ребёнок там балуется с пианино.

Наконец, спустя три минуты Шостакович сдался.

"Нет, это не так просто. У твоего носителя нет навыков игры на инструменте, у меня нет навыков управления твоим носителем", - разочарованно сказал композитор.

"Думаю, скорее первое", - подумала ему Маша, - "Я же легко использую сменные носители, потому что навыки ходьбы у меня есть. Думаю, ты легко управишься с моим телом. Ну-ка, попробуй, встань, пройдись".

И действительно, Маша почувствовала, будто её что-то подняло со стульчика и неуверенно провело несколько шагов. Тут её защитные механизмы включились, и она остановила всякое движение.

"Ух ты, получилось!" - порадовался Шостакович.

"Да, молодец! Но мне было сложновато. Будто что-то постоянно требует возвращения контроля. Я это несколько секунд еле выдержала. Ощущение, будто ты падаешь с ног и сама не позволяешь себе мягко приземлиться".

"Я думаю, в нужный момент мы справимся".

Через неделю Машу вызвал к себе Квинт.

Директор ходил кругами вокруг стола и, как только Маша вошла, бросил на неё странный взгляд, полный любопытства и сомнения.

- Комдайка ко мне, - бросил он в интерком и сел в кресло, больше не проронив ни слова. Маша решила тоже сесть и подождать.

Через четыре минуты в комнату вошёл мужчина средних лет в халате, с залысиной и в круглых очках.

- Комдайк, - махнул он рукой на Машу, - объясните ей суть проблемы.

"Директор явно не в духе и чем-то раздражён", - отметил Шостакович, хотя это и так было очевидно.

Комдайк посмотрел на Машу и пожал плечами:

- Хорошо. В течение недели мы - группа исследователей, состоящая из четырнадцати психологов, физиков, энергетиков и экспертов по религии, - обследовали ментальную связку Альпеджио-Чейз с помощью оборудования, доступного на базе. По особому указанию Директора испытуемые не транспортировались с Лунной базы в галактический центр (в голове Комдайка заскользила едва слышимая нотка мстительности).

- Я сказал, суть дела, Комдайк, - буркнул Квинт.

- Впрочем, многие из нас знакомы в мелочах с оборудованием и техниками, существующими в галактических центрах, и нам известно, что ключа к решению поставленного исследовательского вопроса мы бы так не нашли.

Нами выявлено, что личностная единица, известная как Джеймс Хедли Чейз, действительно присутствует в пространстве носителя Альпеджио и связана с ней ментально. С помощью стандартной методики были зарегистрированы его личностные характеристики и записаны в базу БИМПа, в которой они по невыясненной причине отсутствовали.

Испытуемый Чейз добровольно согласился на сотрудничество и содействовал проводимым исследованиям.

Был проведён ряд экспериментов по извлечению Чейза из ментальной связки Альпеджио-Чейз. Стандартная процедура извлечения и помещения личностных единиц в бионосители, основанная на облучении определённой частотой, результатов не дала: обе личностные единицы выходили и заходили обратно в носитель, не разрывая связки.

Дальнейшие эксперименты в щадящем стиле результатов не дали.

Также были выборочно исследованы около тридцати процентов персонала Лунной базы БИМПа, однако ни в одном случае не было найдено ни одной личностной единицы, что находилась бы в не принадлежащем ей бионосителе.

Маша покивала.

- Значит, случай с Чейзом пока уникальный...

- Да, - ответил Директор, - поэтому я очень удивился вашей удаче, Мария Сергеевна. Поэтому я хочу сделать ещё одно исследование.

Он сделал какую-то манипуляцию под своим обширным столом, и в комнату кто-то вошёл, а затем кто-то вежливо, но крепко стиснул локти Маши с обеих сторон.

Маша дёрнулась, но бесполезно: два дюжих охранника стояли как скалы. Маше хватило бы для задержания и половины такого молодца.

"Ещё одно исследование!" - промелькнула мысль в её голове и ударила изнутри головы прямо в лоб, - "Шостакович!"

"Да, я уже понял, Маша". - ответил Шостакович.

- Комдайк, неси зонд.

Комдайк никуда не пошёл, он высунул зонд - небольшой прибор с четырьмя присосками на чёрных витых кабелях, - и подошёл к Маше.

- Отойди от меня с этой штукой, - инстинктивно прошипела Маша, но Комдайк не обратил на это внимания.

- Мария Сергеевна, не обессудьте: мы все в одной лодке, я имею право проверить весь персонал базы.

- Я не персонал базы!

- Но вы здесь, а я - ваш руководитель. Поэтому потерпите пару минут.

"Маша, нет смысла сопротивляться. Лучше прояви лояльность, она тебе ещё понадобится", - прошептал Шостакович.

Маша сжала губы и позволила надеть на себя датчики.

Техник несколько секунд производил некоторые манипуляции с прибором, а затем на его лице расцвела улыбка. Он отсоединил датчики, без слов подошёл к Квинту и показал ему дисплей прибора.

Квинт тоже улыбнулся.

- Мария Сергеевна, как же так - Вы же агент БИМПа, который призван находить и возвращать под контроль беглецов. А Вы, стало быть, укрывали его. Но я, тем не менее, Вас понимаю, Мария Сергеевна, - Квинт был слаще мёда, - ведь так хочется поговорить с умным человеком, подружиться с ним - как можно выдать друга? А?

Маше не знала, что ей надо сказать, и просто молчала. Её заливала краска стыда, смешанного с раздражением.

- Так кто же у нас там сидит, а, уважаемая? - Квинт подошёл и почти втолкнул своё лицо в лицо Маши.

Молчать и юлить не было смысла.

- Шостакович Дмитрий Дмитриевич... Великий, гениальный русский композитор... - прошептала она.

Но слух у Директора был неплохой.

- Бедный Дмитрий Дмитриевич, - вздохнул Квинт, - как часто гениальность соседствует с душевной болезнью... Но не беспокойтесь, Мария Сергеевна, он не причинит вам вреда. Раз уж я не могу сейчас достать его из вашей головы и посадить в лечебницу, мне придётся обезопасить вас от него. Берестов?

- Да, Директор, - негромко ответил правый охранник, что держал Машу.

- Сейчас отведите Марию Сергеевну в бокс для душевнобольных номер 2 в медицинском отсеке - помните, где буйного больного пристёгивают к кушетке, а со всех сторон оббито мягкими матрасами? Мария Сергеевна - очень важный сотрудник, и мы не имеем права допустить возможность того, чтобы в моменты её слабости Шостакович перевёл управление на себя и причинил ей вред. Мария Сергеевна пробудет там, пока не будет найден способ безопасно отделить её от сбежавшего больного и поместить его обратно на лечение. Исполняйте.

А затем обратился к Маше:

- И не беспокойтесь, Мария Сергеевна, относительно вашего постоянного тела в вашем офисе - о нём позаботятся.

Машу вели по коридору, затем спускали вниз на лифте. Она не сопротивлялась. С Шостаковичей говорить было не о чем. В её голове стояла и не