остальные подчинятся. Я спрыгнула со стула и шагнула прямо под заряженную винтовку Цуррика.

– Ты что вытворяешь? Убирайся с линии огня, – выругался он. Но я не спешила выполнять его просьбу.

– Как видите, я вовсе не заложница. И хотя это, в общем-то, никого не касается, но могу заверить вас, что спала я этой ночью одна. Если вы не верите мне, спросите менестреля, которому хватило смелости прийти и позаботиться о моем благополучии этой же ночью.

– Да-да, это правда, – подтвердил Тиллард, настраивая свою лютню у камина.

Непохоже было, что Цуррика это убедило, но я понимала, что ссора вспыхнула не из-за того, что они беспокоились о моей судьбе. Он всего лишь хотел избавиться от тех, кто оспаривал его превосходство. И неважно, как это обосновывать. Поэтому я сменила тактику.

– Вы же опытный человек, Цуррик, – сказала я мягче. – Вы наверняка знаете, каково людям приходится, когда они чувствуют себя так, будто заперты. Но ни вакары, ни кто-либо еще не повлияет на эту метель, и она не закончится быстрее от того, что вы устроите здесь кровавую баню.

Его упрямство, по-видимому, начинало давать трещину, и я встала точно напротив дула вскинутой винтовки. Достаточно близко, чтобы слышать меня мог только он. Ну то есть он и еще вакары с их острым слухом.

– Должна предупредить, что тут всем известно, чем вы промышляете, – прошептала я. – В том числе вакарам. Но сейчас у них есть дела поважнее, а потому советую вам не давать им повода проливать еще и вашу кровь. Тогда позднее у вас появится хорошая возможность выплыть.

Цуррик не был глупцом. Он сообразил, что это значило и на какую возможность я ему намекала. Теперь нужно было лишь отступить и ждать, пока он придумает, как подать это решение как свое собственное, без моей подсказки.

– Судя по всему, – сейчас я снова обращалась ко всем присутствующим, – мы задержимся здесь еще на пару дней. Но и эти дни скоро пройдут. И нам еще повезло. В кладовых Ильды достаточно припасов, дров тоже вполне хватит, и камины свободны.

– Все припасы рано или поздно заканчиваются, – прогудел кто-то.

– Так-то оно так, но подумайте вот о чем. Мы в ночлежке, занесенной снегом, с любимым менестрелем королевы и Сиром сиров. Даже если на улице вырастут сугробы в человеческий рост, а то и выше крыш, их двоих рано или поздно хватятся, их будут искать, за ними придут – и заодно вытащат и нас. Я в таком случае хотела бы остаться в живых.

– Она права! – прорычал Цуррик. – Опустить оружие.

Один за другим браконьеры повиновались его приказу, а затем и Арезандер подал знак своему скаллу убрать когти. И в этот же момент Тиллард начал играть, а Йильда вернулась с ведром и шваброй. Она ничуть не удивилась такому исходу и чуть ли не с благоговением протянула мне набор для уборки.

– Нет-нет, не мне, а вот ему, – и я кивнула на парня, скорчившегося на полу. – Кто напачкал, тот и убирает.

С этими словами я направилась в комнатушку, где сидела вчера, прячась от опасного внимания. Пока все шло хорошо, но долго мир явно бы не продлился. Только не в этих обстоятельствах, когда за окном не утихает метель…

… черепа друг другу проломить готовы.Но постойте, я хочу спросить:Что на это скажет матушка родная?Сможете ей это объяснить?..

Я невольно усмехнулась. Песни вроде этой всегда помогали сгладить возникшее напряжение. Мало кто мог продолжать сохранять агрессивный настрой, думая о родной матушке.

Еще перед началом второй строфы к моему столу подошли вакары с горячим чаем, свежим хлебом, маслом и медом. Мой желудок заурчал, и я потянулась к еде. Я считала, что более чем заслужила этот завтрак, после того номера, что я тут устроила. Только когда начала есть второй хлеб с медом, я заметила, что больше никто не ест. Я даже перестала жевать и с удивлением оглядела вакаров. Все пятеро сидели за столом, пили чай и с насмешкой наблюдали за мной. Глаза Арезандера в этот раз были зелеными с золотыми светящимися крапинками. Я понятия не имела, что именно это означало, но, пожалуй, зеленый можно предварительно записать как цвет, отвечающий за веселость.

– Ты совсем не хочешь упрекнуть меня, что ты оказалась права насчет тех мужчин? – поинтересовался он со странной улыбкой.

– И тем самым напомнить вам, что кровавая баня, которую я предотвратила, строго говоря, была бы вашей виной? – я на миг скорчила преувеличенно задумчивую гримасу и затем ответила самой себе: – Да нет, не особо.

Чтобы еще больше подчеркнуть свое равнодушие, я снова посвятила себя завтраку. Однако Арезандер не желал униматься.

– Мы не собирались отпускать браконьеров.

– Отлично, – пробормотала я с набитым ртом. – Но я подумала, что, наверное, не стоит сообщать им об этом таким вот образом.

Он откинулся на спинку стула и, усмехаясь, отпил немного из своей чашки.

– А я-то считал тебя плохой лгуньей.

– Я быстро учусь, особенно учитывая, что мои учителя – профессионалы.

– Так-так, – рассмеялся он, – значит, ты не против, что мы хотим с ними покончить. Вы же почти коллеги, как-никак.

Я смерила его таким взглядом, который мог бы лишить его головы, если бы я могла метать из глаз молнии.

– Эти парни – безжалостные свиньи, которые жестоко мучают животных. Поэтому нет, я совершенно не против. Может, покончив с ними, вы в порядке исключения накажете тех, кто действительно заслуживает наказания.

С мрачным видом я доела хлеб и в следующий момент вдруг поняла, что все остальные наблюдают за нашим маленьким диспутом с интересом и некой растерянностью.

– Ты нарушила закон, Синта. Тебе не идет роль жертвы.

– А кто сказал, что я о себе говорю?

– Ах, да, – вздохнул Сир с притворным пониманием. – Благородные герои-мятежники из Круга Пепла… – внезапно лицо его помрачнело, а глаза из зеленых стали серо-стального цвета. – Я там был, Синта. В Каэссе. После их последней атаки. Десятки невинных людей погибли. Среди них двое маленьких детей.

Я уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Погибли? Дети? Но в новостных газетах ни о чем таком не упоминалось.

– Сегодня ты допросишь старосту, – невозмутимо продолжил Арезандер. – Ночью он пытался сбежать и уже признал, что состоял в группировке «Круг Пепла». Но вот о следующей цели мятежников и о своих сообщниках говорить наотрез отказывается. Кстати, Ильда и та ее служанка невиновны. Они знали о мятежниках лишь потому, что те часто встречались здесь, но сами в их дела вовлечены не были, так что тут я проявил милосердие. Возможно, я сделаю такое одолжение и для старосты, если он расскажет тебе, какая из двенадцати световых фабрик Вальбета их следующая цель. Должен заметить, что все эти фабрики расположены в густозаселенных кварталах.