— А вот место дислокации предлагаю оставить на этом месте. Чем плох дом?

— Тут? — обе спрашивают в один голос.

— Нет, ну если ты хочешь снять какой-нибудь загородный комплекс или вообще улететь на острова, то я не против…

— Нет, нет, — улыбаясь, Ксюша осматривается, — мне тут нравится.

— Замечательно. Задний двор как раз вместит человек пятьсот гостей.

— Сколько? Пятьсот? Но… — цветочек тут же теряется, зато мама не выдерживает.

— Ну хватит тебе уже. Чего девочку смущаешь?

В меня летит убийственный взгляд хищной кошки, но я чувствую… счастье? Осталось только разобраться окончательно со всем и к черту забыть. Избавиться от того гондона.

— Ладно, мне пора на работу.

— Ой, ты, наверное, опоздал уже? — встрепенулась на миг Ксения, заметив, что на часах почти десять.

— Нет, решил приехать к одиннадцати. Проводишь меня?

Делаю недвусмысленный намек, и она тут же шипит, чтобы уходил.

— До вечера, мам.

— Пока сынок.

Доходим до двери, и я тут же получаю толчок в плечо.

— Ты как мальчишка себя ведешь, еще и маму смущаешь.

— Маму? Ты одна сидела и краснела.

— Вот именно. За всех разом.

Обнимаю ее и просто вдыхаю аромат волос. Уходить совсем не хочется, но надо. Обязан преподать урок Глущенко.

— Давай целуй меня — и я поеду.

Ксюша тут же оттаивает и прикасается своими губами к моим.

Приезжаю в офис, как и планировал. Даю задания секретарю и спускаюсь на этаж ниже, к Марибу.

— Какой пунктуальный, — язвит друг.

— Что там у тебя? Только скажи, что ты не на кофе меня позвал. Я тебя прикончу, честное слово, — сверлю угрожающим взглядом.

— Лучше, — интригующе тянет. — У меня есть все, что ты просил.

Выдыхаю кое-как, чтобы не ударить по столу кулаком. Сажусь на стул, и брат моментально подвигает свой компьютер в мою сторону.

Все точно так, как говорила Ксюша. Двое ругаются, и один из них братишка цветочка. Шипит, матерится, угрожает. Даже несколько раз бьет кулаком в лицо противника. Мысленно выругавшись, я запоминаю эту сцену. Это была стопудовая подстава. Без сомнений. Факт! И этот ушлепок ничего не засек. Придурок.

А потом парнишка стреляет. Думает, убил? Сбегает, покидает пустое помещение. А второй поднимается сразу же, как только тот исчезает.

Усмехаясь, перевожу взгляд на Мариба.

— Ты когда-нибудь Ералаш смотрел? — спрашиваю.

— Ага. Это видео тоже прикольное.

— Отправь мне, — говорю. — Пойду поговорю с «мужиком» и урок преподам. Который никогда в жизни не забудет. Из-за него Ксюша столько всего пережила. Так еще и ее изгоем считают. Твари.

Глава 25

— Видео занимательное, — кивает Мариб, не отводя взгляда от монитора, но нотки сарказма в его голосе не ускользают от меня.

Тут же приходит оповещение на мой телефон, и я удовлетворённо киваю. Гребаное видео, из-за которого Ксюша столько лет была в плену у тирана.

Удовлетворение сменяется злостью, я сжимаю почти до хруста смартфон в руках, что не ускользает от взгляда друга.

Мариб откидывается на спинку офисного кресла и смотрит на меня. Внимательно так, будто мысли прочесть пытается.

— Что? — смотрю на нашего компьютерного гения.

— Ты сам не свой, Алиев. И дело не только в этом видео, — многозначительно играет бровями. — Что с девчонкой?

Приплыли, блин. Сначала "Ералаш", теперь "Битва экстрасенсов". Наверное, на моем лице читаются все мысли, которые проносятся сейчас ураганом в голове, потому что Мариб интересуется:

— В своих чувствах, что ли, сомневаешься?

— Нет! — сразу же отвечаю, ещё сильнее сжимая телефон.

В чем, в чем, но в этом… Вспоминаю ее прикосновения, улыбку и понимаю, именно сейчас осознаю, что ни малейшего сомнения в чувствах нет. Она для меня — само совершенство. Женщина, ради которой я готов крушить, ломать, но при этом под ее ладонью урчать от удовольствия.

— Амиль? — Мариб щелкает перед моим носом пальцами пару раз. — Ты где?

— Она беременна, — выдаю, и будто какая-то тяжесть из груди уходит.

Я это сказал, поделился хоть с кем-то. Эта новость лежала на мне несколько дней грузом, и я не знал, что и делать. Я сходил с ума, метался в собственной голове, пусть при Ксюше и старался не поднимать эту тему.

Мариб молчит, только начинает стучать пальцами по кожаному подлокотнику, что выводит меня из себя.

— Прекрати, — прошу, морщась.

Стук прекращается, и Мариб спрашивает:

— Думаешь, ребенок этого?.. — неопределенно ведёт головой, но имя не произносит. И правильно, а то для меня это как красная тряпка для быка. — И что тогда?

Хороший, бля, вопрос. А главное — своевременный. Сам сколько думал, но ни к какому решению так и пришел. Сейчас же уже во второй раз меня накрывает просветление. Всё-таки поговорить с хорошим человеком иногда полезно.

— Ребенка вырастим, выучим и родим ему ещё много братьев и сестер, — выдаю на одном дыхании, наблюдая, как Мариб усмехается.

— Но?.. — спрашивает, поняв, что я не договорил.

— Но с ублюдком надо покончить.

— Покончить? Амиль, неужели собираешься этим дерьмом руки запачкать?

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, как вспоминаю, сколько пришлось пережить Ксюше за эти годы. Ублюдок должен страдать ещё больше и дольше. Я бы с удовольствием одним махом свернул ему шею, но это будет слишком просто. Он даже ничего не почувствует.

— Дружище, — говорю Марибу, — давай-ка ты подготовишь наше место, надо потолковать с… Толиком, — выплевываю и сразу рот прополоскать хочу, ощущение, будто помои глотнул.

— Амиль, — качает головой друг, понимая, что за место я имею в виду. Ага, так сказать, "офис" для конфиденциальных разговоров.

— Мы с ним просто потолкуем, — поднимаю руки.

— Хорошо, — кивает Мариб. — Но я с тобой.

Это даже к лучшему. Он знает про мой буйный нрав, так что подстраховка не помешает. Я хочу, чтобы ублюдок не просто сдох. Я хочу его растоптать,