турок. Вследствие таких соображений, по приезду своему в Бухарест, он приказал войскам, состоявшим под командой генерал-адъютанта Лидерса, двинуться к Черноводам, куда они и прибыли 19-го апреля. Авангард их расположился в Рассевате, а фланговый отряд в Карасу.

Такое быстрое занятие всей области и открывшаяся возможность дальнейшего движения вперед, которому, конечно, не помешал бы укрепленный лагерь Омер-паши, изумили в Европе людей, привыкших читать о беспрерывных победах мушира и его необыкновенных воинских способностях. Мы вообще старались избегать всяких опровержений иностранных писателей, заставляя говорить сами факты, но не можем не привести здесь замечания одного из журналов, конечно не отличающегося своим расположением к нам[51], чтобы показать тогдашнее направление умов. «В настоящее время положение Турции никого более не обманет, разве только тех, у кого все мысли сбиты и перепутаны исполненными пристрастия вымыслами, наводнявшими Европу во время восточной войны. Поклонники Турции не раскрывали нам ее бессилие и позор… По их словам, турки навели ужас на русскую армию в продолжение первых же шести месяцев на Дунае; они одерживали громкие победы в кровавых битвах, где дрались один против четырех. Европейские журналы подхватывали с восторгом и передавали доверчивым читателям эти и еще многие другие сказки, созданные воображением турок во время войны, и сказки эти незаметно перешли в историю и почти прослыли за истины».

Чтобы убедиться в этом, стоит прочесть истории войн 1853-1856 года – Герена, Евгения Пика (Pick de lʼIsère), Дю-Касса, Клапки, Базанкура и других.

Глава шестнадцатая

Крейсирование нескольких неприятельских пароходов у берегов Одессы. – Средства ее обороны. – Появление союзного флота у Одессы; мнимый повод к тому. – Требование союзных адмиралов выдать суда, находившиеся в гавани и отказ командующего русскими войсками в Одессе. – Бомбардирование Одессы. – Действия Щеголевской батареи против пароходо-фрегатов и артиллерии против отдельных баркасов с десантом. – Последствия бомбардирования. – Потери, понесенные с обеих сторон. – Приготовление к дальнейшей обороне города. – Отплытие флота. – Награды, пожалованные защитникам Одессы.

Следуя хронологическому порядку событий, мы должны оставить на время главные силы наши за Дунаем и перенести читателей на другой театр войны, где действовали отдельные части той же армии, резервные батальоны тех же храбрых полков, которые подвизались на Дунае.

Мы уже видели, что союзный флот вошел в Черное море и покрыл его воды своими многочисленными кораблями. В первых числах апреля неприятельские пароходы крейсировали в виду Одессы или вблизи ее; они захватили несколько купеческих каботажных судов с хлебом, углем и солью, и хотя потом удалились от берегов ее, однако это внезапное появление нескольких пароходов, а еще более разнесшиеся темные слухи и журнальные вести заставляли опасаться более важных действий неприятельского флота. Командовавший войсками в Одессе, барон Остен-Сакен, счел необходимым принять все меры, какие были возможны, по краткости времени, для внутреннего спокойствия города. Часть арестантов была отправлена в Бендеры и стали вывозить вовнутрь России зерновой хлеб, которого находилось очень много в городе.

Одесса, город исключительно торговый, представляла весьма незначительные средства к обороне, которые можно было с успехом противопоставить турецким крейсерам, а не соединенным флотам двух первенствующих морских держав. Беззащитность ее положения, присутствие в ней многих иностранных подданных, в том числе Англии и Франции, склады их товаров, а равно и то, что Одесса доселе служила житницей западных держав и еще недавно спасла их от голода, – по-видимому, эти обстоятельства должны были избавить ее от всякого покушения к нападению; но, к сожалению, эта несчастная война впоследствии показала, что союзники не пренебрегали легкими трофеями; история Балтийской кампании и опустошение тех берегов Азовского моря, где не было никакого противодействия, убедили, что беззащитность местности не спасала ее от разорения. Тут уже союзники не выставляли никакого предлога, а просто жгли, что могли; хотя положительно можно сказать, что постоянным в течение лета бомбардированием наших берегов они нанесли нам менее ущерба, чем себе, потратив бесчисленное количество снарядов, пороха и угля.

Одесса защищена была 6-ю небольшими, наскоро поставленными батареями, расположенными в следующем порядке: батарея № 1 на правом фланге, в 6 двухпудовых мортир и два единорога, устроенная на прибрежном возвышении, при съезде вниз на дачу графини Ланжерон; № 2 в 6 двадцати четырех фунтовых пушек, на купеческом или карантинном моле, за самым входом в него; № 3 в 16 двадцати четырех фунтовых пушек, на оконечности этого мола; № 4 в 8 однопудовых единорогов, внизу бульвара, направо от лестницы; № 5 в 6 двадцати четырех фунтовых пушек левее ее, тылом к саду и дому князя Воронцова; № 6 в 4 двадцати четырех фунтовых пушек, на оконечности практического мола. Прислуга на батареях состояла только частью из полевой и гарнизонной артиллерии, но преимущественно из людей, взятых из пехотных полков и еще не совсем приученных к делу.

К 10-му апреля в Одессу прибыли уже некоторые части войск, ближе к ней расположенные, и в это время в ней находились: 16 резервных и запасных батальонов егерских полков пехоты, две конно-легкие батареи, две резервные батарейные, две резервные легкие батареи, сводная батарея 14-ой полевой артиллерийской бригады; уланские эрц-герцога Карла Фердинанда и графа Никитина полки; две сотни Дунайских казаков и жандармская команда.

8-го апреля, утром, когда рассеялся туман, увидели из Одессы на отдаленном горизонте многочисленный флот союзников; часу в шестом по полудню, он приблизился к городу и стал на якорь, вне выстрелов из наших батарей; на другой день подошло еще несколько судов, так что число их простиралось до 31, – из них 6 линейных трех-дечных, остальные двух-дечные и пароходы-фрегаты. На них находилось 1,900 пушек. Никто не знал положительно были ли на флоте десантные войска.

На другой день, в два часа по полудню, прибыл к Одессе парламентер с письмом от адмиралов Дундаса и Гамелена к генералу барону Остен-Сакену. В письме этом союзные адмиралы требовали выдачи всех находившихся в одесской гавани судов русских, английских и французских, в противном случае угрожали бомбардированием города[52]. Предлогом к такому внезапному требованию они объявили оскорбление, нанесенное, будто бы, их парламентерскому флагу в одесской гавани, недели две тому назад.

Одна из особенностей союзных начальников и особенно англичан состояла в каких-то беспрестанных мелочных придирках и бесполезной полемике; как будто чувствуя всю незаконность войны, они старались оправдать свои действия в глазах Европы и придать хотя наружный вид справедливости своим морским набегам на беззащитные прибрежья. Обстоятельство, послужившее мнимым поводом к нападению на Одессу, на этот раз, состояло в следующем: в конце марта 1854 г. пришел на одесский рейд английский военный пароход «Фюриус» в 500 сил; пароход не подымал флага,