заднем дворе стояла печь необычной формы, как позже узнал Матвей – стеклоплавильная. Венеция в Средние века славилась качественными стеклянными изделиями. И бусы делали, и посуду вроде стаканов, бутылей и чаш, и плоские листы стекла для окон. Стоили изделия дорого, но раскупались быстро.

Производство не было массовым, не заводы изготавливали стекло, а мастера в мастерских. За день получалось отлить два-три небольших куска стекла. А в богатый дом (не дворец даже) требовался их не один десяток. Обычно в селе хоть пара домов, где зажиточные люди проживают, имеется. Они хотят не хуже городских жить, чтобы в доме было светло и тепло, что стекла позволяют сделать. В городах желающие купить оконное стекло или посуду уже сотнями измерялись, так что стекловары работой были загружены.

Но это все Матвей узнал позднее. А сейчас он увидел мужчину средних лет, корчащегося от боли. На нем кожаный фартук, а рукава льняной рубахи прожжены, в дырках. Матвей помог снять фартук, рубаху. Под ней были волдыри от ожогов, кое-где с прилипшими к коже кусочками чего-то непонятного. Позже Матвей узнал, что это шихта – смесь для плавки и варки стекла. Осторожно, действуя двумя сорванными веточками, как пинцетом, снял эти кусочки, исходящие жаром. Хозяйку попросил принести воды, чтобы как-то охладить места ожогов.

– Уголь скверный, выброс дал, – простонал мужчина. – Не знаю, кто ты, но помоги.

– Что я должен делать?

– Поддерживать огонь в печи. Вот уголь и лопата. Если шихта застынет, придется разбирать всю печь и недоваренное стекло.

Под руководством пострадавшего хозяина Матвей подкидывал в печь каменный уголь, потом пару раз песок, затем пригоршню известняка.

Стекло впервые выплавили в Древнем Египте во втором тысячелетии до новой эры. Сначала делали поделки примитивные – бусы, затем простые по форме – пуговицы, чаши. Причем стекло было скверного качества. Постепенно в кварцевый песок стали добавлять другие ингредиенты – соду, известняк, оксиды металлов, от которых менялся цвет стекла. Повышалась и температура печи, поскольку стали использовать не дрова или бурый уголь, а сланцы, каменный уголь. Печи стали разогреваться до двух с половиной тысяч градусов. Кварцевый песок при высокой температуре выплавлялся в однородную массу без включений, стекло получалось прозрачным.

Конечно, заниматься незнакомым делом, тяжелым, возле горячей печи, было непривычно. Но попросил же человек. Когда стекловар решил, что плавка состоялась, одной здоровой рукой с помощью длинной железяки он пробил глиняный затвор, и стеклянная расплавленная масса потекла в формы. Зрелище интересное, Матвей видел подобное впервые. От стеклянной массы исходили волны горячего воздуха, над формами марево стояло. Только теперь хозяин выдохнул и присел.

– Тебя ко мне само провидение послало! Ты вроде не из Венеции, судя по одежде и говору.

– Да, ты угадал, мастер. Я из далекой Московии. Судно, на котором я плыл, потерпело крушение, но повезло спастись, и вот я в городе.

– Надо полагать, ты голоден.

– Верно подмечено.

– Розария! Собери на стол, – крикнул хозяин.

– Надо бы перевязать ожоги, а то могут нагноиться.

– Чистая тряпица сгодится?

– Да.

Хозяйка принесла кусок чистой беленой ткани. Матвей разодрал его на узкие полосы, сделал перевязку. На месте ожогов вздулись пузыри. Когда они лопнут, нужно следить, чтобы в открытые раны не попала грязь, иначе это может привести к нагноению, нарывам и, не приведи Господь, начнется антонов огонь. Так на Руси называли гангрену. Тогда выход только один: ампутация конечности, и как можно быстрей. Хорошо бы к ожогам приложить порошок из измельченного сушеного мха, он не даст гноиться ране. Но где его взять? Ожоги – страшное дело. Больно, заживают долго, после себя оставляют грубые рубцы. И хоть площадь их у хозяина не так велика, чтобы вызвать шок, но с работой ему придется погодить.

На обед хозяйка выставила жареную рыбу, пшеничные лепешки, маслины, перец черный в смеси с солью. Эта приправа во многих странах подавалась именно так. И для вкуса, и считалось, что перец бережет от кишечных расстройств. К обеду было подано вино. Хозяин ел молча, периодически на лице его мелькала гримаса боли. Но крепился, старался вида не подавать.

Матвей поблагодарил за обед и сказал:

– Мази бы ему целебные на ожоги. Руку и правый бок нагружать нельзя, покой нужен.

– Знать бы еще, какие мази нужны.

– Время еще не позднее, можно на рынок сходить, где снадобья продаются, да самому составить.

– А сможешь?

– Лекарь я, – повысил себя в звании Матвей. – Могу на рынок сходить, да не знаю, где он. И денег нет.

В подтверждение Матвей обеими руками похлопал по карманам.

– Розария проводит и заплатит.

Голому собраться – только подпоясаться. Уже через несколько минут вышли из дома. Рынок находился недалеко от морского порта. Удобно для купцов, доставивших товар на кораблях из других стран. Рынок большой, но Розария знала, в каком углу что продается. И травники здесь были, и шарлатаны, продающие якобы волшебные амулеты от всех болезней, от сглаза, порчи, а еще для приманивания денег. Но Матвей искал мумие, сушеный мох, лепестки ромашки, подорожник. После долгих поисков нашел неплохое мумие, судя по запаху и жгучему вкусу. Продавал его единственный торговец – азиат с раскосыми глазами. На ломаном итальянском он сокрушался, что не знают в Венеции мумие, плохо раскупают. Матвей купил (торговец просил недорого) и дал ему совет:

– Найми мальчишек, пусть по базару бегают и кричат о чудодейственном средстве.

В довершение еще купил кувшинчик оливкового масла. Вернувшись к стекловару, порезал мумие на мелкие куски, опустил их в оливковое масло и поставил на медленный огонь в медной чашке, помешивал, не давая кипеть. Когда мумие растворилось, Матвей отставил его в сторону остывать. Затем щедро смазал места ожогов, снова перевязал. Поход на рынок и изготовление зелья отняло много времени, уже и смеркаться начало. Матвей забеспокоился. Надо было искать где-то приют. Но хозяин Лоренцо сам предложил:

– Останься у нас. Переночуешь, покушаешь. Ты был ко мне добр, помог, за добро добром платить надо.

– Я согласен.

– Розария, постели гостю! – распорядился стекловар.

Жена ушла в комнату. Лоренцо помялся – видимо, была еще просьба, – но не решался сказать.

– Прости и не обижайся. Не останешься ли ты на несколько дней помочь мне варить стекло? Я договорился с купцом, что сделаю товар к отплытию корабля. Если договор не исполню, кто со мной будет иметь дело?

Да, договор – дело серьезное. Бумаг не составляли, договаривались устно да жали руки. Но коли ударили по рукам – изволь исполнять. Иначе в случае нарушения об этом быстро станет известно. Потеря репутации – это