Сашка рассталась с Фомой, да еще и Лена явно сошла с ума. Теперь понятно, почему она так категорично запрещала им всем вызванивать Миронова. Не хотела, чтобы тот узнал про ее планы отказаться от ребенка. Когда он вернется из своей Антарктиды, все уже будет кончено. Неужели сестра так сильно ненавидит Виталия, что готова избавиться от его плоти и крови? Продать в чужие руки, лишь бы не видеть Миронова и не иметь с ним никаких дел, неизбежно возникающих при наличии общих детей?!

Да, в договоре все было написано четко и не предусматривало двойных толкований. Натка чувствовала, как у нее в прямом смысле слова голова идет кругом. Впопыхах попрощавшись с племянницей, она выскочила на улицу и набрала номер Таганцева.

– Костя, мне нужно с тобой поговорить.

– Что на этот раз? – спросил Таганцев. В голосе его звучала легкая тревога. Он хорошо знал свою жену. Все связанные с ней сюрпризы, как правило, приводили к неприятностям. – Ты решила записать Настю в отряд космонавтов? Или тоже отправиться на Южный полюс?

– Мне не до шуток! – рявкнула Натка. – Я сейчас приеду к твоей работе. Выйди и жди меня в кафе напротив.

Видимо, Таганцев по тону жены понял, что на этот раз случилось что-то серьезное. Когда она приехала в кафе, он уже сидел за столиком. Натка быстро и четко изложила ему обстоятельства дела. Пока она говорила, лицо Кости менялось с оживленного на серьезное и в конце ее рассказа стало совсем мрачным.

– Значит, она все-таки сделала это.

– Ты что, знал, что Лена собирается отказаться от ребенка? – поразилась Натка. – Знал и ничего мне не сказал?

– Разумеется, твоя сестра не собирается ни от кого отказываться, – Таганцев был все так же мрачен. – Мне кажется, что ты достаточно ее знаешь, чтобы понять, что это невозможно.

У Натки немного отлегло от сердца. Что бы ни произошло, самого страшного можно не бояться.

– А что она собиралась сделать? – уточнила она.

– Стать подсадной уткой, чтобы вывести на чистую воду группу, торгующую детьми, – ответил Костя со злостью. – Она заключила этот треклятый договор, хотя я категорически запретил ей это делать. Вы с твоей сестрой удивительно похожи в своем ослином упрямстве.

– Я-то тут при чем? – возмутилась Натка.

– А при том, что ты тоже все время влипаешь в какие-то идиотские истории, из которых тебя потом приходится спасать. Ради справедливости надо признать, что в этот раз в неприятности вляпалась не ты. Спасать придется не тебя.

– А Лену надо спасать? – снова испугалась Натка. – У нее могут отнять ребенка из-за того, что она подписала этот договор?

– Ребенка – нет. Перед тем, как пойти на эту авантюру, Лена внимательно изучила закон. Она все-таки профессионал, хотя сейчас и находящийся под влиянием гормонов. Никакая сила не может ее заставить подписать отказ от ребенка, а пока она это не сделает, отобрать его у нее никто не имеет права.

– А как же подписанный договор?

– Ни один суд в мире не признает его достаточным основанием для лишения родительских прав. Так что единственное, что угрожает твоей сестре, – это лишиться весьма ощутимой суммы денег.

Натка вспомнила, что ей говорила Сашка, и содрогнулась.

– Там в договоре фигурирует сумма в три миллиона рублей, – пролепетала она. – Ты же понимаешь, что этой сумасшедшей негде ее взять.

– Ну, насколько я знаю, она собирается в ближайшее время съехать из пансионата и вернуться в город. Именно для того, чтобы не оказаться должной слишком много. Но и остальной суммы за медицинское наблюдение и сопровождение родов будет вполне достаточно, чтобы впасть в финансовую кабалу. Как же я не уследил-то. Я понятия не имел, что она подпишет эту бумагу. Думал, она просто решила две недели отдохнуть в хороших условиях, а заодно все выведать. А она сделала по-своему.

– А что меняет наличие договора? Сумма от этого меньше не становится.

– Да, но появляется почва для шантажа. Представляешь, если всплывет, что судья Таганского суда подписала бумагу, что откажется от ребенка взамен медицинского обслуживания и некоей суммы денег? Слухи пойдут, шепот за спиной. От карьеры ничего не останется. Если вы с Сашкой, самые близкие Лене люди, поверили, что она может так поступить, так чего же ждать от врагов и недоброжелателей. Эх, Лена, Лена.

– И что теперь делать?

– А я знаю? Ладно, ты не расстраивайся, Натка. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Расследование по выявленным фактам торговли детьми ведут мои знакомые ребята, так что они Лену наверняка прикроют. В конце концов, она для дела старается. Но, конечно, было бы лучше, если бы она не лезла. Нам для сбора информации и второй девушки достаточно.

– Какой второй девушки? – ревниво спросила Натка, и Таганцев рассказал ей про Анастасию Лебедкину.

– Как же жалко этих молоденьких дурочек, – еще больше расстроилась Наталья. – Ведь одним росчерком жизнь себе ломают. Ведь и Лена, и я сама были в такой же ситуации. Совсем молодыми забеременели, родили ребенка без мужа. Конечно, трудно было, но не безнадежно. И Сашка уже выросла, и Сенька. И оба замечательные. Кстати, о Сашке. Ты представляешь, она же с Фомой рассталась.

И Натка поведала мужу вторую новость из жизни их семьи.

– Час от часу не легче. – Таганцев почесал в затылке. – Хорошая пара была, но Сашка права. Такое случается сплошь и рядом. Первая любовь. Первые отношения. Сейчас больно, а через пару лет смешно вспомнить будет.

– Да, наверное. Но пока Сашка плачет.

– Тогда тем более Лене пора закругляться со своим пансионатом и ехать домой. Поддерживать и успокаивать дочь. Та, видно, совсем не в себе. Поверила, что ее мать может ребенка в чужие руки отдать. Ладно. С работы я уже все равно отпросился. Понимал, что у тебя что-то серьезное. Так что давай-ка я съезжу в этот «Яблочный спас», заберу Лену домой и по дороге все ей расскажу.

– А давай и я с тобой? – загорелась Натка. – Хоть посмотрю на это сказочное место, где меняют райские условия на детей. И лучше уж я расскажу Лене о Сашкиной драме, чем ты. Вы, мужчины, такие нечуткие.

– Куда уж нам, – буркнул Костя со вздохом, но потом не выдержал, засмеялся и чмокнул жену в кончик носа. – Ладно, поехали. Только надо попросить Сеньку в порядке исключения забрать сестру из сада.

В пансионат они приехали в начале шестого. На улице уже стемнело, но ровные, расчищенные дорожки подсвечивались желтыми уличными фонарями, напоминающими головки сыра. Падал легкий снег, пушистые снежинки кружились в воздухе, оседали на носу, щеках, ресницах.

Лена, предупрежденная по