экипажа было большое желание остановиться там. — «Почему бы и нет», — согласился капитан, — «с разрешительными документами у нас всё в порядке». Транзит-лог был предусмотрительно приобретён им в Стамбуле.

Это документ давал право нахождения и свободного плавания в территориальных водах конкретной страны, выдается на яхты, зарегистрированные под флагами не ЕС государств.

Механик, Остап Степанович, сделал другое предложение, пройти вдоль западного побережья острова, подойти как можно ближе к нему и полюбоваться прибрежной окрестностью, — за одно отдохнуть и искупаться. Капитан порекомендовал голосование. За остановку на острове проголосовали только матросы Михаил и Артём, а возрастной коллектив взял сторону механика.

— «Общим голосованием решаем, только пройти рядом с островом и стать вблизи берега на якорь», — подытожил капитан общественное мнение.

— Мраморное море не отличалось большими глубинами, всего каких-то тысяча, тысяча триста метров, и это считалась самой значительной величиной, Черное море по глубине и по площади, было намного больше.

Довольно мелкое оно было и в сравнении с другими соседними морями, такими как Эгейское, и Средиземное. По этой причине вода здесь прогревается сильнее и, следовательно, испарение на поверхности моря происходит активнее.

Может поэтому вода имеет в этом месте более насыщенный синий оттенок и часто меняет цвет, если образуются волны на поверхности моря. — «Жаль, что фотографии и видеосъёмка, до конца не передают всю гамму цветовых оттенков», — сетовал Иван Алексеевич, беседуя с матросом Михаилом, который давно увлекался фотографией морских пейзажей.

Шли узлов десять, ветер был слабым, обдувал с нежным шелестом паруса яхты.

Ветер, — основная движущая сила парусных судов. Наверное, у всех, кто когда-то ходил под парусами отношение к этой воздушной стихии было трепетное. Но старые, уделённые опытом моряки говорили, что страшнее всего для корабля и экипажа не шторм, а полный штиль.

Направление ветра было прежним, но он стал дуть намного слабее, скорость яхты под парусами сошла на нет.

Капитан, Олег Николаевич, за долгое время своей работы в море и уже, наверное, по привычке, поучал команду, — «один из способов определить направление ветра — взглянуть на флюгер, установленный на верху топ мачты. Однако этот прибор может и не реагировать, если ветер неустойчивый или слишком слабый и вот тогда пригодятся наблюдение за рябью на воде, за флагами и вымпелами, за «колдунчиками», тонкими лентами привязанных к парусу или вантам», — объяснял он с воодушевлением громким голосом.

Легли в дрейф, всё равно хода почти не было, яхта как будто «брела» по воде. Можно было спокойно искупаться и наловить рыбы к ужину. Кок, Николай Михайлович взялся за удочки, а остальные с шумом и гомоном бросились за борт, вода казалась не очень тёплая, но чиста как слеза младенца и безумной красоты оттенков бирюзово-синего цвета. Бирюзово-синий цвет, это оттенок голубого и зеленоватого цвета, который ассоциируется с прохладой, свежестью и спокойствием. Имеет большое успокаивающее действие на нервную систему, а это, так нужно мореплавателям после тяжёлой работы с парусами.

В этом море вода более солёная, чем в Черном, — начинает пощипывать лицо, когда умываешься.

Температура воды на сей раз не очень располагала к долгому купанию, была градусов восемнадцать, двадцать. Молодые ребята, Артём и Михаил, на перегонки, и чтобы согреться, сделали заплыв вокруг яхты.

Мраморное море довольно безопасное, однако, во время прохождения циклонов в зимний период бывает густой туман и сильные ветра. Но сейчас не зима и члены команды яхты наслаждались солнечной погодой и радовались жизнью.

Иван Алексеевич и кок, Николай Михайлович, последние дни начали интенсивно обучаться управлению яхтой, на вахту пока еще их не ставили, но иногда под присмотром капитана, они подолгу стояли у штурвала.

Николай Михайлович, обладал уже навыками рулевого, ему просто нужно было время, чтобы вспомнить подзабытое, а вот Иван Алексеевич был пока слаб в этом деле.

Капитан ему часто говорил, — «Иван, ничего сложного здесь нет, иди по компасу, держись проложенного курса и не пересекай пути других судов, вот и вся премудрость в этом ремесле».

Для Иван Алексеевича была ещё одна трудность в управлении, это инерция судна. Если машина при повороте руля, по сути, начинает сразу же поворачивать и перестает это делать, когда руль выравнивается, то тут до завершения действия может пройти десять, двадцать секунд, в зависимости от скорости судна. А рядом могут быть другие корабли, у которых тоже инерция, это время становится очень важным для прекращения маневра. Здесь, у руля, был очень важен глазомер рулевого и умение правильно определить, — приближается к тебе корабль или удаляется.

Под утро следующего дня подошли к острову «Мармара», самый крупный остров в Мраморном море. Со слов Олега Николаевича, здесь яхты могут стоять на якорях по всей акватории, глубина и дно позволяют. Дно песчаное, якорь держит хорошо, но берега в основном сильно обрывистые, рельеф на острове в основном холмистый.

Было ещё совсем темно, фотографировать окрестности не было возможности, решили не тратить время зря, стоять без дела и ждать пока рассветёт. — Прошли остров стороной.

— «Жаль конечно», — посетовал Михаил, — «такие классные снимки могли бы получиться». Задуманное, прийти засветло и пофотографировать прибрежные достопримечательности, — провалилось.

— «На нет и суда нет», — проговорил капитан, зевая и потягиваясь после сна, — «нечего расслабляться, держим прежний курс, нас ждут Дарданеллы».

— Очередной день и ночь морского похода прошли относительно благополучно, ветер на следующее утро начал крепчать, яхта со скоростью четырнадцати, шестнадцати узлов упорно двигалась проложенным курсом.

К вечеру пришвартовались в бухте порта Гелиболу, пристань находилась на левой стороне Европейской части полуострова, рядышком с проливом Дарданеллы, перед самым входом в него.

— Здесь и была запланирована стоянка яхты «Арабелла».

Топлива, при переходе Мраморного моря израсходовали мало, больше шли на парусах.

Пополнили лишь ёмкости водой и взяли на борт ещё продуктов, хотя запас был большой, но кок, Николай Михайлович настоял, — «что там будет дальше неизвестно, а мне Вас нужно кормить каждый день, не зависимо от погоды», — беззлобно ворчал он, загружая под завязку свои продуктовые закрома.

Ночь в марине провели на судне, в город вечером не пошли, сильно все устали, решили привести себя в порядок и отоспаться без качки.

— «Сам портовый город Гелеболу», — со слов Остапа Степановича, — «был небольшим, где-то тысяч под тридцать населения».

— «Центром города является старая рыбацкая гавань и прилегающая к ней площадь, окружённая кафе и ресторанами. Две бухты, как бы разделяла каменная башня, — единственный уцелевший фрагмент византийского укрепления Калиполиса. На данный момент в самой башне размещается музей, где есть небольшая, но очень интересная археологическая коллекция.

Есть ещё очень старая мечеть на рынке и хорошо сохранившееся кладбище османского периода». —