— То есть здесь выращивают новую армию?

— Скорее занимаются селекцией и ускоряют эволюционные процессы. На дне постоянно кипит производство новых организмов, а потом эти организмы бьются друг с другом, чтобы выявить сильнейших. Затем выжившие спариваются. За всем этим наблюдают Инженеры — гигантские существа-поводыри и матки в одном флаконе. Они дерутся и трахаются недалеко от цехов, чтобы не тратить время понапрасну.

— Их же там сотни тысяч! — воскликнул я, прикинув какая орда сейчас возится в этом черном море дыма и огня. — А почему бы им не направить их всех в порталы?

— К несчастью для Нексуса, при таких масштабах производства, молодняк появляется с огромным количеством «ошибок». Те, что не получились, умирают почти сразу после рождения, а те, кто выжил, оставляют потомство, а потом отправляются в Монолиты. Если они переживут и переброску на Землю, то им всем суждено бесславно погибнуть от клинков ликвидаторов, наравне с их более удачными версиями.

— То есть мы помогаем им избавляться от очередного поколения каждый Прорыв?

— Да, и каждое новое поколение хоть немного, но становится лучше. И так круг за кругом. Бесконечное колесо, круг рождений и смертей. В этом и есть весь ужас и неотвратимость Нексуса. Он постоянно экспериментирует, развивается и неустанно учится. Каждый новый Прорыв — это проверка на прочность для нового поколения. И любая наша победа не приносит ощутимого урона системе в целом. Нексус теряет только время, но при этом учится, чтобы снова поставить новый эксперимент.

— Ты тоже часть этого эксперимента?

Гама ответила не сразу.

— Да, но я другая. Я выросла не в этом кратере, а в другом месте. И, да, мне тоже пришлось убить всех своих братьев и сестер, чтобы доказать, что я лучшая из лучших, а потом оставить потомство. Но и во мне крылась ошибка, как выяснилось. К счастью, ошибка не оказалась для меня фатальной, и мне удалось выжить, а потом войти в портал и переместиться на Землю. Вот там ошибка и вскрылась…

— Какая еще ошибка? Гама, ты же идеальна.

— Нет. Ошибка для Нексуса. Я сумела осознать себя, но не сразу. Мне пришлось пройти через многое, чтобы ошибка усугубилась. Знаете, каково это, не просто осознать себя, но еще и притворяться, что ты прежняя шестеренка?

— Даже представить не могу… Знаешь, а ведь Емельян Устинов…

— Знаю. Простите, что не предупредила, о том, кто такой Емельян Кречетов на самом деле. Как только мы с вашим отцом оказались в Фаустово, он сразу поехал по вассалам и взял меня с собой, на всякий случай. Я тогда находилась в другом теле, поэтому и была куда незаметней, и могла даже гулять по городу относительно свободно.

— Ничего себе…

— И оказавшись в доме Кречетова, я сразу поняла, кто именно живет в башне. Ночью мы встретились и едва не убили друг друга, но вовремя сообразили, что не враги, а скорее… случайные попутчики. Шаррат, как Кречетова звали на самом деле, тогда еще не совсем слетел с катушек и смог сложить два и два. Мы заключили договор. Я не говорю ни единой живой душе, кто он, и он не распускает язык обо мне. Я в обмен делаю так, чтобы Михаил Александрович не лез в его дела, а Шаррат в свою очередь поделился со мной своими знаниями. А знал он действительно много. Благодаря книгам из его библиотеки, которые он написал собственной рукой, я смогла в том числе и подкорректировать доспехи серии «Фауст», да и много чего еще.

— И у Шаррата тоже в голове такая… «ошибка»?

— Возможно, но когда-то очень давно на Нексусе еще производили существ с более свободным разумом, нежели нынче. И Шаррат был одним из них. Эту практику прекратили из-за того, что множество шпионов дезертировали и растворились среди разумных видов.

— И много на Земле таких же нексов как Шаррат?

— Если они оказались удачливыми и смогли найти себе подходящее тело, то, полагаю, что да.

— И ты тоже… искала себе тело?

— Конечно. Я переменила уже десять тел.

— Десять⁈

— Не бойтесь. Мы с вашим отцом не занимались охотой на женщин и не закупали бедняжек на черном рынке. Каждое тело мы выращивали искусственно. Вернее, я выращивала. Одно за другим.

Я не знал, что на это сказать, и Гама продолжила:

— Это был довольно кропотливый и опасный процесс. Ошибок я тоже успела понаделать, но ваш отец был терпелив. Каждое новое удачное тело было мощнее и сильнее предыдущего. Первое из выращенных вообще продержалось всего лишь месяц, и мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы создать себе замену, находясь на последнем издыхании. Если бы не ваш отец, я бы погибла на финальной стадии.

— Я даже боюсь представить, через что вы с отцом прошли…

— Мы прошли, целую жизнь, — Гама пожала плечами. — Я познакомилась с Михаилом Александровичем, когда ему исполнилось девятнадцать. Он был студентом ГАРМа. На два года младше вашей сестры сейчас.

— Ха!

— Мое нынешнее тело — лучшее. Но лучшее не значит хорошее — я сильно ограничена в своих возможностях.

— Сука, Гама! Я знал, что узнаю о тебе что-то такое, от чего страшно охренею!!!

На это Амальгама только рассмеялась, а затем ойкнула и слегка покачнулась в воздухе.

— И чую, после нашей с вами «прогулки» мне снова придется взяться за старое…

Тем временем, дымом заволокло все вокруг. и до кратера осталось лететь всего ничего.

— И как сладить с целым миром-лабораторией⁈ — воскликнул я.

— Хозяин… Неро… Вы же не шутили, когда назвались этим именем?

— Нет.

— Откуда вы?

Ну раз Гама так разоткровенничалась, а я еще и умудрился побывать в ее голове, то зачем мне играть в загадки? В конце концов, порыться в собственных новообретенных воспоминаниях лишним не будет.

— Я с моими соратниками встал на защиту моего родного мира — иной Земли, или как ее еще называли — Илион. Мы ринулись в бой, когда оба мира — Илион и Нексус находились в моменте соприкосновения. Мы выжидали до последнего, ведь так было проще перебросить на Нексус армию, собранную со всего Иллиона, чем скромными порциями отправлять десант через Монолиты.

— И при этом помогать Нексусу учиться, — кивнула Гама.

— И это тоже. Метеориты падали почти без остановки,