Вероника молча села рядом и обняла его. Константин судорожно втянул воздух и, уткнувшись лицом в её плечо, едва заметно задрожал. Ника погладила его широкие, как у Всеволода, плечи и успокаивающе прошептала:

– Ш-ш-ш… Всё хорошо.

– Вижу, у вас всё замечательно.

Услышав голос Гордеева, оба вздрогнули. Вероника отпрянула от Кости и, покраснев, вскочила.

– Я… он… – Поспешно замолчала, чтобы на эмоциях не наговорить глупостей, и, досчитав до пяти, заметила: – Я рада, что вы нашли время навестить своего брата. Не буду вам мешать.

Она двинулась к выходу, стараясь не смотреть на босса, чтобы тот не заметил щиплющих ей глаза едва сдерживаемым слёз обиды. Гордеев задержал её за локоть, и когда Вероника подняла голову, то заметила пляшущие в его взгляде смешинки.

– Я хотел навестить мать своего ребёнка, – заметил он, – но её не оказалось в палате. Перед тем как объявлять тревогу, я решил поискать её в объятиях ещё одного красивого и богатого мужчины в этой клинике. – Он иронично посмотрел на брата. – Кто бы мог подумать, я угадал!

– Вероника, беги! – театрально взвыл Костя. – Я задержу Отелло костылём!

Ника едва сдержала улыбку. Она высвободилась и фыркнула:

– Как дети!

И направилась в свою палату. Слыша за спиной шаги, она едва дышала от предвкушения и сжимающего грудь страха. Страха простить Гордееву все восемь дней, которые он не навещал её. За один только взгляд, за его голос, за его прикосновение. Вероника понимала, что пропала.

– И когда я только успела? – зайдя в палату, простонала она.

Гордеев, прикрыв за собой дверь, обнял её со спины и, целуя в шею, спросил:

– Успела что?

– Влюбиться в босса, – несчастно зажмурилась женщина.

Всеволод замер, и Вероника тоже застыла, боясь даже дышать. Голос Гордеева прозвучал хрипло:

– Любишь меня?

– К сожалению, – выдохнула Ника.

– Это делает тебя несчастной? – продолжал допытываться Гордеев.

– Я с ума схожу, – призналась его невеста, – с каждым днём всё больше скучаю по тебе.

– Значит, мой план сработал, – тихо засмеялся он.

– Что? – Вероника развернулась. – План? Так это была проверка?

– А как бы иначе я узнал, – вжав Нику в своё тело, прошептал Всеволод, – кто я в твоей жизни? – Он провёл горячими губами по её щеке, продолжая говорить: – Ведь я хочу тебя, Вероника. С каждым днём всё сильнее. Желаю видеть тебя в своей жизни и в качестве матери своего ребёнка, и в качестве моей желанной жены. Я хочу тебя всю. А что хочешь ты?

Ника всхлипнула и, не в силах говорить, прижалась губами к его рту, утопая в горячем поцелуе, принимая обрушившуюся на неё ласку, растворяясь в волнах нежности и страсти. Она и представить не могла, что «железный человек» окажется, как и его дом, холодным и неприступным снаружи, и таким красивым и удивительно гармоничным внутри.

Полным нерастраченной любви и обжигающей нежности, в волнах которой Вероника готова была утонуть. Обнимая внешне сурового и жёсткого мужчину, она наслаждалась непередаваемой мягкостью его прикосновений, теплом обволакивающих объятий, нарастающим жаром поцелуя. Сердца их бились в унисон, и казалось, не осталось ни преград, ни тайн, ни сомнений, что два человека смотрят в будущее и видят одно и то же. Крепкую семью, надёжный тыл, общее счастье.

– Поехали домой, – шепнул ей в губы Гордеев.

Вероника, дрожа в его объятиях, спросила:

– А можно?

– Нужно, – нетерпеливо выдохнул Всеволод и, подхватив её на руки, понёс к выходу.

На пороге они столкнулись с Жуковым, который с улыбкой отошёл в сторону.

– Да-да, я понял, что пациентка выписывается. – И подмигнул: – Желаю вам приятного… примирения.

Вероника снова ощутила, что краснеет. От мысли, что произойдёт дома, бросало то в дрожь, то в жар. Гордеев со смехом ответил:

– Будем строго придерживаться рекомендаций врачей. Кстати, не забудь, что ты обещал быть подружкой невесты.

– Забудешь тут, – с несчастным видом вздохнул Жуков. – Вы только предупредите заранее, чтобы я успел заказать наряд.

– Завтра в полдень, – не отрывая от Вероники взгляда, сообщил Гордеев. – У тебя вся ночь впереди, милая Золушка!

– Роль злой мачехи даже Елене Глебовне не так хорошо удавалась, как тебе, – недовольно проворчал Богдан.

Вероника тихо рассмеялась и, обвив руками шею снова почти мужа, опустила голову ему на плечо. Врач, дружески переругиваясь с Гордеевым, проводил пару до выхода, а внизу их уже ждал роллс-ройс босса. Поляков с добродушной улыбкой распахнул дверцу.

– Рад вас видеть, Вероника Дмитриевна, в добром здравии. В офисе по вам все соскучились.

– Особенно Люба, думаю, – смущённо отозвалась Ника.

– Угадали, – ещё шире улыбнулся Юра. – Ей пришлось выполнять часть ваших обязанностей. Несчастная почти живёт на работе и уже потеряла килограммов пять своей спеси.

– Наговоритесь ещё, – оборвал его Гордеев и усадил Веронику. Устроившись рядом, взял её за руку. – У меня для тебя сюрприз. Помнишь ту самую комнату?..

Он с лукавой улыбкой замолчал и на настороженные вопросы не отвечал. Всю дорогу Вероника мучилась волнением, что же приготовил непредсказуемый Гордеев. Дома он первым делом подвёл её к двери, переступив порог которой Ника упала в обморок, и жестом фокусника распахнул её.

Ника на миг потеряла дар речи. Держась за руку Гордеева, она судорожно вдохнула и, часто-часто заморгав, растерянно посмотрела на звёзды. Всеволод, подхватив Нику под руку, вывел её на окружённую коваными решётками площадку.

Вокруг Вероники темнели красивые кусты, благоухали изящно подобранные ландшафтным дизайнером цветы, светлели садовые фонарики, а над головой раскинулось бархатное небо.

Гордеев склонился к ней и прошептал:

– Сначала я хотел, чтобы ты сама придумала, что сделать в этой комнате, но потом вспомнил твои слова. Ты мечтала, чтобы этой комнаты не существовало. Поэтому я решил, что она должна исчезнуть вместе с моей холостяцкой жизнью. Кстати, гостевых комнат тоже нет. Хочешь посмотреть, что там теперь?

Вероника, не в силах произнести ни слова от распирающих её эмоций, лишь кивнула, и Гордеев повёл её в другое крыло дома. Было тихо, только их шаги гулко разносило эхо, словно мужчина и женщина оказались одни на целом свете, и никто не помешает их уединению.

Всеволод подвёл Веронику к двери комнаты, куда когда-то привёл на первую ночь, и, отпустив руку женщины, отступил, предлагая ей самой сделать последний шаг. Не зная, чего и ждать, Ника осторожно приоткрыла дверь и, вздрогнув, распахнула её.

– Это же…

Слова застряли в горле, и женщина прижала ладони к лицу. Гордеев обнял её и закончил: