Это было так неожиданно, что я выпрямился. Моему взгляду предстала необычная для лесного поселения картина: паренек (язык не поворачивается назвать пацана игроком) в красной шапке, окантованной барсучьим мехом, с трудом удерживал под узду коня. Лошадь явно нездешняя, о чем говорила попона с неславянской символикой и арбалет в излуке седла.

– Что за Сивка-бурка? – спросила Ангел в кружевах.

Брови Огнева сдвинулись.

– Да поймали сегодня ночью вместе с седоком. Молчит, зараза, не признается – ни кто он, ни куда ехал. Ездок молчит, конечно, не конь. А ведь через наши земли гнал, дороги не разбирая. В компании опытных бойцов. Мы их остановить хотели, а они за луки свои заморские схватились. Вот так битва была. Хорошо, Анжелка с Хранителем помогли, перебили супостатов. А этого, их болванчика неодушевленного, Микола поленом по затылку и огрел. Сейчас в порубе отлеживается. Не Микола, петух тот заезжий.

То есть людей-игроков славяне перебили, вместе с Хранителем (хотел бы я посмотреть на того, кто Хранителя убьет!), а их бота захватили?

Хм… зачем бота перевозить? Мажоры, что ли, лютуют? Даже слуге коня купили!

Неожиданно для себя я спросил:

– А можно мне на него взглянуть?

Во взглядах Огнева и Ангела в кружевах проснулась подозрительность. Секунду я трепыхался в сети их взглядов, потом староста разрешил:

– Ну пойдем в поруб, взглянешь. На нарушителя, конечно, не на поруб.

И вновь меня пропустили вперед, только на этот раз я всерьез подозревал, что ладонь Огнева теперь покоилась на обухе топора, заткнутого за широкий пояс.

Меня провели к порубу. Походя я помог Миколе разобраться с управлением конем, савраска сразу угомонился, чем я заслужил застенчивую благодарность.

– Гляди, Лис, – буркнул Огнев, отодвигая засов на круглой, как в доме хоббитов, двери.

Сначала я ничего не заметил, только вздрогнул от исходящего изнутри холода. Кто бы там ни лежал, я ему посочувствовал. Так и околеть недолго.

Потом я узрел в углу глубокой землянки с низким потолком кучу сена и темных тряпок. Мгновением позже, когда глаза окончательно привыкли к мраку, понял, что тряпки – на самом деле спящий человек. Не игрок, а именно персонаж человеческой расы, НПС. Его профиль был закрыт.

Приблизившись осторожно, я попытался рассмотреть лицо спящего. И был разочарован. Ни одежда (простенький камзол путешественника из бычьей кожи, такие же штаны и сапоги), ни снаряга (широкий пояс с бронзовой бляхой, короткий меч в примитивных ножнах), ни внешность мне были незнакомы. Единственный вывод, который я смог сделать, – это не боец. А если и боец, то очень низкого уровня. После достижения десятого уровня фигура персонажа начинает меняться: появляются мышцы, раздаются вширь плечи и грудная клетка, на коже возникают шрамы. В общем, матереет персонаж. А этот – задохлик. Точно – чей-то слуга.

Я выпрямился. Огнев понял все с полувзгляда, ухмыльнулся в бороду, уронил:

– Что ж, пойдем тогда, Серый Лис, трапезничать.

В землянке было душно и дымно из-за очага без дымохода.

Распахнув тужурку, Огнев шумно скреб ногтями волосатую грудь, развалившись на лавке. Я на автомате поглощал пресную похлебку из трав и каких-то корешков, вылавливал редкие куски куриного мяса да запивал все свекольным квасом. Попутно гадал: есть ли в здешнем селе знахарь, травмы мне вылечить?

– И знахарь есть, – успокоил Огнев, – и кузнец, сбрую твою починить. А вот рынка, чтобы ты добро продал, нету. Другие у нас в Триполье порядки, не купеческие.

На этом осторожные расспросы я прекратил, предпочитая восстанавливать Здоровье и Выносливость. Впрочем, Огнев сам стал рассказывать.

– Вятичи мы, – говорил мужик с крестьянской обстоятельностью. – Лесовики, охотники, исконной веры люд.

Мне на миг представилось его истинное лицо. Бородатый учитель истории или культорологии, вместо дачи или отдыха с палатками отправляющийся с единомышленниками в виртуальные просторы Утгарда. Догадка показалась верной – молодые ребята ведут себя несколько иначе, не так серьезно. У тех доминирует тяга к пафосным символам и названиям.

Разглядывая сушеные грибы на нитке под потолком, я слушал старейшину.

Выходило так же, как я и представлял. Типичные «попаданцы». Даже не ученые, а просто группка единомышленников, решивших пожить в определенном временном периоде.

Огнев рассказал, что купил виртуальную игрушку сыну, да потом сам попробовал. Его затянуло. Сначала стеснялся друзьям о новом увлечении рассказывать, потом признался. И посыпались в ответ похожие истории. Оказалось, почти каждый совершает тайные погружения. Благо сгенерировать на КВП можно нескольких персонажей, конечно, при условии, что один персонаж будет числиться на одном психопрофиле. В итоге получилось так: вечером дети играют, а в выходные отец в Утгард отправляется. Там у него своя деревня, род, личные враги.

– Тьма завелась неподалеку, – посетовал Огнев. – Свила гнездо, паскуда. Каждую ночь является в облике четырех всадников, сея смерть и опустошение.

Я напрягся.

– Кто они?

– Не знаю. Мы на войну не ходим. Хотим спокойно жить, развиваться, в общих сварах не участвовать.

– Но разве вы не хотели отомстить?

– Пробовали, – отвел взгляд Огнев. – Только сил маловато. У них город, целая армия, свой царь. Что тут смогут три деревни?

– Что за город? – Я нахмурился. Вроде бы не было поблизости никакого города. Терра, что называется, инкогнита. Крупный город уже успели бы нанести на карту.

Огнев ответил:

– Под землей их логово, как и положено нечисти. Говорят, где-то на севере есть Мертвый лес, растущий у подножия скал. В тех скалах – вход в шахты Пекла. Вот там они и живут.

Больше, как ни старался, выудить из старейшины эскапистов я не смог. Но и на том спасибо.

В третий раз за утро всплыло сообщение, что неплохо бы и поспать. Так и персонаж восстановится, и я. Пришлось соглашаться.

Уже знакомый Микола отвел меня сначала к кузнецу, где я сдал в ремонт броню и оружие, здорово облегчив кошель. Потом меня провели в свободную землянку, показали лежак. Поставив кувшин с квасом, Микола удалился.

Не успел я снять плащ, как спины коснулся холодный воздух, полог, служивший землянке дверью, дрогнул.

– Ангел?

Девчонка улыбнулась:

– Я это, расслабься, наемник.

Она приблизилась. Двумя пальчиками расстегнула пояса, сбросила колчан и лук, пояс, кольчужку. Потом легко и завораживающе с нее спала туника, обнажив красивую грудь.

– Ты что? – пролепетал я, не в силах оторвать взгляда от белоснежной кожи.

– Не дергайся, – прошептала Ангел, – таков обычай.