общаться на языке духов, хотя, я вообще не слышал, чтобы хоть что-то в нашем с ней диалоге выглядело странно.

— А-а-а-а… — Удивившись укусам на моём теле, с отвисшей челюстью глядя на меня, замялась фея. Стряхнув со своего обнажённого тельца редкие чешуйки, она поднялась, извиняясь поклонилась. — Я думала, что ты, это тот злодей…

— Злодей? — Напрягшись, переспросил я.

— Да… большой такой, рогатый, он вырвал моё крыло и бросил в бурдюк с холодной водой! Я чуть не утонула, пришлось прибегнуть к силе. Сожалею о пожаре, я старалась взять под контроль пламя, но этот идиот… он ещё ведро воды влил! — Негодовала фея, — Тупая, совсем тупая коровья бошка, нет мозгов, он даже не корова, он баран, осёл… ишак покрытый семенем рыкунов. Лес мог пострадать из-за его желания меня убить!

— Мне жаль, что так вышло. — Понимая, что из-за данной малютки у нас всех могут быть большие проблемы, извинился перед ней я. — Рогатая бошка… а ты помнишь его лицо? — От моего почтения и встречных извинений феечка, словно соскучившись по разговорам, изменилась в лице и тут же залепетала. Начала она свой рассказ оттуда, откуда я даже и не знаю, в общем издалека. Рассказала о далёком улье, о том как объевшись мёда уснула в нём и как несколько хищников, выкрали её из Леса Хранителей рощи, а после передали в лапы связавшего её по рукам и ногам рогатого чудовища. Чтоб она не убежала, бык вырвал ей крыло, сказав, что отдаст только тогда, когда будет нужно. Феи очень дорожили своими крыльями, без них они теряли до половины своей магической энергии, а так же не могли полноценно расти. Потому у Семечка не было другого выбора кроме как не сопротивляться и ждать, когда рогатый вернёт ей крыло.

За спиной моей, разгоняя внимающую каждому нашему с феей слову тишину, послышались тяжелые, взбирающиеся на лестнице шаги.

— Мереед, стой, куда… подо… — Ударом мощной лапы Мереед ломает челюсть Мудагару. Здоровяк пошатнулся, но, рукой схватившись за пояс Мерееда, не упал. Ответным выпадом Мудагар пытается ударом в грудь усадить находящегося на пару ступеней выше брата, но ловкач извернулся и ударом ноги спустил Мудагара с лестницы, при этом потеряв свой пояс… На словах долго, но в действиях всего каких-то три секунды. Вот он, гнида, не выдержал!

— Держи, предатель! — Вскочив, воскликнул я и, обернувшись, тут же взглядом встретился с ублюдком. Перед тем как сигануть с форта, тот поглядел на меня, как на истинного врага, как на сущность, которая никогда не должна была приходить в этот мир, в этот лес и в его жизнь.

Мереед, сучёнок, ты не уйдёшь от меня так легко!

Здоровяк без страха спрыгнул со стены. Спеша за тем по лестнице, с разбитым носом и выбитой челюстью взобрался Мудагар. Лишь он один позволил себе выстрелить из арбалета в собрата. Два болта точно в цель: один в плечо, другой в спину. Целился и бил наш бык наверняка, не жалея, а быть может и пытаясь наказать за предательство родную кровь. Но Мереед не упал, добежал до леса и скрылся среди толстых деревьев. Живучий сукин сын…

Ничего, небеса подсказывают, возможность поквитаться за всё хорошее у нас ещё представится.

В общем, все догадки и предположения мои подтвердились. Наш самопальный, карманный огнемёт, и есть то самое «Семечко последней зори». Вернее, она была им, до того, как первый хищник влез в сад Хранителей рощи и сорвал её цветок, а после уже другой, не дав пробудиться и эволюционировать в Цветок хранителя огненной зори, выкрал из богатого на ману леса.

Слово эволюционировать фея произнесла чётко и со знанием его значения. На мой вопрос, сколько той лет, получил стыдливое: Семьсот, — и оправдание типа: «я ещё совсем маленькая». К слову, до эволюции ей оставалось ещё приблизительно лет триста, не сказать что прям долго, но блять и как бы не завтра… В общем, укравший её знал об опасности огненных фей и особой неприязни к резким перепадам температур. Это было связанно с их магическими телами и с движением внутренних запасов маны. Семечко — это ходячий маноприёмник копящий энергию для эволюции веками, внутри них есть естественные защитные процессы. Когда что-то пытается их убить, в данном случае бурдюк с холодной водой, у них, словно у гранаты, спустя несколько секунд после погружения, сносит башню. Иными словами, Мереед запихнул связанную фею в бурдюк с водой, а после, пользуясь ночным полумраком и минутной отвлечённостью Кобаго, зашвырнул в оружейную. После чего, оказавшись первым из желающих принять участие в тушении пламени, зная, что будет дальше, сам, лично, влил ещё одно ведро воды… Итог очевиден. Фея, спасая собственную жизнь, высвободила энергию, после, понимая насколько пожар опасен для окружения, попыталась взять его под свой контроль. Когда её облили вновь, она думала, что погибнет, что не сможет сдержать предсмертного высвобождения огня и сожжёт весь лес. Только вот второе, а затем и третье ведро с водой оказались каким-то не такими, забирающими её силу и полностью нейтрализующими внутренний диссонанс стихий.

Иными словами, пропитанная моей маной вода оказалась для той не страшнее, чем рыбий жир, оставшийся в котелке после ужина.

Такие дела… Отвлёкшись от разговорчивой феи, вернулся к Мудагару и обрабатывавшей его раны Хохо. Выглядел здоровяк херово, как морально, так и физически. Честно говоря, я даже не подозревал, что кто-то кроме Кобаго может отделать его настолько сильно, при этом всего двумя ударами.

— Будет больно… — Взявшись ручками за челюсть, приготовилась ту вправить Хохо, но бык её прервал, а после протянул мне сорванный пояс брата. В жесте этом и объятых жаждой мести глазах я прочёл обещание… молчаливое обещание отомстить.

Кивнув здоровяку, отвернулся, после раздался хруст и громкое мычание.

На поясе Мерееда было несколько мешочков… с сухой травой, корой, кремнем, щепой и внутри всего этого набора юного поджигателя лежало оно… спрятанное крыло феи.

Глава 22

Кто такие феи? По сути своей они дети двух миров: мира духовного и физического. Оживлённые предметы, напитавшие огромное количество духовной энергии. То бишь, феей может стать что угодно: обычный камень, подобранный кем-то из разумных и использующийся в быту сотнями лет, или же почитаемое, долго живущее растение, коему богами было даровано возможность обрести сознание. Самыми главными условиями для появления фей являлось время и привязанность. У эльфов, то есть Хранителей рощи, к Семечу(цветку из которого она появилась) была и привязанность, да такая, что хоть на войну за неё иди, и конечно же время.

Долгожители холили и лелеяли детей Последней зори, ибо она являлась единственной известной им сущностью способной обогревать их дома в холодную зиму, при этом не требуя для этого топлива, древесного или какого другого.

Семечко, несмотря на свой непритязательный, нудистский вид являлась существом очень и очень умным, возвышенным. Много знала об эльфийском охотничьем ремесле. О том как делаются самые прочные луки, из чего и каким образом ткут эльфы одежду, как строят дома на деревьях. Она даже знала из какой ткани выткана наипрекраснейшая туника Озерной принцессы (великой колдуньи подчинившей себе стихию воды). По секрету (по тому как трепалась фея, вряд ли это был секрет), Семечко рассказала, что Санд Лефсет Морел — предводитель эльфов, обладал легендарным луком, созданным из нефритового рога Короля оленей, и наипрочнейшей тетивы, сделанной из паутины Адамантового паука духоеда. Когда-то давно, когда ей было не больше сотни, Морел исполнил свой знаменитый выстрел из своего легендарного оружия, при помощи магии ветра и божественного дара Орлиного глаза он, забравшись в горы, с расстояния больше, чем в полтора километра поразил забредшего в их земли волколака. Стрела, минуя преграды, попала хищнику прямо в голову, прошла насквозь и расколола находившийся за целью валун. На фоне этого снайпера волколаки (мой величайший страх) выглядели не страшнее ручных собак, а громилы Кобаго и Мудагар так и вовсе слепыми котятами не способными на какие-либо злодеяния…

Сука, сколько же разных чудовищ, не только в зверином,