— Какую тряпочку? — не понял Витек и подозрительно покосился на меня, чувствуя подвох.

— Мокрую, к лицу, чтобы опухоль спала, — на полном серьезе сказал я. — Я всегда так поступаю, когда мне физиономию разбивают.

Неправильно воспринял Витек заботу, проявленную о нем. Взъярился, как бык, перед которым тореадор развернул красную тряпку.

— Издеваешься, паскуда?! — рявкнул он и с кулаками наперевес ринулся ко мне, но его остановил досадливым жестом Паштет:

— Да погоди ты, Витек!

Повинуясь требованию хозяина, Вещагин остановился. Но, хотя и не стал распускать рук, он всячески демонстрировал готовность пустить их в ход — сжимал и разжимал кулаки, подергивал плечами, поигрывал мускулами.

— За тобой должок, братан, — сказал он грозно и, чтобы было понятно, за что именно, провел тыльной стороной ладони по своей разбитой физиономии.

— Становись в очередь; здесь, кроме Паштета, я всем должен! — заявил я гордо.

Нет, я ничуть не бравировал, просто не привык ни перед кем прогибаться, тем более в присутствии женщины, в данный момент Дашки, на которую время от времени поглядывал и бросал ободряющие взгляды, хотя того и не требовалось делать: девушка держалась молодцом — не ныла и не скулила, а стояла с поднятыми вверх руками, с ненавистью глядя на наших мучителей. Крепкий орешек, эта Дашка.

— Я набью тебе рожу без очереди! — рявкнул Вещагин, однако, помня приказ Паштета не трогать меня, остался стоять на месте.

Хозяин дома, дождавшийся наконец, когда Витек выговорится, вступил в разговор:

— Так зачем ты меня искал, Игорек?

Я некоторое время раздумывал над тем, что ответить, чтобы не выглядеть дураком, но так ничего путного не придумал и сказал правду:

— Хотел узнать, где находятся украденные вами картины, — я постарался согнать с лица весьма некстати выплывшую на нем глупую улыбку.

Я подумал, что Паштет поднимет меня на смех — мол, идиот, ишь чего захотел, — но к моему удивлению, хозяин дома отнесся к моим словам спокойно и более того — серьезно.

— И тебе это удалось, — сказал он, как мне показалось, сдерживая себя, чтобы не взорваться. — Где картины?!

Я подумал, что ослышался.

— Чего?! — Я убрал локоть, загораживающий мне обзор, с тем чтобы лучше видеть Паштета, который задал столь нелепый вопрос.

На скулах хозяина дома проступили желваки, но он усилием воли погасил в себе вспышку гнева и расслабил мышцы лица.

— То, что слышал. Где картины, которые ты забрал у Оксаны? — четко, выговаривая каждое слово, произнес Паштет.

— Карт-н… забрал у-у-у…..ксаны… — я до того был озадачен вопросом хозяина дома, что вместо фразы смог выдавить из себя лишь абракадабру. — Я что-то не понимаю, мужики, чего вы от меня хотите?

— Паша, дай-ка я ему врежу! — неожиданно сказал Вещагин. — Чего он здесь дураком прикидывается?!

Витек шагнул было вперед, но хозяин дома вновь остановил его взмахом руки. Он, очевидно, вначале хотел попробовать добиться от меня желаемого мирным путем.

— Ты ночевал у Оксаны, убил ее, а потом забрал из ее дома картины. Утром я пришел в дом девушки и видел, как человек, похожий на тебя и одетый так же, как ты, перелез через забор и убежал, так что отпираться бесполезно.

Я во все глаза пялился на хозяина дома. Паша, сказал Витек… Смутная, блуждавшая где-то на задворках моего подсознания догадка о том, что прозвище Паштет мне напоминает какое-то хорошо известное имя, которое в последнее время было у меня на слуху, неожиданно обрела очертания. Паша — Паштет. Как же я сразу не сообразил. Созвучно же, черт побери!

— Так ты Паша?! — Я был настолько ошарашен сделанным мной открытием, что произнес вопрос полушепотом, словно боялся, что тайну того, что Паштет — это Паша, может кто-то услышать. — Тот самый Паша, с которым встречалась Оксана?

— Представь себе! — насмешливо изрек Паштет, но тут же вновь стал серьезным. — Вот именно, Оксана была моей девушкой, а ты, козел паршивый, влез в нашу жизнь и все испортил. Но об Оксане разговор особый, за ее убийство ты ответишь по полной программе, братан… но позже… а пока меня интересуют только картины. Пистолет, из которого ты грохнул девушку, а потом прихватил с собой, можешь оставить себе. Итак, где они?

То, что Паша, дружок Оксаны, и человек, укравший в музее картины, — одно и то же лицо, никак не укладывалось у меня в голове. Внутри у меня поднялась целая волна чувств: от недоверия — уж не разыгрывают ли меня тут? — и до обиды на Оксану — чего же она из меня дурака делала? Попутно возник десяток… да что там десяток, добрая сотня вопросов! Перед глазами у меня все поплыло, я безвольно повис на прикованных руках и откровенно сказал:

— Я ни черта не понимаю, мужики.

Не было веры мне в этом доме, это было понятно по глазам Паштета — злым, безжалостным, я уже не говорю о Вещагине — тот вообще напоминал рвущегося к глотке жертвы волкодава, которого удерживает на цепи хозяин. Но Паша-Паштет, по-видимому, дал сегодня себе зарок — при выпытывании из меня тайны вначале применить к моей персоне все известные ему методы психологического воздействия, а уж потом перейти к физическим.

— Хорошо, — сказал он, запасаясь терпением, — я дам тебе полный расклад того, что произошло, но лишь для того, чтобы ты понял, что мне все известно, и не валял ваньку. Но если ты и после этого будешь запираться, — Паштет направил на меня сухощавый палец, — то я тебя на куски порву. Уяснил? — Поскольку я молчал, хозяин дома продолжил: — Итак, мне предложили — не буду говорить, кто именно, — под заказ украсть в Музее искусств три картины. Я решил не привлекать к этому делу всю бригаду, а провернуть его малыми силами. Надеюсь, понятно почему? Вот именно — чем меньше народу, тем доля больше. Так что Стас, Флинт, Каспер и Вовка о картинах ничего не знают. Использовал я их для поимки тебя втемную. В деле участвовали я, Витек, Тропарь — тот парень, которого в переулке замочили, — и Оксана. Мы с девушкой давно друг друга любили и решили после того, как получим за картины бабки, пожениться. Моя, Витька и Тропаря задача была выкрасть из музея картины, задача Оксаны — прикрыть, в случае необходимости, наш отход. И такая необходимость возникла. Охранники раскусили нас и пустились в погоню. Девушка не растерялась. По плану она должна была отвлечь на себя внимание преследователей, что и сделала. Правда, накладка вышла: девушка думала, что ты охранник, и бросилась тебе под ноги, но в конечном итоге эта ошибка сыграла даже положительную роль. Охранники решили, что ты один из нас, набросились на тебя, а мы за это время успели смотаться. Это Оксана мне позже рассказала… Ну, так вот, по обоюдному согласию с заказчиком, сделку мы решили отложить на месяц, дождаться, пока шумиха вокруг ограбления музея уляжется, а потом уже в спокойной обстановке отдать полотна и получить причитающиеся за них деньги. Я посчитал, что самым надежным местом, где картины смогут пролежать в течение месяца, будет кладовка Оксаны, там я их тайком вместе с пистолетом и спрятал. Да вот просчитался — ты умник такой выискался…