Инспектор Чан решительным шагом пересек залитый лунным светом газон и отпер дверь павильона. Опустившись на колени перед убитой, он промолвил голосом, полным глубокой печали:

– Я не был знаком с мисс Фейн при жизни, но вместе с тем скорбь переполняет мое сердце. Она еще так молода и могла быть счастлива!

– Бедная Шейла! – подхватил Тарневеро. – Если бы вы знали, как она любила жизнь!

– Мы все ее любим, – ответил Чан. – Даже несчастнейший из нищих не рискнет становиться на хрупкие мостки… Но все заранее предопределено. – Немного помолчав, он добавил уже деловым тоном: – Пока сюда не прибудут следственные власти, ничего здесь нельзя трогать с места. – Он осторожно поднял левую руку Шейлы. – Обратите внимание: браслет, на котором она носила часы, сломан. Вероятно, она сопротивлялась. – Вслед за этим Чарли Чан поднес ухо к миниатюрному циферблату. – Часы стоят; очевидно, в момент удара у них лопнула пружина. Стрелки застыли на двух минутах девятого. По крайней мере, теперь мы знаем точное время, когда произошло убийство.

– Значит, две минуты девятого, – глубокомысленно подхватил Тарневеро. – Джейнс, Мартино, Ван Горн, вы и я тогда были в холле отеля. Помните, Ван Горн взглянул на часы и сказал, что уже восемь и он должен идти.

– Да, это бесспорное алиби, – согласился Чан. – Посмотрите, орхидеи у окна смяты. Еще одно доказательство, что здесь имела место настоящая борьба.

– Мне это больше напоминает сцену ревности, – мрачно заметил Тарневеро.

Китаец снова наклонился к мертвой мисс Шейле.

– А вот и новая загадка. Цветы, без сомнения, были приколоты к ее платью булавкой, но она куда-то исчезла. Да, и вправду исчезла, – повторил он, внимательно осмотрев пол павильона и цветы, потом достал из кармана лупу, подошел к столику красного дерева и принялся разглядывать стекло на нем. – Свежие трещины, – удовлетворенно заметил он. – У нас теперь есть еще один след.

Тем временем Тарневеро взял сумочку, лежавшую на столике, открыл ее и заглянул внутрь.

– Ничего интересного, – протянул он с глубоким разочарованием. – Всего лишь несколько долларов и немного мелочи. А я так надеялся, что Шейла оставила мне записку с именем убийцы!

– Это было бы чересчур большим везением, – ответил Чарли Чан. – И потом, если она даже и написала для вас такое письмо, сейчас оно, без всякого сомнения, в руках преступника. Пойдемте, на первый раз мы сделали здесь все, что могли.

– Вы правы.

Они вышли из павильона, и Чарли Чан снова тщательно запер дверь.

– Давайте снова перечислим все, что мы узнали, – негромко заговорил китаец. – Итак, в девять часов две минуты часы Шейлы Фейн остановились. Орхидеи, приколотые к платью, кто-то сорвал и бросил на пол, к тому же с места преступления исчезла булавка. Думаю, мы получили достаточно пищи для размышления.

Войдя в гостиную, они встретили Вала Мартино и Алана Джейнса, который не находил себе места от волнения.

Дворецкий, увидев Тарневеро, подошел к нему и тихонько произнес:

– Сэр, я прошу прощения, что из-за этого прискорбного случая передаю вам это письмо несколько позже, чем мне было поручено.

– О каком письме вы говорите, Джессуп?

– Мисс Фейн велела мне вручить вам письмо, как только вы придете на прием.

Прорицатель хотел взять протянутый конверт, но Чарли Чан опередил его:

– Мне очень жаль, но в этом доме происходит расследование убийства. И распоряжается здесь полиция.

– Безусловно, сэр, – так же бесстрастно отреагировал Джессуп и неторопливо удалился.

Чарли Чан и Тарневеро обменялись многозначительными взглядами. Неужели все разрешилось так просто и ключ к разгадке этой ужасной тайны у них в руках? Но стоило инспектору приблизиться к настольной лампе с конвертом в руке, как во всем доме внезапно погас свет. В темноте послышались глухой удар и звук, который обычно сопровождает падение человека, не отличающегося худобой.

Гости тревожно загалдели, требуя подать свечи и вызвать электромонтера, но лампы вдруг зажглись сами собой.

Грузный китаец медленно поднялся с пола, держась за голову и потирая ушибленный бок.

– Вынужден признать, господа, я оказался не на высоте. Я должен был предвидеть такое развитие событий. Похоже, значительная часть письма нам уже недоступна, – добавил он, расстроенно глядя на обрывок конверта, который остался в него в руке.

Китаец сделал несколько глубоких вдохов, борясь с внезапно подступившим гневом. Да, его неведомый противник не медлит и, похоже, не остановится ни перед чем. Для того чтобы выйти победителем из этой схватки, необходимо сохранить хладнокровие и ясность рассудка. «Ночь темнее всего перед рассветом, – размышлял инспектор. – Чем труднее вначале, тем больше радости принесет победа. Убийца Денни Майо, который ради сохранения своей тайны безжалостно прервал жизнь Шейлы Фейн, должен понести заслуженное наказание».

– Весьма прискорбно, что здесь распоряжается полиция, – произнес Тарневеро с кислым выражением лица и плохо скрытой насмешкой в голосе.

Китаец согласно кивнул.

– У меня не найдется ни одного слова, чтобы возразить на ваше справедливое порицание. Могу лишь пообещать, – продолжил он, поочередно оглядывая каждого из присутствующих, – что преступник в полной мере поплатится, в том числе и за сегодняшнюю выходку. Я не из тех, кто подставляет вторую щеку.

Вынув из кармана носовой платок, он осторожно поднес его к лицу. Пятнышко крови, появившееся на платке, ясно дало понять, что на пальце преступника было кольцо. Пострадала правая щека, из чего напрашивался вывод, что удар нанесли левой рукой. Из присутствующих гостей сразу двое соответствовали этому критерию: Уилки Баллоу, носивший перстень с крупным бриллиантом, и Ван Горн, на руке которого сверкало широкое кольцо с печаткой. Ни у Мартино, ни у Джима Бредшоу, ни у Тарневеро, ни у Джейнса не было никаких колец.

– Насколько я понимаю, – произнес Тарневеро, поднимая руки в шутовском жесте, – полицейский инспектор сейчас начнет обыскивать всех, кто оказался здесь в недобрую минуту. Предлагаю начать с меня.

– Я не настолько глуп, как вы полагаете, – с улыбкой возразил ему Чарли Чан. – К тому же вряд ли преступник, отобрав у меня письмо, оставил его при себе.

Тарневеро опустил руки, но тем не менее на лице его ясно читалось неодобрение. Получить важнейшую улику и так нелепо ее потерять – что может быть бездарнее?

Тем временем инспектор принялся внимательно разглядывать лампу. Розетка, в которую включался шнур, находилась у самого пола. План преступника был гениально прост. Достаточно наступить на шнур – и свет погаснет.

Тяжело вздохнув, инспектор Чан снова зажег лампу.

– Думаю, пытаться сейчас найти письмо будет совершенно бесполезной тратой времени. Пока я хотел бы поочередно поговорить с каждым из гостей и задать ему несложный вопрос: что он делал в восемь часов две минуты? Мистер Баллоу, с вами я знаком чуть больше, чем с остальными, разрешите мне спросить вас первого. Прежде всего, будьте любезны сообщить, в качестве кого вы присутствуете в этом доме?