Все так, как она и подозревала. Мужчина не ожидал, что эта встреча когда-нибудь состоится. Не ожидал, что перед ним предстанет тот подросток с изломанной судьбой, на котором он заработал пару лишних сотен. И вот теперь ему придется очень многое объяснить. Да, у него были причины испугаться.

– Простите меня, моя дорогая, – сказал Рид, делая шаг к ней. – Я мечтал об этом дне все тридцать лет.

Элисон вернулась к своим записям, пытаясь понять, что же ей удалось узнать.

Она нигде не нашла ни одного упоминания об исчезнувшей сережке.

Много лет назад ей приходилось читать о преступниках, которые настолько гордились совершенным преступлением, что брали вещи, принадлежавшие жертвам в качестве трофеев. Часто это была одежда или драгоценности, то есть то, что можно было без труда снять с жертвы. Это не всегда были ценные или бросающиеся в глаза предметы, но это были предметы, которые жертва носила и которые находились на ней в момент убийства.

Бывали случаи, когда трофеи были просто чудовищными.

Эд Гин, серийный убийца и некрофил, действовавший в США в пятидесятые годы прошлого столетия, делал из кожи своих жертв мебель, кубки из их черепов, сшил из женской кожи костюм и сделал пояс из женских сосков. Алекс Менгел из Нью-Йорка хранил скальп своей жертвы. В Техасе серийный убийца собирал глаза своих жертв. Йеллоустонский убийца, Стэнли Дин Бейкер, предпочитал пальцы.

И не важно, что брали с места преступления – мотивация всегда была одна и та же: продлить наслаждение преступлением. В перерывах между ними – часто это время тратилось на поиски новых жертв – серийный убийца извлекал эти сувениры на свет божий и вновь и вновь возвращался в мыслях к своему преступлению.

С самого начала полиция считала, что убийство Дженнифер Тоунс было совершено в состоянии аффекта. Неожиданное нападение человека, которого она хорошо знала. Но то, что убийца в качестве сувенира забрал сережку, разрушало эту теорию. И это было еще не все.

Убийство Дженнифер Тоунс могло быть результатом развития некоего процесса. Ведь ни один серийный убийца не начинает убивать, просто проснувшись в одно прекрасное утро. Так не бывает. Этому всегда что-то предшествует.

Французский серийный убийца Мишель Фурнире начал убивать только после того, как одна из изнасилованных им женщин заявила в полицию.

Некоторые начинают со взломов квартир, а потом в одну прекрасную ночь вдруг понимают, что в доме находится одинокая женщина, и насилуют ее. После этого они выбирают только дома одиноких женщин. Процесс в развитии. Кто-то мог задушить свою жертву, и это ему понравилось. Обострение.

По своему опыту Элисон знала, что формирующийся серийный убийца обычно существо организованное, демонстрирующее с каждым убийством все больше уверенности и опытности. Он постоянно учится и меняет свои методы и образ действия.

А вот серийный убийца, находящийся в стадии деградации, обычно совершенно не организован и живет только своими фантазиями и желаниями. Его преступления со временем становятся все более и более хаотичными и никакой конкретной цели они обычно не преследуют. Постепенно он теряет связь с реальностью и контроль над своими собственными действиями.

Элисон стала перебирать возможные варианты – самым худшим из которых был тот, что они арестовали убийцу в самом начале его деградации – в это время женщинам особенно опасно с ним пересекаться.

Она сравнила два преступления. Дженнифер исчезла из бара в самом конце своей смены. Убийце удалось перехватить ее поздно ночью и завести на заброшенный склад в двух милях от клуба. Там он долго избивал и насиловал несчастную, прежде чем о ней заявили как о пропавшей.

Беверли похитили на три часа раньше. Ее затащили в переулок, проходивший за рядом домов, – убийцу спугнула залаявшая собака.

Значит ли это, что процесс деградации зашел слишком далеко и он стал совершать непреднамеренные ошибки?

А так как в это она не верит, то остается вариант с отвергнутым любовником, который решил из мести напасть еще на одну женщину. То есть речь идет о формирующемся серийном убийстве.

Ни в одном из дел, которые она консультировала, Элисон не приходилось пользоваться системой ХОЛМС – сейчас уже ХОЛМС-2, – но она знала, что это информационная система, включающая в себя наиболее резонансные преступления, которая используется всеми правоохранительными органами на территории Великобритании.

И она может помочь ей выяснить, не совершались ли подобные преступления в прошлом.

У нее самой доступа к системе нет, но она знает человека, у которого он есть.

Элисон подняла голову.

– Стейси, можно вас на минуточку? Мне очень нужна ваша помощь.

Потрясенная его реакцией, Стоун прошла вслед за Генри Ридом в светлое и просторное помещение, в котором несколько стен, построенных при возведении этого здания, были, очевидно, снесены. Оставшиеся стены были из ничем не закрытого серого камня. Гостиная переходила в кухню, постепенно превращаясь в столовую, с единственной дверью, ведущей, как подумала Ким, в ванную комнату.

Кресла, небольшой телевизор и большие книжные полки рассказали ей все о том, чем живет хозяин дома.

– Что я могу предложить вам выпить? Или, может быть, вы хотите перекусить?

– Спасибо, не надо, – ответила Ким, все еще под впечатлением его реакции, когда он открыл им дверь.

– Воды, если можно, – попросил Брайант, искоса взглянув на инспектора.

– Прошу вас, садитесь, – Рид показал на легкий садовый стол с двумя скамейками по бокам.

Он достал из холодильника бутылку воды, налил в стакан и добавил пару ломтиков лимона.

Сейчас Ким просто ненавидела своего коллегу.

– Вы даже не представляете себе, как я ждал…

– Почему вы написали эту книгу? – прервала его Ким. Для нее это было важно. Этот человек был не таким, каким она его себе представляла, – правда, это было уже очень давно. И то, что сейчас он не выглядит бездушным и холодным, вовсе не означает, что тогда он не был полным подонком.

– А еще о каких-нибудь детях с изломанным детством вы писали? – с горечью поинтересовалась она.

Дрожащей рукой Рид поставил на стол стакан Брайанту. Было видно, что он в шоке.

– Нет. Больше ни о ком, – ответил он.

– Тогда, прошу вас, объясните, почему вы решили заработать именно на мне?

Теперь шок сменился ужасом.

– Все было совсем не так, – покачал головой мужчина. – Позвольте мне начать с самого начала. В тот день я был в Холлитри. То есть в тот день, когда они нашли вас с братом. Мне было двадцать восемь лет, и я готовил статью о крикетном клубе Хейлсовена. Стоял я как раз за ограждением и видел вашего брата. То есть я видел крохотную фигурку вашего брата в черном мешке.