Создание опускается на снег позади мертвого сержанта, тут же отталкиваясь и прыгая на оставшегося солдата, вытягивая правую лапу для удара. Тот пытается нацелить оружие, но явно не поспевает за движениями монстра и в этот момент легкая мишень на пути твари сменяется скалой в виде Степана отбрасывающего незадачливого солдата прочь.

Со словами «Ну здравствуй, дорогуша» Ломов схватил чудище за любезно протянутую лапу, сжав так, что раздался хруст, после чего, что есть силы, впечатал создание в стену дома, а сил у отца Валентина было немеряно.

Не удовлетворившись этим, Степан одной рукой достал нож и вогнал его в затылок твари, проворачивая и лишь затем, позволяя несчастному созданию упасть на снег.

— Вот ведь чупакабра тощая — сказал Ломом пинком ноги переворачивая монстра — Ты на кого полез, юродивый?!

В ответ создание неуклюже дернулось и зашипело, выталкивая изо рта кровавую пену.

— Пошипи мне тут еще — Степан достал из кобуры пистолет и выстрелил. Полюбовавшись на затихшее создание, он вновь навел оружие и со словами — С вами ведь никогда нельзя быть уверенным до конца, не так ли? – сделал еще три контрольных выстрела.

В следующий момент, машина сорвалась с места, сбивая кого-то позади. Струхнувший водитель, будучи свидетелем произошедшего через зеркало заднего вида, не стал разбираться, когда перед ним возникла еще одна неясная фигура и, ослепив её дальними фарами, пошел на таран.

Лишь теперь смотря на лежащее без движения человеческое тело, до него стало постепенно доходить, что же он наделал. Отцепив побелевшие пальцы от руля, солдат успел только приоткрыть дверь, как вспомнил, что из-за введенного режима гражданских на улице быть не должно. Оскорбленный в лучших чувствах водитель вдарил по газам.

Создание, слишком поздно сообразив, что привычная тактика дала сбой, не успело полностью сойти с пути многотонной машины, и та передавила ей ногу.

Прорезав воздух набором нечленораздельных звуков, оно с упорством достойным лучшего применения, на руках поползло к Степану, с каждой секундой набирая темп.

Майор открыл огонь из табельного оружия, вот только устремленные в неё пули создание попросту не замечало. Преодолев разделяющее их расстояние, тварь широко улыбнулась в ответ на раздававшиеся из разряженного оружия щелчки, а затем прыгнуло на Ломова.

Отбросив бесполезный пистолет в сторону, Степан встретил морду создания правым хуком, отбрасывая его назад. Та, мгновенно поднявшись на лапы, довольно оскалилась, сплевывая кусочек его плоти и демонстрируя стекающую с зубов кровь.

— Зар-раза! — Процедил майор, стряхивая алые капли с кулака на снег.

Этот жест послужил сигналом к продолжению. Монстр только начал движение в сторону Ломова, как тут раздалась автоматная очередь, и облако снега вздыбилось перед рожей создания.

Тварь замерла лишь на мгновение, высматривая новую угрозу, и это самое мгновение оказалось для неё роковым. Водитель, врубив заднюю, врезался в человекоподобное чудище на ходу, прижимая её к стене дома.

Досчитав до десяти, водитель слегка сдал вперед, чтобы посмотреть, что осталось от твари. Увы, даже столь радикальных мер оказалось недостаточно, чтобы упокоить живучее создание и едва опустившись на землю, оно вновь оперлось на свои руки-лапы и затрясло головой.

Испытываемый в этот момент водителем спектр эмоций не находил отражения даже в его личном словаре ненормативной лексики. Не давая созданию вновь прийти в себя, он еще раз подал назад. Правда, монстр, наученный горьким опытом столкновения, не кипел желанием его обновлять и, поднырнув под машину, выбрался сбоку спешно поковыляв прочь.

Наблюдавший за этим оставшийся на улице солдат лишь покрепче сжал своё оружие, продолжая сидеть в снегу. Подошедший к нему майор протянул руку со словами:

— Благодарю за службу, солдат! Хватайся.

Поднявшись, он не верящим взглядом обвел поле боя и произнес в пустоту:

— Матерь божья! Что это было?

— Враг — как ни в чем не бывало, ответил Степан — Пойдем, поможешь погрузить этого красавца.

— Стоит ли нам его вообще трогать? — вспомнил инструкции солдат — разве мы не должны доложить о ситуации и дождаться остальных здесь?

— Ну и кого ты быстрее дождешься? Наших следователей или — Степан кивнул на лежащее в снегу создание — его дружков? — солдат сглотнул, осознавая сложившуюся ситуацию — То-то же.

— А как же сержант? — не унимался рядовой.

— Его тоже возьмем. Все. Отставить разговоры. Хватай его за ноги, а я за руки. Водитель! Отгони машину и выходи, поможешь нам.

Тот исполнять приказ не спешил, вместо этого склонившись над рацией. Увидев это, Степан выругался и направился к нему. Посмотрев на рассерженного майора, водитель, слегка стушевавшись, в полголоса сказал:

— Мы обязаны доложить.

— Доложить о том, что ты умом тронулся? Или что по тебе психушка плачет?! — Ломов же напротив, свои голосовые связки явно не берег.

— Но…

— Я сам доложу. Лично — выдыхая, сказал Степан, успокаивающе хлопая солдата по плечу — А теперь давай отгони машину и помоги нам.

Пока сотрудники военной полиции грузили тела, Ломов смотрел на ночное небо и не мог сдержать ухмылки. Он представлял себе рожу Михалыча, когда тот, наконец, поймет, что его россказни все это время имели под собой твердую почву.

22 Января. Ночь.

Со всех сторон Валентина окружала лишь тьма. Ощущение дезориентации в пространстве вкупе с непониманием, что он вообще здесь забыл, раздражало.

Память услужливо подсказала, что не так давно он уже испытывал нечто подобное, аккурат в ночь после похорон. Хотя отличия тоже присутствовали. Прежней скованности парень не чувствовал.

Он подвигал головой вверх-вниз и по сторонам, но, как и ожидалось, картина вокруг оставалась неизменной. Сегодня, получается, третья ночь со дня погребения. Должно ли это что-то значить или он просто загоняется, ища смысл там, где его нет?

В конечном счете, это всего лишь сон, а разве им нужно хоть какое-то объяснение? Ломова извиняло лишь то, что творившаяся в последние дни чертовщина волей-неволей подталкивала к излишнему вниманию в отношении подобных вещей.

Впереди раздался еле слышный шорох.

— Мама? — спросил Валентин, делая шаг вперед.

Ответом ему было тихое рычание, нарастающее с каждой секундой, затем парень увидел устремленные на него желтые зрачки и вытянутую пасть полную клыков.

От представшего зрелища студент впал в ступор. Зверь же церемониться не стал, тут же набросившись на него.

Валентин инстинктивно прикрыл рукой место где должно быть лицо, но вместо того чтобы проснуться как от любого другого рядового кошмара он ощутил дичайшую боль когда тварь вцепилась в его руку.