– Додлин! – встревоженно воскликнул Чарли.

– Мама?

– Всё будет хорошо, – раздражённо бросил судья. – Но у нас мало времени. Тибальд, вырви из шкуры грифона перья.

– Э-э-э… хорошо. Сколько?

– Как можно больше.

Тибальд поспешно повиновался, хотя было видно, что он удивлён. Ещё Чарли показалось, что просьбу отца он выполняет с грустью. Этот грифон был символом его единения с отцом.

– Хватит, – внезапно приказал судья. И щёлкнул пальцами.

Додлин тут же захлопала глазами:

– Я на минуточку отключилась? – Тут взгляд её упал на ощипанную шкуру грифона. Тибальд до сих пор держал в руках длинные белые перья. – Тибальд! – потрясённо воскликнула она.

– Виноват вовсе не Тибальд, а Чарли, – заявил судья. И в то же мгновение он надавил на одну чашу весов.

– Что?! – возмутился Чарли.

Взгляд Додлин затуманился.

– Зачем ты это сделал, Чарли? – неуверенно спросила она. – Ты безмерно меня разочаровал…

– Но это не я! – отчаянно запротестовал Чарли.

– Вам придётся его уволить, моя дорогая, – продолжал судья. – Мы не можем держать в доме такого вандала.

Казалось, Додлин колеблется:

– Это… Думаю, всё не так страшно… Наверняка госпожа Кисточка сумеет всё восстановить… – Она встала и тут же пошатнулась. – Извините, у меня что-то разболелась голова. – И она ушла.

– Вот тут что-то идёт не так, – проворчал судья, рассматривая весы с некоторой досадой.

– Я, наверное, тоже пойду, – сказал Чарли, вскакивая с места. И быстро выбежал из дома.

Он не думал, что ему так скоро удастся получить полезную для Ложи информацию, но только что увиденное крайне его напугало. Если он правильно понял, Радамант Денделион не просто хотел стать Аллегорией правосудия – он желал назначать виновных и убеждать их в чём угодно по щелчку пальцев.

Чарли бежал по улицам во весь дух, надеясь, что члены Ложи придумают, как реагировать на такую угрозу.

Однако, когда он рассказал госпоже Румпельштильцхен, свидетелем чего только что стал, у неё сделалось такое выражение лица, что тревога Чарли лишь возросла.

– Нам во что бы то ни стало нужно узнать, что именно судья собирается предпринять для своего восшествия, – заявила хозяйка книжной лавки. – Прости, Чарли, но тебе придётся туда вернуться. – Она порылась в кладовке и принесла Чарли карманное зеркальце, инкрустированное жемчей. – С помощью этого зеркала можно сделать снимок формулы – сфотографировать, если тебе так понятнее. Достаточно лишь нажать на жемчу.

Чарли поморщился. Он-то страстно надеялся, что Ложа придумает, как противостоять судье, а вместо этого ему опять предлагают сунуть голову в пасть хищнику.

11. Обещания

С наступлением декабря в Тэдеме начались широкие празднования.

Если в большинстве европейских городов Рождество должно было быть волшебным, то в Тэдеме оно на самом деле являлось таковым.

Несмотря на чувство тревоги, Чарли и Мангустина взяли за обыкновение выходить на работу пораньше, чтобы по пути полюбоваться чудесными метаморфозами, охватившими город. В воздухе парили ярко-красные свечи и сияющие венки из остролиста. Тут и там на перекрёстках некоторых улиц установили огромные, подсвеченные изнутри ледяные скульптуры. В этом году в качестве главной темы выбрали волшебных существ. Вокруг Академии появилось множество драконов, единорогов, русалок, левиафанов, грифонов, гномов – и все они выглядели как настоящие, выхваченные из своей привычной жизни. В одном из тёмных переулков квартала Колюченек был даже уроборос, изображённый совершающим непристойные действия.

За стёклами витрин громоздилось множество красочных товаров. Многочисленные хоры без устали распевали рождественские гимны и соглашались умолкнуть лишь после того, как утомлённые соседи заплатят им достаточно денег. На некоторых площадях продавали жареные каштаны.

– Я куплю тебе пакетик! – воскликнул Чарли, когда впервые почувствовал головокружительный аромат. – Однако при виде цен желания у него поубавилось. – Десять тяжёликов за горсть каштанов?!

– Рецепт взят у спокойных, приготовлено без применения магии, это чистая экзотика! – оправдывался уязвлённый продавец.

Разумеется, Чарли и Мангустине упомянутая экзотика была не по карману, и им пришлось удовлетвориться вдыханием аппетитных запахов. Увы, с остальными развлечениями всё обстояло так же. Тэдем позволил себе щедро потратиться на магию и покрыл весь центр города белыми хлопьями. На улицах организовали игру в снежки, залили сверкающие на солнце ледяные катки, а также стали проводить конкурсы на лучшего снеговика и катание на санках. Увы, цены на эти радости жизни просто зашкаливали.

На всех этих аттракционах работали неприметные люди в коричневой форме. Чарли вскоре обнаружил, что все они – волшебники низшего уровня, диплохи, которым поручали самую низкооплачиваемую и грязную работу в городе.

Неужели их ждёт такая же судьба? Чарли поделился этой мыслью с Мангустиной, но та ответила натянутым тоном:

– Если таково наше будущее, то я предпочту инъекцию окамении, как это сделала твоя мать!

Чарли аж подскочил от удивления. Прежде он об этом не думал, но, похоже, именно это и случилось с Цезарией. Наверняка его матери вкололи бактерии окамении, и из-за этого она забыла своё прошлое в мире магии. Чарли покачал головой и больше не рискнул поднимать эту тему. Пока будущее представлялось ему весьма туманным: ведь сама Смерть могла вернуться и потребовать своё.

Помимо карманного зеркальца Ложа истинных воспоминаний всё-таки передала Чарли заветную отмычку. Вещица выглядела как нечто среднее между отвёрткой и волшебной палочкой и легко помещалась в кармане. Однако последние несколько недель судья постоянно сидел у себя в кабинете, и Чарли никак не мог туда попасть. В итоге ему нечего было сообщить госпоже Румпельштильцхен, и та всё сильнее раздражалась.

К счастью, Чарли выручил неожиданный случай. Где-то в середине декабря Тибальд одержал победу на юношеских скачках. В честь такого триумфа организовали торжественный приём, на который Чарли не пригласили. Зато на следующий день, когда он входил к Додлин, та вдруг поспешила к нему, прижав палец к губам.

– Репортёры из «Магического вестника» приехали взять у Тибальда интервью и сделать снимки! – пояснила она. – Ни в коем случае нельзя их беспокоить! – Словно в подтверждение своих слов она приоткрыла дверь в гостиную. Заглянув в щёлочку, Чарли увидел Тибальда, замершего в картинной позе. Рядом с ним мужчина что-то строчил в блокноте, а женщина манипулировала зеркалом. У камина стоял Радамант и гордо улыбался.

Додлин снова прикрыла дверь:

– Чудесно! Радамант так гордится сыном! – И она машинальным жестом дотронулась до ожерелья из висячих замков, сделанных из слоновой кости, чёрного дерева и золота. Чарли отметил, что саму Додлин не пригласили позировать для фото.

– Думаете, они будут долго заняты? – спросил он.

– По меньшей мере час! Репортёры только что прибыли, и Радамант воспользуется их присутствием, чтобы рассказать о внутренних делах Академии. Он каждый раз так делает!

– Отлично, – сказал Чарли, ничуть не покривив душой.

Поскольку