страдала? Долго ли еще она так выдержит? Хочешь – не хочешь, пришлось напрячь оплавленные извилины, озадачив их вопросом, кому бы препоручить несчастное животное в отсутствие Славки. Серегу я сразу отбросил в силу известных причин. Впрочем, даже если б мы не поругались, вряд ли б я доверил Псину этому безответственному эгоисту и пьянице, с которым у меня, увы, так много общего. Алка тоже заведомо отпадала. На такие подвиги она не способна, разве что мать разволнует. Гм-гм, кто там еще?.. Людка? А вот это вариант. По крайней мере, болезнь удобный предлог для примирения сторон… Но, во-первых, у нее к Псине личные счеты. А, во-вторых, не успею я выздороветь, как она наверняка потребует сатисфакции, а я буду еще слишком слаб, чтобы цапаться… Остаются старые подружки, с которыми меня давно ничего не связывало, кроме вялой спорадической переписки. Что ж, пожалуй, можно было бы пройтись по списку, но не при нынешних обстоятельствах. Надеюсь, они еще помнят меня молодым и красивым, пусть я для них таким и останусь. Не хочу, чтоб их взору предстал сопливый дядька средних лет в рваных носках и трехдневной щетине.

По всему выходило, что рассчитывать мне ровным счетом не на кого, но, не желая с этим смириться, я схватился за телефон. Должна же в моих контактах найтись хоть одна подходящая кандидатура! В конце концов, выберу первую попавшуюся! Нажал на кнопку, и тут же выскочило: «Айгуль». Наморщил горячий лоб: кто такая? Ах, да, девчонка из супермаркета, тонкая и ломкая, как соломинка. Чем-то напоминающая Настю, но о ней сейчас лучше не думать, да и не сейчас тоже…

Короче, я взял и позвонил этой Айгуль, ни на что особенно не надеясь, и совершенно незнакомый женский голос ответил мне: «Да?»

– Привет! – прохрипел я. – Ты Айгуль? А я Петр Сапрыкин. Мы как-то болтали с тобой о собачьем корме. В супермаркете. Помнишь?

– Помню, – Безмятежно отозвалась на мою глупейшую фразу трубка и замолчала.

– А ты где сейчас? На работе? – Вкрадчиво осведомился я, испугавшись, что на том все и кончится.

– Нет, у меня сегодня выходной. – влилась мне в ухо новая доза космического спокойствия.

Сам же я из страха спугнуть удачу затараторил пуще прежнего:

– Слушай, я не знаю, где ты живешь, но… Короче, я лежу совершенно больной, а с Псиной гулять некому… Нет, у меня, конечно, есть квартирант, но он сегодня не может, у него переговоры. И вообще он хочет уехать за границу, потому что наука у нас никому не нужна…

Я хотел было добавить к вышесказанному « да и кто у нас тут вообще кому-нибудь нужен», но не стал забираться в такие дебри, а просто продиктовал свой адрес.

Глава XVII

И она пришла, причем очень скоро. Я с трудом доплелся до прихожей, чтобы открыть ей дверь, но в целом был очень доволен. Сказал «Да брось ты», когда она принялась стягивать сапоги, и, держась за стеночку, вернулся на диван. Кое-как отдышавшись, присмотрелся к гостье, которая в этот раз показалась мне сущим подростком, и на всякий случай полюбопытствовал, сколько ей лет.

– Двадцать семь, – сказала она уже привычным мне бесстрастным тоном.

Гм-гм, двадцать семь, а выглядит на четырнадцать, отравленной стрелой пронзила меня зависть. Не знаю, является ли это признаком неотвратимо приближающейся старости, но с некоторых пор я стал замечать, что реагирую на чужую молодость как на личное оскорбление.

– А как ее зовут? – Айгуль погладила лежащую в моих ногах собаку, отнесшуюся к ее ласкам весьма благосклонно.

– Ее зовут Псина, и она очень хочет гулять, – нагло заявил, – а поводок можно найти в прихожей.

– Понятно, – кивнула девчонка и посмотрела на Псину, – пойдешь со мной?

Собака в ответ вежливо и вместе с тем радостно тявкнула, но ничего, похожего на ревность, я по этому поводу не ощутил. Трудно сказать, почему. То ли из-за болезни, то ли оттого, что Айгуль сразу вызвала у меня доверие.

–Там есть деньги, – показал я на стол, – купи ей по дороге какого-нибудь корма.

– Хорошо, – эта юная дочь Востока была сама невозмутимость, – А вам ничего не надо?

– Нет, – покачал я головой, – меня квартирант кормит. А гулять мне нельзя.

А потом я впервые за два дня более-менее нормально заснул, а, проснувшись, увидел Псину и Славку. Псина, изловчившись, лизнула меня в нос, а Славка ехидно осведомился:

– Где ты раскопал эту пастушку?

– Какую еще пастушку? – Огласил я комнату громким зевком.

– Ну, ту, что я здесь застал.

– Это ты про Айгуль, что ли? – не сразу сообразил я. – А где она?

– Пять минут назад упорхнула, – доложил Славка, – а перед этим вымыла плиту.

– Вымыла? Надо же! – я задумчиво уставился в потолок. – Сколько ж я проспал?

– Не знаю, сколько ты проспал, – проворчал Славка, – но эту твою Айгуль я вижу в первый раз. Колись, кто она такая.

– Да просто девчонка из супермаркета, – мне было лень интриговать, – попросил с Псиной погулять, раз ты не можешь.

– А заодно помыть плиту, – съязвил – не удержался Славка.

– Нет, плита – это уже ее инициатива.

– Ну-ну, а то бывали у нас тут уже такие инициативные! – хмыкнул Славка, явно намекая на Гандзю. Уж чья бы мычала!

На следующий день с Псиной гулял Славка, а послезавтра мне стало получше, и я уже подумывал о том, чтобы нарушить постельный режим, когда она появилась снова. Я имею в виду Айгуль. Вошла, разулась, несмотря на мои возражения, водрузила на тумбочку пакет с продуктами и обняла радостно вихляющую крупом Псину. Признаться, я был не прочь завихляться с ней в унисон, лишь бы мне достались те же милости, но ограничился сдержанной похвалой:

– Молодец. Не боишься навещать малознакомых умирающих покупателей.

– Почему малознакомых? – возразила она. – Вы – писатель. Вас по телевизору показывали.

Я прикусил язык. Вот, значит, как она приходит, эта капризная барышня слава! Можно сказать, нежданно и впопыхах, попробуй тут подготовься. К тому же не одна, а с целым ворохом проблем, как в моем случае. Изволь теперь доказывать, что ты не злостный алиментщик!

– Э-э-э!.. – я схватился за свое сиплое горло. – Только сразу вношу ясность: никаких детей я не бросал, и те двое, из телевизора, не имеют ко мне никакого отношения. Короче, это просто пиар.

– Я знаю, – тихо откликнулась Айгуль.

– Откуда? – подивился я.

– Да кто ж этого не знает? – улыбнулась девчонка. – Обычный трюк!

Да-а, слышал бы ее Захаров, то-то расстроился бы, бедняга! Зритель, по всему, пошел искушенный, на мякине не купишь. Тем смешнее, что сам