сей день адвокаты американского империализма называют «славной» карательной экспедицией против Мексики.

16 марта, через пять дней после налета Вильи на Колумбус, экспедиционный корпус, сформированный из частей, находившихся в районе Эль-Пасо, перешел границу. Не встречая сопротивления, отряд занял Хуарес и стал медленно продвигаться на юг вдоль железной дороги, пересекающей Чиуауа.

Командующий корпусом генерал Першинг заявил, что единственной целью вторжения является разгром Вильи и что его войска будут проводить операции в «тесном содружестве» с властями правительства Каррансы. «Я не успокоюсь до тех пор, – хвастливо заявил бравый американский генерал, – пока не поймаю Панчо Вилью и не привезу этого злодея в железной клетке в Соединенные Штаты».

Першинга сопровождали всевозможные «эксперты» по мексиканским делам, в числе их майор Томпкинс, «отличившийся» при обороне Колумбуса, и молодой лейтенант, военный разведчик Дуайт Эйзенхауэр, которому суждено будет со временем стать президентом США.

Карранса, узнав о налете Вильи на Колумбус, понял, что американцы могут использовать это как повод для вторжения в пределы Мексики. Желая не допустить этого, дон Венус срочно направил в Вашингтон ноту. В ней он предлагал заключить соглашение, разрешающее американским и мексиканским войскам переход границы в целях преследования «вооруженных банд». Карранса надеялся, что сумеет затянуть переговоры и, выиграв время, лишит США возможности немедленно направить войска в Мексику. Но американское правительство дало предложениям Каррансы свое толкование: ссылаясь на полученную ноту, оно цинично заявило, что посылает карательную экспедицию в ответ на приглашение президента Мексики!

Накануне американского вторжения Карранса отдал приказ командующим военными зонами оказывать повсеместно вооруженное сопротивление интервентам. Однако то ли потому, что американские войска двигались по сельской местности, избегая столкновений с войсками, то ли по другой причине, верные Каррансе войска не оказали интервентам никакого сопротивления. Ввиду этого Каррансе пришлось ограничиться на первых порах нотами протеста против вторжения американских войск. В одной из них дон Венус отмечал, что его правительство, не несет никакой ответственности за налет Вильи на Колумбус, в то время как вторжение американского корпуса в Мексику осуществляется по решению правительства США и является вопиющим нарушением международного права.

Пока Карранса обменивался с Вильсоном дипломатическими нотами, каратели продолжали свой поход по направлению к Чиуауа, бывшей крепости Вильи.

В авангарде карателей шли специально натренированные отряды разведчиков-следопытов. В задачу их входило ловить «языков» и выпытывать у них местонахождение Вильи и его сторонников. Эти «следопыты» хватали попадавших им под руку мирных крестьян, жестоко пытали их – прижигали пятки, снимали скальпы, кастрировали – и добивались таким образом получения «точных данных», которые, впрочем, никогда не подтверждались: крестьяне под пыткой говорили все что угодно. Это вовсе не смущало интервентов. Они расстреливали ни в чем не повинных пеонов и их семьи, докладывая в Вашингтон об очередном разгроме «вильистской банды».

Интервенты в каждом пеоне, носящем сомбреро, видели не только бойца отряда Вильи, но часто и самого Вилью. Поэтому рапорты об убийстве Вильи вначале сыпались, как из рога изобилия. Однако вскоре стало ясно, что хотя «доблестные» каратели и расстреляли многих попавших им под руку пеонов, Вильи среди них не было. Вилья был неуловим. Он исчез. Поймать его в просторах Северной Мексики было так же трудно, как найти иголку в стоге сена. Когда Панчо спросили впоследствии, почему американцам не удалось его обнаружить, он ответил: «Очень просто, я зашел к ним в тыл и преспокойно следовал за ними».

Интервенты были превосходно оснащены всевозможной боевой и транспортной техникой. Тяжелые орудия, тракторы, автомобили, большой обоз с амуницией и боеприпасами, продовольствием и медикаментами, походные кухни – все это делало экспедиционный корпус серьезной боевой силой. Передвигалась она, однако, черепашьим шагом, с трудом преодолевая степные просторы Чиуауа и горные кручи, попадавшиеся на пути. Техника портилась в дороге, обозы застревали в топях и болотах. Чем дальше в глубь страны, тем медленнее двигались каратели, хотя они вначале не встречали никакого сопротивления и ни с кем в пути не вели боев.

Значительную часть солдат экспедиционного корпуса составляли индейцы и негры южных штатов. Их руками империалисты США стремились выполнять всю «мокрую» работу. Но среди этих солдат было мало охотников гибнуть за интересы уолл-стритовских Миллионеров. Ни индейцы, ни негры не проявляли ненависти к мексиканскому народу. В карательных войсках, особенно по мере их продвижения в глубь страны, росло дезертирство.

Чем дальше продвигались интервенты на юг, тем очевиднее становилось, что шансов поймать Вилью у них было столь же мало, как и в самом начале. Ходили слухи, что он убит. Находились даже «очевидцы», которые утверждали, что видели его могилу и крест на ней с надписью: «Здесь похоронен Панчо Вилья». Потом выяснялось, что это очередная проделка самого Вильи. Ищи ветра в поле!

Возвратившись после налета на Колумбус в Мексику, Вилья ворвался в город Герреро, где захватил нужные ему боеприпасы. После этого он форсированным маршем двинулся на юг. По дороге Вилья разделил свой отряд на мелкие группы, которые разослал в глухие концы Чиуауа с приказом ничем не выдавать себя. Сам же он направился в сторону хорошо знакомой ему Сьерра-Асуль.

16 марта в одной из стычек Панчо был ранен в ногу. Вскоре рана стала гноиться. Вилье пришлось оставить лошадь. Несколько преданных бойцов смастерили из ветвей носилки и понесли своего вождя по глухим тропинкам в горы его родного штата Дюранго. Там, в одной из пещер, Вилья нашел надежное укрытие. Однако рана его никак не заживала, и Панчо был лишен возможности двигаться. Через, верных людей он поддерживал постоянную связь со своими единомышленниками, действовавшими на всей территории Северной Мексики. Однажды, когда американцы прочесывали местность, они так близко подошли к его пещере, что он даже слышал их голоса. Своему помощнику Трильо, который не расставался с ним все это время, Вилья говорил:

– Жизнь меня научила, что нашими главными врагами являются гринго. Это они виноваты во всех наших несчастьях и бедах. Они вмешиваются в наши дела, натравляют одних на других, делают все, чтобы ослабить Мексику. Это не люди, а дьяволы. Их интересует одно – золото. Я знал только одного хорошего гринго – Джонни Рида. Он был настоящим другом нашего народа. Но сам Джонни ненавидел американских богатеев. Он мне рассказывал, с какой жестокостью они относятся к своим беднякам. Если они беспощадны к своим беднякам, могут ли они лучше относиться к нам, мексиканцам? Да, Трильито, этих гринго мы должны уничтожать, как саранчу.

12 апреля 1916 года, почти через месяц после начала вторжения, авангард интервентов, которым командовал «герой» Колумбуса майор Томпкинс, достиг Парраля, население которого в течение многих