Король выслушал разведчика молча, прошёл назад к трону и сел, забившись, как можно глубже в его алое чрево.

- Да, я тоже думал над этим, нужно вырастить новый кленовый лес. И ты должен мне помочь. Учи заклинания. Завтра же я пошлю разведчиков искать место, где можно посадить деревья, где баньши снова заживут спокойно и счастливо.

Король опустил голову и задумался, потом, через несколько минут, когда Хулкур уже хотел напомнить о себе, слабым движением руки отпустил разведчика.

Ночь безраздельно властвовала над лесом. Ухали филины, хвастаясь своей добычей. Падали звёзды, устав светить на небе. Ветер сдувал пыль с листвы. Надрывались сверчки и цикады, давая понять, что именно они хозяева ночи.

Весть о том, что все разведчики погибли, и вернулся один Хулкур, распространилась уже по всему посёлку. Баньши смотрели на спустившегося с маточного дерева молодого колдуна с такой скорбью в глазах, что тому стало не по себе.

- Ну, не виноват же я в том, что выжил! – хотел крикнуть Хулкур, но понял, сейчас лучше промолчать.

Глава 16

Событие восемнадцатое

Пустыня так огромна, а горизонт так далёк, что они заставляют человека чувствовать себя маленьким, и как будто он должен молчать.

Пауло Коэльо

Хулкур поднялся к себе в дупло и растянулся на полу. Кожа горела, обожжённая солнцем, ноги гудели после долгого перехода. Юноша попробовал, как учил его дядя – колдун, настроиться на самосозерцание и начать восстановление повреждённых тканей, но что-то мешало сосредоточиться. Мысли бежали по кругу, всё время возвращаясь к таинственной находке и Хулкуру надоело с этим бороться. Он встал, оставив лечение на потом, и достал из заплечного мешка свои сокровища.

Камень приятно холодил разгорячённую кожу, и баньши захотелось вдруг поводить камнем по всем обожжённым местам. И надо же, камень действительно снимал боль, как бы впитывая её в себя, а то место на теле, которого зелёный врачеватель касался, начинало приятно покалывать. За несколько минут Хулкур провёл камнем по всему телу и даже сам не поверил. Все мышцы налились силой, а кожа стала гладкой и свежей как у ребёнка.

Хулкур знал, что для любого волшебства необходимо подпитка энергией, а ведь его чудесное исцеление – это тоже волшебство. Значит, камень обладает определённым запасом магической силы. Баньши пытался припомнить, что же говорил дядя, когда учил его колдовству. Всё пространство вокруг пронизано энергией, нужно только научиться видеть эти линии и пользоваться ими.

Юноша проделал упражнения, позволяющие сконцентрироваться на приёме энергии. Он сел на корточки, скрестив ноги, отключился от всего происходящего и закрыл глаза. Потом мысленно нащупал в себе маятник и начал его раскачивать, всё убыстряя движение, пока он не слился в один полукруг. Затем так же медленно стал тормозить его. Времени уже не существовало. Не существовало мира вокруг. Был только маятник. Наконец он остановился, замер в нижней точке. Хулкур закрыл глаза и настроился на приём энергии. И, правда, множество линий сверкало вокруг. Были бледные жёлтые и яркие как молнии – голубые. Хулкур знал - жёлтые, чтобы отбирать жизнь. Голубые, чтобы создавать, питать, усиливать. Голубой – цвет добра, жизни. Жёлтый – цвет тлена, цвет – осени, цвет – смерти.

Желтых линий было много, умирали насекомые, отдавая свои тонкие лучики в большие потоки. Отмирали листья на деревьях, гибли целые лесные великаны клёны, выплёскивая в мир целые потоки жёлтого цвета. Голубых линий было мало. Ночные мотыльки исполняли танец любви, разбрызгивая голубые искорки. Пробивался росток дерева вместе с тонким лучиком живого света.

Хулкур огляделся. Одно место в его дупле просто переполнялось от голубого свечения. Это сиял зелёный камень. Баньши попытался, как учил его старый колдун, впитать эту энергию и направить её на что-нибудь. Долго выбирал и увидел у подножия своего дерева маленький кленовый росток, слабую голубую искорку. Хулкур осторожно отделил от синего пламени, бушующего вокруг камня, поток толщиной в руку и направил его взглядом к ростку клёна. И произошло чудо. Клён стал расти прямо на глазах, за секунду вытягиваясь на целый метр. Прошла всего пара минут, и великан клён оказался на месте маленькой веточки. Это было неслыханно. Бывший колдун мог вырастить дерево за день, а здесь – всего несколько мгновений. Сколько же энергии таится в этом маленьком камушке. Причём, баньши не устал, как если бы вырастил дерево с помощью заклинания, вбирая энергию со всей доступной территории. Здесь он просто служил мостиком от зелёного камня к клёну.

- О, Херне! – поднял глаза к небу Хулкур, - Имея такой источник жизненной силы можно творить любые чудеса.

Молодой волшебник достал из сундучка с колдовскими предметами книгу заклинаний, доставшуюся от дяди, и стал разыскивать, что ни будь интересное. Святящиеся гнилушки, выращивание растений, заживление ран – это всё он уже пробовал. Вот создание маточного дерева – дерева огромных размеров с дуплом в центре. И заклинание-то не очень длинное. Легко выучить. Вот он завтра удивит всех.

И всё-таки, когда Хулкур полностью освоил заклинание, последние звёзды прощались с лесом, и только Утренняя звезда ярко переливалась на востоке, ожидая чтобы уступить место на небесах самому солнцу. Юный волшебник растянулся на скамье и в предвкушении, как он завтра удивит весь народ, сладко зевнул. И приснилось ему, конечно, как на берегу моря он выращивает прекрасный лес, состоящий из одних только клёнов великанов. И как от него в страхе разбегаются гоблины.

Пробуждение было лёгким и радостным, как в детстве, когда ещё была жива мать. Она подходила к Хулкуру, увидев, что он захлопал своими золотистыми ресницами, и щекотала его травинкой. Мальчик держался изо всех сил, чтобы не засмеяться, и, наконец, прыскал и бросался матери на шею. И оба они заливались счастливым смехом. Сейчас матери не было. Она погибла ещё при нападении драконов. Но ощущение было как тогда. Наверное, это тоже энергия зелёного камня, мельком подумал Хулкур, и сейчас же об этом забыл. Его ждали чудеса. Баньши тихонько выглянул из дупла. В посёлке шла обычная жизнь. Мальчишки стреляли из лука и кидали копья. Женщины собирали ягоды и травки для ароматных мешочков.

Обычный летний