это не уполномочивала, – холодно прокомментировала я.

– Вы же понимаете, что, если бы не крайнее беспокойство приемной семьи, я бы ни за что не стал нарушать вашу конфиденциальность, – заверил меня Эппельбаум. – В общем, дело в том, что эти уважаемые люди вообще-то мечтают иметь двоих детей. Так что если вдруг выяснится, что ваша дочь беременна, они были бы счастливы получить второго ребенка с тем же генотипом. Вы понимаете, о чем я? Ваш малыш и ваш внук? Они очень близки друг другу по набору генов. Так что если получится, то мы предоставим приемной семье уникальную возможность. Их дети будут в прямом смысле слова кровными родственниками.

Я порадовалась тому, что сидящая в соседней комнате Сашка не слышит этого разговора.

– Моя дочь не беременна, – отчеканила я.

– Да-да. Но вы просто можете пока этого не знать. Собственно, как и она. Так что просто имейте в виду, что за эту уникальную возможность очень хорошо заплатят. Спокойной ночи, дорогая Елена Сергеевна.

– Спокойной ночи, – пробормотала я, чувствуя, что больше не в силах сдерживаться, и быстро отключилась.

* * *

По просьбе Елены Кузнецовой майор Таганцев негласно приглядывал за девицей Анастасией Лебедкиной, которая проходила в оперативной разработке клиники «Райский плод» в связи с делом о торговле людьми.

После того как девушка Настя покинула пансионат «Яблочный спас», в котором провела две недели, пользуясь то ли добротой, то ли все-таки глупостью вышеупомянутой Елены Кузнецовой, она вернулась в Москву, в однокомнатную квартиру, которую ей снимала будущая приемная семья ее ребенка.

Квартиру сняли официально, через риелторскую контору, поэтому данные нанимателей оперативники, а вслед за ними и майор Таганцев получили быстро. Пару, оплатившую жилье на год вперед, звали Игнат и Ольга Кормильцевы. Игнат был руководителем отдела в крупной IT-компании и зарабатывал весьма неплохо. Ольга имела собственную сеть магазинов одежды, так что тоже вносила весьма существенный вклад в семейный бюджет.

Пара проживала в загородном доме в ближнем Подмосковье, правда, не на Рублевском направлении, а чуть попроще, но уровнем жизни обладала весьма высоким. До недавнего времени Кормильцевы позволяли себе туристические поездки минимум раз в квартал, много времени и денег тратили на такие престижные виды досуга, как верховая езда, горные лыжи и катание на сноубордах. Оборудование покупали недешевое, на ресторанах не экономили.

Правда, все знакомые пары утверждали, что в последнее время муж и жена жили прижимистее, хотя, казалось бы, в их работе и доходах ничего кардинально не поменялось. От дорогостоящих поездок отказались, от любимых развлечений тоже, и даже в рестораны теперь выбирались гораздо реже.

Оперативникам, в отличие от всех остальных, было совершенно понятно, чем это вызвано. Получить приемного ребенка через клинику «Райский плод» оказалось удовольствием не из дешевых. Несмотря на весьма приличные доходы, олигархами в полном смысле слова Кормильцевы не являлись, так что квартира для Лебедкиной, ее содержание, а также расходы на медицинское сопровождение и услуги клиники – это для них достаточно весомая статья расходов.

В последнее время знакомые Кормильцевых были уверены, что Ольга ждет ребенка, и изменения в поведении и бытовых привычках супругов объясняли именно этим. Кроме того, коллеги по работе как один отмечали, как у их начальницы постепенно растет животик. За Ольгу все радовались: пара жила в законном браке уже пятнадцать лет, но детей еще не имели.

Причиной бездетности был передающийся по наследству недуг Игната Кормильцева, называемый азооспермией. Заболевание, при котором в семенной жидкости отсутствовали сперматозоиды, было связано с дефектом Y-хромосомы, а потому передавалось от здорового отца сыновьям. Так отец Игната вполне мог иметь детей, старший сын, рожденный в первом браке Кормильцева-старшего, тоже был счастливым отцом двух малышей, а вот Игнат оказался окончательно и бесповоротно бесплоден.

Его состояние делало совершенно бессмысленным суррогатное материнство, но и на искусственное оплодотворение жены спермой донора Игнат Кормильцев не соглашался. Не хотел воспитывать ребенка, которому Ольга была бы родной матерью, а он приемным отцом. Выход он видел только в том, чтобы усыновить ребенка, для которого оба родителя приемные.

Однако и на этом пути находились сложности и подводные камни. Официальный процесс усыновления сложен и долог, его практически невозможно сохранить в тайне от знакомых, шанс забрать только что рожденного малыша близок к нулю, потому что за такими отказниками выстраиваются длинные очереди, а брать ребенка постарше из дома малютки или даже детского дома Кормильцевы не хотели: страшились плохой наследственности.

Выход случайно подсказала коллега Игната, рассказавшая о клинике «Райский плод» и тамошнем заместителе главного врача, практически волшебнике Марате Эппельбауме. Кормильцевы навели справки и поняли, что им это подходит. Встретившись с Маратом Казимировичем, они нашли в его лице тонкого понимающего психолога, мгновенно расположившего Игната и Ольгу к себе. Подходящую мать, готовую отказаться от здорового, но нежеланного малыша, Эппельбаум тоже подобрал им довольно быстро.

Ею оказалась двадцатилетняя Анастасия Лебедкина – иногородняя студентка, живущая в общежитии, которую при возникновении нежданной беременности тут же бросил возлюбленный. Настя не могла ни вернуться домой, на шею к строгой матери, ни продолжать учебу в столице с ребенком на руках. Девушка уже решилась на аборт, но ее вовремя остановил доктор Эппельбаум, перехватывающий таких вот несчастных простушек в шаге от непоправимого.

Девушка оказалась совершенно здорова, носила такого же здорового малыша, была готова уйти в академический отпуск, чтобы выносить ребенка в тайне от окружающих. В быту она неприхотлива, так что Кормильцевым всего-то и понадобилось, что снять ей однокомнатную квартиру и давать ежемесячно пятьдесят тысяч рублей на еду. Отдельно оплачивались услуги клиники «Райский сад», разумеется, весьма недешевые.

После рождения ребенка Кормильцевы должны были перевести на счет Анастасии триста тысяч рублей. До конца аренды квартиры она могла оставаться в этом жилье, но ежемесячные платежи на этом прекращались. После родов девушка вполне могла найти себе какую-нибудь работу. Пятьсот тысяч рублей переводились на счет «Райского плода» в виде единовременного благотворительного платежа. Общая сумма, таким образом, была ощутимой, но вполне посильной для Игната и Ольги.

Для того чтобы выяснить все это, оперативникам потребовалось несколько месяцев. Задавать вопросы напрямую не могли, чтобы не спугнуть «покупателей», так что информацию собирали по крохам, в том числе и с любезной помощью Елены Кузнецовой, вызвавшейся добровольно помочь следствию.

Сейчас, когда до родов Анастасии оставалось около трех недель, вся схема была практически выстроена. В частности, стало понятно, что отказ от материнских прав на ребенка в пользу конкретных людей, в данном случае Игната и Ольги Кормильцевых, по законодательству Российской Федерации невозможен. Анастасия Лебедкина, как биологическая мать, могла после родов оформить