матери жизни Белой Змее и её братьям и сёстрам. Старики говорят, что отцы наших отцов застали их и сражались с ними. Мой народ поныне вспоминает о тех битвах с содроганием. Защитники Сломанной Башни умели драться.

Громкий смех Скалозуба разнёсся по подземелью, отражаясь от сводов, и заставил умолкнуть степняка.

– Ерунда это всё. Сказки. Небылицы, придуманные и вложенные вам в головы такими же людьми, как я.

– Книги не менее интересны от того, что описываемое в них плод воображения автора, – возразил Раф. – По-моему, красивая история не может быть ерундой. Учитывая обстоятельства, любые крупицы информации об ушедшей цивилизации имеют ценность. Пересеивая фольклор, мы находим полезные знания. Например, о том, куда нам пока не следует совать нос. А вообще, красиво построили виртуальный мир. Атмосферно тут.

Ал хмыкнул.

Наш путь продолжился в молчании. Тишина ложилась на плечи плотной тяжёлой шалью. Кости перестали попадаться под ногами, шарканье обуви по сухому полу и дыхание – вот и все звуки, сопровождавшие нас. Тем не менее, они поднимали настроение. Слыша отряд, я понимал – люди близко, и на душе становилось спокойнее. Блуждая по туннелю в одиночку, в кромешной тьме, среди полуистлевших костей, помня о мертвяках, крысах-переростках, паразитах, призраках, трудно сохранить внутреннее равновесие.

– Стой, – тихо скомандовал Ундэс.

Отряд встал, ребята затаили дыхание, прислушиваясь. Издалека долетали до слуха еле различимые завывания.

– Волколаков не хватало, – сглотнув, нервно произнёс Раф.

– Идёмте тише, – скорее, попросил, а не приказал Ундэс.

Вой нарастал по мере продвижения. К странному звуку добавился шум. В какой-то момент я узнал его – так резвился ветер над башней.

– Выход, – удивлённо-радостно протянул Скалозуб.

Через несколько минут показалось тёмно-серое пятно неопределённой формы, выделяющееся на фоне чернильной тьмы.

– Стой! – повторил команду Ундэс. – Надо остаться в подземелье до утра. Снаружи опасно.

– Прекрати ныть! Висельник сказал, что сегодня Мгла не поднимется. Мне приятнее провести ночь на свежем воздухе, чем в душном склепе по соседству с костяками. А вам, парни?

Бойцы ответили Скалозубу одобрительными возгласами.

– Я не просто так предупреждаю. Вы не знаете, с чем столкнётесь…

– Отойди, а? Снесём же, Суслик, – подал голос осмелевший Эд.

Степняк отступил, пропустив бойцов. Я не спешил, притормозив и Стиви, хотевшего побежать за Алом и компанией.

– Змей, что там такого страшного снаружи? – задал я вопрос. Кто-кто, а уж степняку должно быть известно, о чём предупреждал Висельник.

– Узнаешь. Ты же не собираешься сидеть под землёй до утра? Беги за друзьями.

– А ты, значит, пересидишь ночь здесь?

– Посмотрим.

Я зашагал, сосредоточившись на внутренних ощущениях. Сколько бы ни твердили об ошибочности интуиции, моё чутьё почти никогда не подводило, вытаскивая порой из таких дрянных ситуаций, которые, казалось бы на первый взгляд, выхода не имели. Одна проблема – оно вопило об опасности с того самого момента, как к нам «постучался» пришелец со свитой из горбунов.

Светлеющий арочный проём перегораживали остатки двери. С косых бронзовых полос, крепившихся к петлям, свисали трухлявые доски. От удара ногой преграда с жалобным скрежетом развалилась. Отряд высыпал из подземелья.

Справа и слева вздымались земляными валами стены оврага. Кусочек неба над нами пронзали вспышки молний, на миг освещавшие местность. В полусотне шагов от выхода тёк ручей.

Хлюпая по раскисшей от дождей земле, Скалозуб бросился к пологому склону и, хватаясь за чахлые кусты, взобрался на край оврага.

– Сюда! Сюда! – замахал он рукой. – Тут такое творится!

– Не надо, – не выходя из проёма, попробовал остановить бойцов Ундэс.

– С Алом ничего плохого вроде не случилось, – выразил общее мнение Раф и вскарабкался вслед за Скалозубом.

Я не отставал от Художника ни на пядь. Вскоре земляная стена покорилась, и степь открыла нам холодные, влажные объятия. Порыв ветра чуть не уронил нас обратно. Мы удержались, а в следующее мгновение сами попятились от увиденного.

Над грудой развалин, оставшейся от Сломанной Башни, плясали в безумном танце существа, сотканные из бесчисленных ветвистых молний. Гигантские пасти, лапы, гребни – они напоминали амфибий, рептилий и зверей, соединённых в невообразимые, грозные формы. Чудовища купались в тучах, опускаясь до земли, и там, где касались степи, чернели проплешины выжженной почвы.

Показавшийся над краем оврага Эд с диким воплем кубарем покатился вниз. Сейчас бы орать, привлекая внимание небесных громадин. Я и Раф осторожно полезли назад. Присевший на корточки Скалозуб поглядывал то на нас, то на небо. Решив не испытывать судьбу, он соскочил на склон.

– Что там? – Прислонившийся к камням дверного проёма Стиви со смесью страха и непонимания смотрел на нас, нырнувших в спасительную темноту склепа.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – выдохнул я. Меня до конца жизни будут преследовать образы небесных чудовищ. Думаю, и всех, вылезших из оврага.

– Ундэс предупреждал, – могу поклясться, Змей ухмылялся. – Это всего лишь божественные звери. На них боги пересекают небо. В бурю они резвятся, разрывая любого, попавшегося им на глаза. Не стоит их бояться. Чтобы избегнуть зубов небесных демонов, достаточно лежать, не двигаясь, и не шуметь. По-настоящему бойтесь дремлющих в Гиблой Лощине. Нам придётся пройти по ней, чтобы не встретиться с Тёмным Пастырем, убившим Висельника.

Глава 19

– И много ещё ты не рассказал нам такого, о чём мы должны знать?

А Змей-то оказался порядочной сволочью. О том, куда ведёт подземный ход, был в курсе. Предупреди он раньше, мы бы – я, во всяком случае – действовали осторожнее. Слова об опасности, подстерегающей впереди, и молчание похожи на предрассудки дикарей. Поэтому новички ломанулись в овраг, наплевав на всё и вся. Я тоже хорош. Хотел побыстрее покинуть подземный ход. Мертвецов испугался! Да они, возможно, покажутся милыми щенками по сравнению со зверюгами, обитающими в овраге.

Тумур, скотина, в очередной раз промолчал.

– Рассказывай, пока у меня не кончилось терпение. Кто такой Тёмный Пастырь?

Пауза затянулась. Я уже подумывал, не применить ли силу, чтобы выбить из Змея инфу, но он заговорил.

– Ну, кончится у тебя терпение, и? В поединке я из тебя дух вытрясу. А ты мне ничего не сделаешь.

– Правда? А против всех нас выступишь? – потянулся за ножом Ал, Немой угрожающе надвинулся на степняка. Тот пренебрежительно фыркнул.

– Пастыря раньше звали Святошей, не знаю, почему. Он служил с Висельником. Два года назад пропал. Все