– Ну, ты чего? Позавтракала? – бросила ей Наташка. – Шла бы гулять, чего дома торчишь в духоте? Каникулы ведь…

Верка помялась немного, а потом подошла к матери, порывисто обхватила ее тонкими руками и уткнулась лицом в живот.

– Ай, руки грязные, не лезь, – с притворной суровостью прикрикнула Наташка, но потом наклонилась и клюнула дочь коротким поцелуем в волосы.

Девочка блаженно зажмурилась, потом засмеялась и отошла. Натянула резиновые сапоги, накинула куртку и выскочила во двор.

– Не привыкнет никак, – кивнула ей вслед Наташка. – Давно мы с ней так вместе не жили…

Она прошла по кухне, взяла кривой, недавно наточенный нож и принялась ловко чистить рыбу. Рита завороженно наблюдала за ее умелыми движениями. Ей было хорошо и спокойно здесь. Дышать морским воздухом, есть вот эту самую свежезажаренную барабульку с картошкой – ничего на свете не может быть вкуснее, спать до обеда, никуда не спешить. Казалось, это могло бы продолжаться вечно и никогда ей не надоесть. Вот только… Только скоро-скоро объявится Наташкин бывший одноклассник Богдан, обещавший устроить Марата на отходящий корабль, и все это закончится. Короткая передышка, украденное у судьбы счастье.

– Где твой-то? Дрыхнет еще небось? – вскинула на нее глаза Наташка.

– Не знаю, – пожала плечами Рита. – Пойду посмотрю.

Окно в комнате перечеркивали высохшие ветки винограда. Кудрявая лоза, еще не обрезанная после лета, царапала по стеклу. И солнце, проникающее в комнату сквозь окно, запутывалось в высохших листьях и стеблях и пятнами дрожало на стенах, на мебели, на белой подушке.

Марат лежал на животе, раскинувшись на кровати. Сонно дышал, уткнувшись лицом в подушку. Одеяло сбилось на бедрах, обнажая широкую спину и рельефно вырезанные икры.

Рита на секунду замерла у двери, любуясь его сильным мускулистым и еще таким юным телом. Шея и запястья у него были черны от загара, а вся остальная кожа была сливочно-белой, перламутрово-переливающейся, как подбрюшья рыб в Наташкиной миске.

Задержав дыхание, Рита взобралась на постель и приникла к его горячей спине, целуя влажную от сонного пота шею. Ритм его дыхания изменился, Марат повернул голову, просыпаясь, и хрипло спросонья прошептал:

– Маруся…

Веки защипало, Рита прижалась лицом к его затылку, чувствуя, как мягко покалывают кожу начинающие отрастать волосы. Кажется, сейчас, в это самое мгновение, она готова была умереть. Только бы время остановилось, не двигалось дальше в своем неумолимом беге.

Они не говорили о предстоящем отъезде Марата. Как будто делали вид, что все в порядке, они просто приехали сюда в небольшой отпуск. Как будто у них и проблем других нет, кроме как – не пережарит ли Наташка рыбу на обед. Неспешные дни, наполненные беснованием штормового моря, пронзительными криками чаек, гудками пароходов, шипением морской пены, отползающей с мокрого песка. Предчувствие скорой разлуки ощущалось разве что в том, что им постоянно нужно было быть рядом, разговаривать, касаться, просто слышать дыхание. Словно перед неизбежным расставанием они пытались навсегда запечатлеть друг друга в памяти.

Они медленно шли по кромке моря, почти не держась за руки, лишь едва соприкасаясь кончиками пальцев. Впереди, в нескольких километрах от них, виден был большой промышленный город, тянулись в туманное небо трубы, видны были металлические остовы каких-то хитроумных сооружений в порту. Остро пахло подгнившими водорослями, солью, мокрым песком.

Марат остановился, присел на корточки и попробовал ладонью воду. Холодная! Он отдернул руку, со смехом дуя на пальцы.

– Жаль, что не лето, – обернулся он к Рите. – Искупались бы. Я никогда еще не был на море.

– Будешь! – улыбнулась она.

Присела рядом, перебирая пальцами мокрый песок. Кожа покраснела от холода. Рита откопала в песке красивый круглый и плоский камень, темно-кирпичный, с серыми и розовыми разводами, и принялась подбрасывать и ловить его раскрытой ладонью.

– Будешь…

– Не факт! – коротко усмехнулся Марат, перехватил камень и, прицелившись, швырнул его в море, параллельно поверхности воды.

Камень запрыгал вперед, то подныривая под воду, то снова выпрыгивая на поверхность. Над их головами сипло заверещала чайка.

А потом за спиной послышались торопливые шаги. Кто-то бежал, на каждом шагу увязая в песке и отдуваясь. И Рита, еще до того, как оглянулась, уже знала, что это все.

Наташка спешила к ним, поминутно выпрастывая утопавшие в песке резиновые сапоги и ругаясь про себя.

– Эй! – заорала она еще издалека и замахала рукой. – Эй, молодожены! Аврал!

И Рита почти машинально схватила Марата за ледяную мокрую руку и переплела их пальцы.

– Фуух, – выдохнула Наташка, приблизившись и останавливаясь. – Еле нашла вас… Богдан приехал. «Мирный» через два часа отходит.

Марат пружинисто, быстро, как по команде, поднялся на ноги. Рите показалось, что в лице его как будто что-то закрылось, словно он разом отключил все эмоции, сосредоточился на деле, запретив себе думать обо всем остальном.

– Иду! – коротко отозвался он и, не выпуская Ритину руку, быстро двинулся в обратный путь, к Наташкиному дому.

Вдалеке, в порту, низко загудел корабль. Может быть, тот самый, на котором Марату предстояло отплыть во Францию.

– Послушай меня, – быстро говорила Рита. – Послушай! Нет, ты не слушаешь… Марат, это важно! Ну, подожди…

Он прижимал ее к себе, быстро и горячо целуя виски, щеки, уголки губ.

– Вот здесь, – она сунула ему в карман свернутый в несколько раз клочок бумаги, – адрес вербовочного пункта. Это город Обань, недалеко от Марселя, куда ты прибудешь на корабле. В порту наверняка можно купить карту… Послушай!

– Я справлюсь, Маруся!

Марат горячо дышал ей в шею, она чувствовала обжигающее дыхание в ямке между шеей и плечом. За забором дважды провизжал автомобильный гудок. И Богдан, Наташкин одноклассник, гаркнул:

– Хорош там лизаться! Марат, выходи! Попутный ветер нам в спину!

Рита и Марат замерли, тяжело дыша, словно застигнутые врасплох подростки. Марат порывисто прижал ее к своей груди, притиснул до боли и застыл, опустив подбородок на Ритину макушку.

– Черт тебя побери, – хрипло пробормотала она. – Почему мне все время приходится с тобой прощаться?

Она обхватила его руками, прижимая к себе еще сильнее, чувствуя, как дрожит и бьется что-то внутри.

– Я тебя…

– Я знаю. Я тоже…

Марат с силой разжал руки, слегка оттолкнул ее от себя и двинулся к двери.

– Мы еще когда-нибудь увидимся? – хрипло спросила Рита, глядя в его широкую, перечеркнутую лямками рюкзака спину.

Он быстро обернулся, обжег ее взглядом своих глаз. Сейчас в них не было ни мягкой лазури, ни теплой зелени, только сталь и ледяные осколки.