Распахиваю глаза и удивлённо смотрю на Ксюшу. Она улыбается, но как-то неуверенно, ещё и губу нижнюю чуть закусывает.

Наклоняется ко мне, но целует не в губы, а легко касается шеи. И я не могу сдержать чуть слышный стон, зарываюсь рукой в мягкие волосы.

— Что же ты со мной делаешь?

Ксюша не отвечает. Положив руки на мою грудь, спускается губами ниже, к животу. Обводит языком вокруг пупка, а я шумно выдыхаю.

Боксеры мои летят в сторону, и пусть терпение мое на пределе, я даю Ксюше все сделать самой. Она не торопится.

Аккуратно обхватывает мой член одной рукой, смотрит на него так, будто впервые видит. Неужели она никогда?..

В этом я убеждаюсь, когда Ксюша начинает делать первые неуверенные движения. Чуть касаясь, проводит языком по головке, углубляется, но не сильно.

А мне похрен, мне и так в кайф. Я был готов кончить лишь от одного движения ее языка, едва сдержался. И не от ее умения, а от осознания, что она старается для меня. Может, где прочитала, что мужикам это нравится.

Да похрен вообще! Главное, что она продолжает открываться, доверять. Любить, черт подери!

Мне уже не стонать, а рычать хочется. И в мозгах, и в паху нарастает пульсация, перед глазами пляшут белые мушки.

— Цветочек мой, люблю тебя! — вырывается у меня вместе со стоном.

Как бы ни хотелось ещё немного просто полежать в обнимку с Ксюшей, дела не терпят отлагательств. Когда она уходит вниз, я звоню Марибу, хоть и рискую снова нарваться на грубость. Никак не выспится же человек. Но друг на удивление бодр и даже не ворчлив.

— Слушаю! — говорит он в трубке, а на фоне уже слышен стук пальцев по клавиатуре.

— У нас все готово? — спрашиваю, застегивая ремень.

— И тебе здравствуй, Алиев, — не удерживается Мариб. — У нас все готово. И услышат его покаянные речи только бездомные собаки.

— Как бы собак удар не хватил от человеческой подлости.

— О, у кого-то отличное настроение с утра, — смеётся друг.

Улыбаюсь сам себе, потому что Мариб этого видеть не может, и спрашиваю:

— У ублюдка встреча не отменилась?

— Все в силе, да и вряд ли отменит. Он с этими ребятами контракт пытался полгода подписать. Наконец-то повезло.

А вот в этом я сомневаюсь. Но всему свое время. Правда, на этот раз плотоядная улыбка расплывается на моем лице. Срыв подписания этого контракта станет вишенкой на торте возмездия.

Попрощавшись с Марибом, спускаюсь вниз и иду на кухню. Тётушки нет, кажется, она основательно уперлась рогом и объявила бойкот. Зато Ксюша с мамой пьют чай, и последняя снова вогнала мой цветочек в краску. Интересно, о чем разговор? Видимо, женские штучки, потому что при моем появлении мама замолкает.

Беру чашку уже приготовленного для меня кофе и, сделав глоток, спрашиваю:

— Секреты?

— Ну что ты? — слишком наигранно восклицает мама и подмигивает Ксюше.

Ох, женщины… Ладно, пусть секретничают, планируют, а я буду решать проблемы. Но через свой страх Ксюше придется переступить и понять, что ее бывший обычное чмо.

Сделав ещё один глоток, отставляю чашку и говорю:

— Я на работу.

Цветочек выходит за мной в коридор и спрашивает, вздохнув:

— Опять поздно будешь?

— Нет, — притянув ее к себе и поцеловав в макушку, отвечаю. — Сегодня я приглашаю тебя в ресторан. После обеда заеду.

Ксюша вскидывает голову и тоже улыбается. Конечно, я ее понимаю. Сидеть целыми днями дома — то ещё удовольствие.

Полдня не вылезаю из кабинета. Работы накопилось достаточно, и это все надо разгрести за несколько часов. Черт знает, когда снова попаду сюда. В три часа подписываю последний документ и поднимаюсь.

Пора…

Еду домой. Надо успеть принять душ и переодеться. Мамы и тётушки снова нет, а вот переговорить с последней очень бы хотелось. Но будем решать все проблемы по мере их поступления.

Ксюша уже готова, и… Она прекрасна. Макияжа нет, но ей он и не нужен. Волосы уложены, платье подчеркивает фигуру, пока ещё тонкую талию.

Видимо, на моем лице читаются все мысли, потому что, заметив мой взгляд, Ксюша смущённо качает головой и говорит:

— Амиль, мы такими темпами до ресторана не доберёмся.

Чертов ресторан! И чертов ублюдок! Никуда уже не хочу. А хочу…

— Ты самая красивая женщина в мире, — произношу, продолжая пожирать свой цветочек взглядом, но отступая к ванной.

— Жду тебя внизу, — улыбается Ксюша и идёт к двери, возле которой оборачивается и добавляет: — А ты самый лучший в мире мужчина.

— Ксюша… — качаю головой с предупреждением.

— Я внизу, — смеётся и скрывается за дверью.

До ресторана доезжаем молча. Я вижу, что Ксюша нервничает, сжимаю ее руку, пока она не говори у входа:

— Мне кажется, я одичала дома.

— Все будет хорошо, — успокаиваю ее.

Метрдотель с вышколенной улыбкой проводит нас до столика, который предварительно заказал Мариб. А я даже забываю, зачем я здесь — так бесят взгляды, которыми присутствующие мужики пожирают Ксюшу. Может, у меня уже собственнические галлюцинации, но кажется именно так.

— Амиль? — слышу ее голос, пока хмуро смотрю по сторонам.

— Да, цветочек? — поворачиваюсь к ней и улыбаюсь.

— Все в порядке?

— А разве может быть иначе?

— Ты какой-то… — она не договаривает, глядя куда-то за мою спину и бледнея на глазах. — Амиль, давай уйдем отсюда, — тут же выдыхает, начиная мять салфетку в руках.

Чуть повернувшись, вижу ублюдка и ещё несколько мужиков, которые что-то бурно обсуждают и передают друг другу бумаги для ознакомления.

— Из-за него? — спокойно спрашиваю у Ксюши, кивнув в их сторону.

Видимо, мое спокойствие и вызывает недопонимание на ее лице.

— Амиль, но… — снова осекается.

— Никаких но, Ксюш, нет. Это даже хорошо, что он здесь, — говорю, глядя, как глаза напротив теперь распахиваются от удивления. — Посмотри, он обычный козел, который здесь и сейчас,