Мы должны задрать цену и поторговаться.

— Ты всегда был волен торговаться, но не дёргать за верёвку. Я не хочу расстраивать ни клуб, ни тренера. Ты в курсе, что на драфте будет три центральных лайнбекера?

— Никто не силён так, как ты.

— Никто не является незаменимым, даже я. Ravens будут играть в следующем году в любом случае, со мной или без меня, и я не хочу, чтобы играли без меня.

— Тогда нет проблем, ты останешься. Однако нехорошо постоянно давать все эти гарантии. Cardinals…

— Я не хочу в Cardinals и не хочу переезжать в Аризону.

— Ты можешь мне объяснить, какого хрена тебе нравится в Балтиморе?

— Ravens.

Алекс хмыкнул, покачав головой.

— Мы можем забрать домой лучший контракт из возможных, мы говорим о десяти процентах по сравнению с Балтимором.

— Я хочу Балтимор, ты можешь гарантировать мне ещё два года здесь? — вклинился я.

У меня было бесконечное терпение, но Алекс каждый раз доводил его до предела.

— Я могу гарантировать тебе ближайшие два года в любом городе, где есть команда НФЛ и ты это знаешь.

— Тогда я выбираю Балтимор. Я в плей-офф, через два дня у меня игра на выбывание, и я хочу быть спокойным и не грузить голову проблемами. Ты меня понимаешь?

— Ты заслуживаешь больше денег.

— Я не хочу больше денег, Алекс. Мне нужен душевный покой и клуб, который не поставит меня под сомнение во время предстоящих драфтов. Я понятно выражаюсь?

— Эй, окей, окей, если хочешь Балтимор, ты получишь Балтимор!

— И раз уж мы об этом заговорили, я хочу ещё кое-что. Тот контракт о конфиденциальности, который ты составил для работы с CK через Debut, — тебе нужно изменить пару пунктов.

Алекс удивлённо посмотрела на меня.

— О каких пунктах идёт речь?

— Пункты о конфиденциальности могут и должны остаться, а те, что касаются личных отношений, нужно убрать.

Двоюродный брат стал ещё серьёзнее.

— Ты кого-то встретил?

— Просто заставь их исчезнуть, Алекс.

Глава 23

Она

Womanizer

У меня ныла спина, щипало глаза и болели пальцы.

В остальном же мне казалось, что если я просто подниму руку, то коснусь пальцем неба. Меня окружали розовые облака и радуга, а ещё — безопасность ночи, проведённой в объятиях Харди.

— Готово! — Я вручила Ламару жилет из шерсти и шёлка, в который он будет одет для запланированной фотосессии с журналом Football NFL.

Капитан надел его и посмотрел на себя в зеркало.

— Идеально, — прокомментировал О’, рассматривая его.

— А можно надеть «Борсалино»? — предложил Ламар. — Возможно, из фетра.

Мой босс посмотрел на него с изумлением.

— Ты знаешь, что такое фетровая шляпа?

— Я купил около 20 штук, они мне понравились.

— Иди за ней.

Ламар пошёл в спальню, а мы остались ждать его посреди гостиной. О' посмотрел на меня. — После Ламара мы должны зайти к Кендрику, чтобы подогнать брюки для костюма к следующему матчу, и к Аполло. — Я кивнула. — Да, Динамит хочет, чтобы ты участвовала в Пробоул.

— O’…

Он прервал меня, подняв руку.

— Прежде чем ты что-то скажешь, вспомни, что я сказал, когда нанимал тебя: ад или рай, Поллианна. Не попадайся с ним. Я не собираюсь искать Харди под твоей кроватью, так что не запускай руки ему в трусы, и не трезвонь об этом.

— Я не сую руки в его трусы.

— Хочешь засунуть руки в мои боксеры, Поллианна? Ты не совсем в моём вкусе, но можем попробовать, — сказал капитан, вернувшись с сумкой, полной шерстяных шляп элегантного покроя.

— Ваш центральный лайнбекер положил на неё глаз.

Капитан улыбнулся мне.

— Ух ты, ух ты, самое время Динамиту немного расслабиться.

— Мы можем просто работать и не говорить об этом? — спросила я, чувствуя, как пылает лицо.

— Эй, я рад за него, он крутой парень, все в команде его уважают, и все боятся с ним враждовать. На поле у нас всё как в жизни: Харди руководит обороной и по природе своей не нападает, но всегда лучше не провоцировать его. Он надёжный и рассудительный, но если решит тебя уложить, то уложит, — ответил Ламар, подмигнув мне.

Я схватила первую шляпу и надела её на голову Ламара.

— Что скажешь? — спросила О', молясь, чтобы разговор на этом закончился.

— Скажу, — идеально, сразу позвоню в CK и попрошу прислать мне несколько шляп специально для моего любимого капитана.

Закончив с капитаном, мы отправились в квартиры Кендрика и Аполло, чтобы разобраться с их одеждой. Проходя мимо двери Харди, мы услышали музыку. О', к счастью, не стал комментировать.

К себе в квартиру я вернулась очень уставшей, приняла душ и заказала ужин. А пока ждала, позвонила Тедди.

— Привет, Поллианна, куда пропала? — спросила подруга.

— Неважно. Работа, работа, работа…

— И не говори. Сама больше не могу оставаться, уткнувшись лицом в книги. Надеюсь, скоро смогу присоединиться к тебе.

— Я тоже на это надеюсь. Как дела?

— Если не считать учёбы, всё в порядке. С нетерпением жду встречи с тобой и Джесс. Как Харди?

— Ну, в общем, события развивались, и я хотела поговорить с тобой об этом, но ты же знаешь, о некоторых вещах я никогда не говорю и…

— Но ты не говоришь о парнях, с которыми спишь… Значит, у тебя был секс! О боже, я знала, что это случится, я знала! — взволнованно воскликнула она.

— Да, и я так рада этому. Но…

— Эй, я тебя знаю, не начинай с «но» и покажи ту Пруденс, которую мы все любим, то есть позитивную. Наслаждайся моментом.

— Ты права, Тедди, ты всегда права.

— Держи меня в курсе и не забудь поцеловать Харди за меня тоже.

Поев суши, я задремала на диване. Меня разбудил звук телефонного звонка. Это был Харди.

— Открой, пожалуйста, дверь, — сказал он. Я открыла, и он вышел из лифта.

— Привет, Пруденс. Сегодня у меня не нашлось оправдания.

Я быстро впустила его, пока никто не увидел. Как только закрыла за нами дверь, Харди подошёл ближе и поцеловал меня, слегка прикусил мою нижнюю губу, а затем отпустил.

Мы рисковали многим, слишком многим, но моё сердце прыгало от счастья, и я не могла дождаться, когда Харди будет только моим. Знание того, что я могу прикасаться к нему, обнимать и целовать, было таким волнующим.

— Что ты делала? — спросил он.

— Вообще-то, я заснула на диване.

— Сейчас девять часов.

— Знаю, я очень устала.

Харди стянул с себя толстовку и остался с обнажённым торсом. Я заворожённо смотрела на него.

— Ладно, пойдём спать. Потом, если захотим сделать