Очередной светляк из плазмы осветил закрытые веки. Осторожно смотрю вниз.

— Твою-ж! Таксиста бабушку! Без права переписки! — пол прямо под ногами.

Без прыжка, мягко, по кошачьи, опускаюсь на пол.

Странное помещение, квадратная комната, замощённая брусчаткой, размером пять на пять, не меньше. В левом от меня углу, стоит медицинское оборудование. Похоже кому-то здесь собираются провести процедуру гемодиализа.

Странно, у меня с почками всё в порядке, мне такой радости не надо.

Над головой, закрывая от меня потолок, висит, вниз рабочей поверхностью, прозекторский стол. Порванные ремни, подсказывают откуда я только, что спустился. Белая, матовая поверхность, блестит в свете светляка мириадами искр. Пушистый иней даже на ремнях.

Пару шагов в сторону, подальше от медицины, не став давить естественное желание увидеть настоящий потолок.

Не увидел, слишком темно, подкинул плазменный шарик светляка вверх. Видимо желание скорости передалось не корректно, светящийся росчерк врезался в преграду, сыпанув искрами вниз.

Темнота длилась не долго, следующий светляк медленно оторвался от моей руки, паря потихонечку вверх.

Удивительно, но рабочее оборудование патологоанатома действительно висело ножками вверх, просто паря в воздухе, ничем зримым не удерживаясь. Поводив шариком, туда-сюда, в надежде найти подвесную систему, ничего не обнаружил, сколько бы ни напрягал собственное зрение.

Подняв светлячок повыше, присвистнул от удивления.

— Охренеть!

На каменном своде потолка, лежала моя шпага, как бы это дико не звучало. Именно лежала поверх ножен и перевязи, как если бы лежала на полу.

Забыв о потерянной способности, притянул оружие в руки. Шпага со сладким звуком вошла в ножны, перевязь через плечо, и лишь, когда застёгивал ремень, до меня дошло, что я только, что сделал.

Но ведь ощущение пустоты никуда не исчезло.

Охнув, потянулся к солнышку.

— Твою то мать! — Моё зримое выражение энергии сильно потускнело.

Я в каменном мешке, и не просто в заточении, я отрезан от энергии Мира, я как баран жгу собственные силы.

Выхода я не нашёл, его просто не было, каменные стены не имели ни дверных проёмов, ни щелей, ни чего, — просто отполированный камень пригнанный плотно друг к дружке, и всё. Алес.

Усевшись в позу лотоса посреди комнаты, положив ножны с клинком, на разведённые колени, задумался.

Вариантов освобождения если подумать не так уж и много, вопросов о причинах гораздо больше. Кто меня смог так качественно вырубить, хорошо помню опасности сзади не было, и Ваську приложили качественно, а ведь ещё звуки исчезли, точно я ещё удивился этому.

И что с того.

И ни чего, мыслей нет.

Дождаться похитителей, дать им бой, а там свобода. Можно, только я не Рембо картонный, задавят числом и не факт, что снова не вырубят.

Так ничего не придумав, задремал.

Сколько спал? Не знаю, чувство времени отказало напрочь. По привычке растасовал воспоминания, раскатив шары по своим местам, обратил свой взор к солнышку.

Оппачки, а оно ведь горит, ярко светит моя прррелллесть, значит энергия проникает суда, где-то есть щелочка, а может маленькая дырочка.

Есть, и я тебя найду.

Сосредоточившись, вытянул свой аурный щуп. Коснувшись стены вздрогнул, ледяная как дерьмо мамонта, холод прошёлся по спине приморозив задницу к полу. Что ж потреплю.

На удивление, ожидал долгой процедуры сканирования поверхности каменной стены. Не судьба, выход нашёлся сразу. Ну не совсем выход, щёлочка, пропустившая мой аурный щуп наружу.

Ощущение пустоты исчезло сразу. Решив не мелочиться, потянулся к старому армейскому другу. Автомат Калашникова это вам не тут, это существенный аргумент в споре с похитителями, калибром семь шестьдесят два.

Свет ударил не по глазам, свет ударил в голову, да так, что искры с глаз. Это на меня стол упал, тяжелый зараза, как шею не сломал? Удивительно.

Каменные стены, потолок, брусчатка — всё рассыпалось чёрной пылью, заставив желудок подпрыгнуть кверху. Знакомое чувство почившего колдовства.

Потирая шишку на макушке, озираясь, с трудом развязав ноги, поднимаюсь. Грохот от падающего железа стеганул по ушам не хуже новогодней петарды в лифте.

На кафельном полу, лежал мой старичок —АК-47, по прозвищу «Весло». Мой, даже сомнений не возникло, вытертая до блеска, с левой стороны, ствольная коробка и восемнадцать насечек на прикладе. Насечки мне дембеля нарезали, захотелось им болезным пошутить над молодым лейтенантом. Впрочем, веслом по заднице, что с насечками, что без, одинаково больно, что они сами и доказали экспериментальным, так сказать, путём.

Затвор чавкнул, загоняя патрон в патронник, щелчок предохранителя, случаи они, знаете, разные бывают. Вот теперь можно и осмотреться.

Помещение, а точнее жилая комната, о чём свидетельствует кухонная зона в углу, в том же самом, где стоит аппаратура для очистки крови. Большая комната квадратов на шестьдесят не меньше. Две стеклянные стены, с видом на небо. Стена с кухней, столом и диваном. Прилегающая к ней стена, с кухней, настенным телевизором и двумя дверьми. Посреди комнаты, на боку, огромный прозекторский стол. Так себе обстановочка, если честно.

Потеребил металлическую ленту, которой мне фиксировали голову. Ровная линия разреза, немного наискосок. Это что? Получается я и так могу.

Ладно, хватит рассусоливать, валить отсюда нужно, пока хозяева не пожаловали.

Дойдя до двери, хлопнул себя полбу. Вот баран.

Телефон материализовался в руке без всяких проблем. Последний вызов у нас?

Юн Ми?! Точно, у меня ведь так и не появился контакт «дядя Саша».

Отставить Юнку, звоним Петровичу.

Трубку сняли с первого гудка.

— Слушаю. — голос ровный, спокойный, у него наследника упёрли, а он само спокойствие.

— Сергеев в канале, — дублирую интонации главного безопасника, — доложите обстановку.

— Три часа назад, Юрий, на тебя и твою невесту было совершено покушение. Потери: два оперативника — двести, два — триста, Со Хён получила сотрясение мозга, сейчас в госпитале. Так же при нападении погиб Брат тамплиер Никодим и хозяйка ресторана. Ресторан сгорел. — На последних словах голос безопасника дрогнул, — Юра! Ты сейчас где? Мы весь Сеул на уши поставили.

— Сергей Петрович, я не знаю, — я смотрел с высоты птичьего полёта на раскинувшийся внизу город, прижав лоб к стеклу, — Здесь день, судя по солнцу, часа два. Я в городе, в небоскрёбе, на большой высоте. Нахожусь в квартире. Город — не знаю, не пойму, слишком высоко, могу сказать только, что слишком много небоскрёбов, но они все гораздо ниже. Попробуйте пробить телефон у сотового оператора

— Хорошо …

— Ещё, Петрович, это важно, — я