов насекомых, а глаза красными. Было видно: ему тяжело дается это путешествие. Продолжая стоять на четвереньках, он с шумом высморкался на траву.

— В Африке насморк задолбал, — сонно проворчал он. — Кому сказать, не поверит.

— Это аллергия, — со знанием дела сказал сидевший у костра Гера.

Рослый черноволосый парень был самым образованным среди бандитов. В прошлом он даже умудрился поучиться в авиационном институте, но был отчислен за драку. За двое суток Олег успел изучить всех сопровождавших Сазонова бандитов. Всего в Конго с ним отправилось пятеро головорезов. Остальные уехали в обратном направлении. Можно было предположить, что они будут охотиться на Угрюмова. Другое дело, что чиновник теперь все знает и будет осторожнее, либо и вовсе сбежит обратно в Россию. Хотя, судя по настрою Сазона, житья Угрюмову не будет нигде.

«Уцелею, покалечу негодяя», — решил Олег, наблюдая за тем, как Сазон, подобно улитке, вытаскивает свою заднюю часть из палатки.

— Чего уставился? — вспылил Сазон.

Олег отвел взгляд в сторону.

Сверху полетели капли воды и раздался шорох. Он задрал голову вверх. Несколько грязно-серых обезьян, не спеша перескакивая с ветку на ветку, прошли аккурат над головами.

— Интересно, а как на вкус у них мясо? — задумчиво спросил Лобстер.

Парень с неимоверно большими, красными руками и выпученными глазами походил скорее на рака, чем на лобстера.

Цуркан без слов нашарил сбоку от себя автомат и прицелился. По-видимому, что-то почувствовав, обезьяны закричали. Треск автоматной очереди сорвал со своих мест невидимых птиц.

— Зачем? — возмутился Сазон.

Олег обернулся. Одна из обезьян, цепляясь за лианы и ветви слабеющими лапами, устремилась к земле. Цуркан бросился в заросли.

— Дурак! — крикнул Сазон.

Некоторое время все смотрели вслед Цуркану. Неожиданно из зарослей раздался леденящий душу крик. Послышались звуки, словно сквозь чащу ломился кабан. В следующий момент деревья и кустарник разлетелись в стороны, и перед ними возник Цуркан. Зажимая руками нижнюю часть лица, он крутанулся на месте и упал на спину. Из-под прижатых к подбородку рук на грудь бежала кровь. Автомата при нем не было.

Гера и Лобстер вскочили на ноги и бросились к дружку.

Цуркан мычал и крутился на спине, суча ногами.

Гера навалился на него сверху и крикнул Лобстеру:

— Держи ноги!

Лобстер прижал колени Цуркана к земле.

Гера схватил горе-охотника за запястья и развел руки в стороны. Взору открылась страшная рана. Нижняя губа бандита была до половины оторвана, и свисала, оголяя ряд зубов, казавшихся неестественно белыми на фоне алого месива.

— Ы-ыы! — выл Цуркан.

Из палатки показалось заспанное лицо Тюленя. Бритый наголо амбал некоторое время смотрел на возившихся с раненым дружков, потом спросил:

— Чего они?

— Обезьяна в агонии двинула по сопатке Цуркана, — со знанием дела сказал Сазон. — Поделом. В следующий раз думать будет.

Тем временем дружки подняли Цуркана с земли и, придерживая с двух сторон, повели к палатке.

— Следующего раза уже не будет. — Тюлень вытащил из палатки зад и встал. — Он с такой раной в джунглях за неделю сгниет.

— Что ты предлагаешь?