Квинт слегка привстал, но постарался сделать это так, чтобы оставаться невидимым. Он смотрел вниз по склону, заросшему каменными дубами, бересклетом и кустами можжевельника. Все вокруг пронизывал сильный смолистый аромат кевовых деревьев[11]. В разгар летнего дня было очень жарко. В неподвижном воздухе стрекот цикад казался особенно громким, но Квинту нравилось его слушать. Их голоса напоминали ему о доме; кроме того, стрекот говорил о том, что на участке дороги внизу никого нет. Только безумцы и карфагеняне двигались в такой час. «И еще велиты», – с легким сарказмом подумал он.

Его взгляд переместился к поместью, что раскинулось к западу от холма. Он ожидал увидеть работающих на полях рабов, но над строениями поднимались колонны тонкого дыма, которые были видны с большого расстояния – они рассказывали совсем другую историю. Как и все остальные виллы и фермы, находившиеся в окрестностях, их атаковал и сжег враг в предыдущие несколько дней. Квинт не раз видел, что сделали карфагеняне. Трупы мужчин, женщин и детей: они никого не щадили. Убивали даже собак и домашнюю птицу. Интересно, принимал ли Ганнон участие в подобных рейдах? Конечно, нет. Впрочем, это не имело значения. Многие его соплеменники творили страшные вещи. Разгневанный Квинт отполз назад.

Рутил и солдат-коротышка с большими ушами, которого называли Урс, что означало «кувшин», сидели на корточках слева. С другой стороны расположились два других его товарища. У всех четверых к простым шлемам были прибиты полоски волчьей шкуры. Этой традицией велиты гордились – полоски показывали офицерам тех, кто хорошо сражался. Квинт еще не успел получить знак отличия, но рассчитывал, что после первого боя у него на шлеме появится такой же знак доблести.

– Увидел что-нибудь? – спросил Урс.

– Нет, – ответил Квинт, раздраженный тем, что развеялись его надежды на схватку с патрулем карфагенян. – Все как обычно. Они давно ушли. – Юноша постарался, чтобы его голос прозвучал уверенно.

Они получили приказ постоянно держать дистанцию в несколько миль от армии Карфагена. В этом был определенный смысл – чтобы следовать за врагом, им оставалось лишь ориентироваться по клубам дыма, отмечавшим горевшие жилища их соплеменников, – однако Квинт ощущал невероятное разочарование.

– Рано или поздно мы найдем проклятых гуггов. У них закончатся места, где можно прятаться. – Голос Рутила прозвучал одновременно насмешливо и успокаивающе. – Но можешь радоваться, что мы до сих пор с ними не столкнулись. Так тебе удается прожить еще один день. А мертвым ты остаёшься целую вечность.

Квинт научился ценить своеобразное чувство юмора Рутила.

– Говори за себя. Я собираюсь выжить в этой войне.

– Как и я, – прорычал Урс. – У меня дома остались поля, за которыми нужно ухаживать, и женщина, которую нужно вспахивать.

– А ты ничего не перепутал? – усмехнулся Рутил и тут же уклонился от здоровенного кулака Урса.

Квинт улыбнулся. Жизнь велита оказалась труднее, чем он представлял, но между ними завязалась настоящая дружба, к тому же он ощущал удивительную свободу. Коракс и младшие офицеры командовали одной половиной из сорока стрелков манипулы, а Пуллон и его офицеры – другой. Однако офицеры направляли их в сражение с некоторого расстояния. Да и в патрулях они не сопровождали велитов. Обычно команду брали на себя самые опытные солдаты. Квинт не знал, из-за чего так происходило – возможно, из-за того, что велиты были выходцами из самых бедных слоев общества, – но ему нравилось, что между теми, кто их вел, и всеми остальными отсутствовали формальности.

К счастью, Мацерио не имел над Квинтом никакой власти. Он был самым обычным рядовым солдатом. После первой драки их отношения испортились еще сильнее. Дважды они даже обменялись ударами, но всякий раз их разнимал Большой Теннер, могучий командир их десятки. С тех пор они старались избегать друг друга – насколько это возможно, когда живешь в одной палатке. Однако Квинт понимал, что их следующее столкновение – лишь вопрос времени. И шрам на щеке Мацерио служил тому постоянным напоминанием.

Поэтому Квинта радовало, что он в пятерке под командованием Урса, с которым у него установились дружеские отношения. Мацерио оказался под началом Большого Теннера. Маленький Теннер, миниатюрный, но харизматичный командир другой десятки той же центурии, находился со своими людьми правее, оставшиеся двадцать велитов вели разведку левее. Они координировали свои действия при помощи коротких пронзительных свистков и посланцев, сновавших между командирами.

– Двигаемся дальше. На юг, как и прежде. И будьте внимательными, – сказал Урс, поднимаясь на ноги. – Держитесь на одной и той же высоте. Люди Большого Теннера на склоне под нами.

Густой кустарник не давал возможности разглядеть остальных велитов, но Квинт все равно попытался. Где-то там находился Мацерио, и Квинта совсем не удивило бы, если бы сукин сын поджидал его где-нибудь с дротиком. На войне подобные вещи периодически случались, и если рядом не оказывалось свидетеля, виновник оставался безнаказанным. Мысль об этом заставила Квинта покрепче сжать в правой руке легкое копье. У дротиков было древко из ясеня и узкий, заостренный наконечник. Под строгим взглядом Коракса Квинт и его товарищи проводили долгие часы, метая дротики в связки соломы. Квинту пришлось тщательно скрывать свое умение обращаться с копьем, и, похоже, никто ничего не заметил.

Они пробирались сквозь кустарник, сохраняя четкий строй и стараясь не шуметь. Урс шел в центре; Квинт двадцатью шагами правее, а еще дальше – Рутил. Двое других солдат занимали такие же позиции слева от Урса. По большей части это была скучная работа. Они не рассчитывали встретить противника, поскольку карфагеняне находились несколькими милями южнее, их интересовали только фермы и имения, а не пустые холмы и поля. Так что ничего удивительного в том, что Квинт расслабился, не было. Под ногами у него шуршала палая листва, мимо проползла змея, чей покой он потревожил. Ящерицы наблюдали за ним глазами-бусинками, а потом прятались среди камней. Наконец, он поднял голову, увидел в небе множество стервятников; внутри у него все сжалось, и к нему снова вернулось внимание.

Жестокая тактика карфагенян привела к тому, что стервятники постоянно парили в небе, выбирая себе подходящую добычу. Трупов было так много, что Фламин отдал приказ, запрещавший их хоронить. Солдат его приказ сильно возмутил. Урс говорил, что именно к этому и стремился консул, и Квинт был склонен с ним согласиться. Ему очень хотелось сойтись в битве с врагом. Да, лучше бы подождать момента, когда они встретятся с Сервилием и его легионами, но, если представится возможность, будет глупо ею не воспользоваться. Сколько невинных людей должны погибнуть, прежде чем римляне остановят Ганнибала?

Послышалась серия коротких свистков, означавших, что приближаются люди Большого Теннера. Без единого слова Урса все пятеро остановились. Несмотря на то, что сигнал был от своих, каждый велит поднял щит и приготовил дротик. Коракс вбил в их сознание, что они должны уметь жалить, как пчела, и улетать, как муха, или делать то же самое в обратной последовательности. Квинт вопросительно посмотрел на Рутила, но тот пожал плечами.